Ричард Арджент - Рыцарь зимы
– Что ж, в таком случае, – с яростью произнес Уолтер, наконец перестав плакать, – я все тебе скажу. Меня вынудили на это проклятые ассасины. Они сказали, что прикончат меня и моего отца, если я не убью Одо де Сент-Амана. Они хотели отомстить за то, что Уолтер де Меснил не так давно расправился с их послами. Уолтер де Меснил! Меня даже зовут так же, как того убийцу!
– Да, но, насколько мне известно, Уолтер де Меснил совершил то убийство по своей собственной воле, по крайней мере, никто не отдавал ему такой приказ.
– Ассасины в это не верят. Они считают, что тот действовал по приказу магистра храма.
Пока Уолтер, полный гнева и ярости, проговаривал эту фразу со всей злостью и ядом юноши, с которым обошлись дурно и несправедливо, Эндрю взглянул на ноги пленника. Толстые железные кольца обхватывали лодыжки, цепи приковывали их к полу. Но свет лампы выхватил из темноты кое-что еще, совершенно поразившее посетителя. Эндрю, не веря собственным глазам, уставился на странные отметины.
– Откуда они у тебя? – воскликнул он, вскакивая на ноги.
– Что? – спросил удивленный Уолтер, глядя на оковы. – Тюремщики надели их на меня, снова бросив в эту камеру.
– Нет! Не оковы! Эти темные пятна у тебя на ногах!
– Родимые пятна? Мне сказали, что они оставлены руками ведьмы.
– Кто тебе это сказал? – резко бросил Эндрю.
– Высокий, темный незнакомец однажды ночью явился ко мне, когда еще я был маленьким и жил в Англии. Он сказал, что мать родила меня среди зимних снегов, и поблизости не было никого, кто мог бы помочь, кроме жены чародея. Эта женщина вытащила меня из чрева матери, и ее руки выжгли отметины у меня на ногах.
– Ты лжешь! – вскричал юный рыцарь, в ужасе от слов пленника. – Как такое может быть? Ведь это я тот ребенок, которого жена чародея вытащила из чрева матери!
Уолтер покачал головой, тоже сконфуженный.
– Я ничего не понимаю, – произнес он. – Я просто повторил тебе слова, сказанные высоким незнакомцем.
– А как он выглядел, этот твой незнакомец?
И Уолтер описал чародея, который жил в лесу неподалеку от деревни Крессинг.
В разуме Эндрю бурлили самые невероятные предположения. Он не мог понять, что происходит. Может, это какое-то колдовство, неизвестная злая магия Востока? Откуда Уолтер мог узнать о том, как он, Эндрю, появился на свет? Может, Гарольд, сын мясника, каким-то образом связан с этим учеником оружейника?
– Мне следовало бы убить тебя, – произнес Эндрю, раздираемый сомнениями. – Я мог бы сделать это прямо сейчас, вот этим мечом.
– Прошу тебя, не медли, – спокойно отозвался Уолтер. – Это положило бы конец моим несчастьям.
– У тебя… есть перепонки между пальцами на ногах?
– Да, – отозвался Уолтер.
– А как у тебя дела с соколами и их сородичами?
– Все они – мои друзья.
– О господи! – вскричал Эндрю. – Мне кажется, я схожу с ума!
В этот миг произошло нечто странное. Сквозь стены темницы прошло войско духов. Призраков из другого мира. Они были пепельного цвета, со странно вытянутыми, с мрачными, невыразительными лицами. Ужасные создания маршем вышли из внешней стены, протопали по полу камеры и скрылись в противоположной стене. Мрачные, скорбные, молчаливые, как сама могила, преследующие некую неизвестную цель за пределами воображения двоих смертных, сидевших в жалкой тюрьме.
Один из марширующих внезапно вышел из строя и замер перед перепуганными до смерти юношами. Эндрю тотчас узнал мертвеца. Он был одним из двух неупокойников, однажды явившихся ему в лесу перед тем, как он ушел из дома. Тот, который предсказал ему возвышение и рыцарский титул. Перед ним стоял убийца, его жертвы с раскроенным черепом здесь не было.
– А, – произнес призрак бесцветным голосом мертвых, – так вы узнали тайну.
– Разве?! – воскликнул Эндрю, пребывавший слегка не в себе. – Я ничего не узнал!
– Если ты до сих пор не догадался, то, да простит тебя Бог, ты не умнее поросенка в хлеву.
Уолтер неуверенно произнес:
– Похоже… похоже, мы двойняшки.
Эндрю, пораженный, уставился сначала на Уолтера, затем на призрачную фигуру убийцы.
– Двойняшки? – тупо переспросил он.
– Разумеется, – простонал тот жутким, потусторонним голосом, мертвым и лишенным интонаций. – Кто же еще? Жена чародея забрала одного с собой, зная, что, если мать принесет домой обоих, вас убьют суеверные крестьяне. Вы ведь знаете, что близнецы считаются порождениями зла и якобы приносят неудачу? Крестьяне вас обоих проткнули бы вилами. Поэтому второго ребенка отдали проходившему мимо торговцу, который продал мальчика, затем так же поступил второй, пока наконец раба не усыновил Пью, оружейник.
Эндрю уставился на своего брата:
– Но ведь мы не так уж сильно похожи.
Призрак жутко рассмеялся:
– Не все двойняшки совершенно одинаковы, мальчик, – многие различаются. Существуют, конечно, кое-какие общие черты. Нос. Глаза. Но ты выше и крепче его, а он куда умнее тебя. Волосы совершенно одинаковы, с той только разницей, что твои длиннее, а его – короче.
– Мой брат… – приглушенно произнес Эндрю. – Уолтер, мы братья.
– Близнецы, – согласился тот, а затем иронично добавил: – Более того, один из нас вскоре будет болтаться на виселице за попытку совершить убийство.
– Мне нужно идти, – простонал призрак. – Меня призывает мой Легион!
– Твой что? – переспросил Эндрю.
– Легион проклятых. Моя жертва теперь в лучшем месте, чем то, что уготовано мне. Я же вечно буду блуждать с этими призраками, лишенными тел, надежды, разума, вечно, вечно, вечно… Они бредут и бредут, не видя конца, по пустыням Иного мира, вечно в движении.
Он громко застонал, и этот звук эхом раскатился по камере, наполнив ее отчаянием.
Эндрю указал призраку на то, что в данный момент они бредут по каменному замку, а не по пустыне.
Тот огляделся. Глазницы темными дырами выделялись на белом призрачном черепе.
– Мы с вами в разных мирах. Я вижу лишь заброшенные торфяные болота, застланные туманом. Прощай, я должен вернуться в строй обреченных.
Как только призрак двинулся дальше вместе с Легионом мертвецов, Уолтер повернулся к брату:
– И что мы будем делать теперь?
Эндрю ядовито отозвался:
– Ты и скажи, ты же из нас двоих умнее.
– Одо ведь меня не отпустит, верно?
– То, что ты мой брат, к сожалению, не избавит тебя от виселицы, – согласился Эндрю. – Ты ведь пытался убить магистра храма Соломона. Я мог бы поговорить с королем, но сомневаюсь, что он станет противостоять Одо в этом случае. Поэтому у нас остается только один выход.
Он извлек меч из ножен, и Уолтер закрыл глаза.
– Да, лучше умереть от меча, чем болтаться на веревке с вылезшими из орбит глазами, не в силах сделать еще один вдох, пока тело непроизвольно дергается и судорожно выгибается…
– О чем это ты? Я собирался ослабить цепи, – пояснил Эндрю, орудуя мечом как рычагом под железными кольцами, намертво вделанными в пол. – Тогда мы сможем уехать из Иерусалима и отправиться прямиком в порт.
Уолтер широко распахнул глаза:
– И ты сделаешь это ради меня?!
– Боже правый, Уолтер, я же твой брат!
Меч Ульфберта, выкованный из качественной персидской стали, прочнее любой другой, необычайно крепкий. Иной клинок сломался бы сразу же, но меч Ульфберта, изготовленный в земле Рейна, вывернул кольца из камня, в который они были вбиты. Как только они подались, Эндрю велел Уолтеру спрятаться за дверью. А затем испуганным голосом позвал тюремщика.
Дверь отворилась, и охранник осторожно заглянул в камеру:
– В чем еще дело?
Эндрю крикнул:
– Он исчез! Пленник исчез!
– Исчез?! – вскрикнул тюремщик и заскочил в темницу. – Куда исчез?
– Он бросился туда, в дальнюю часть камеры!
Тюремщик добросовестно вгляделся в темный угол.
Эндрю задул лампу и благоразумно шагнул к двери. Уолтер уже выскользнул из камеры. Затем они вдвоем захлопнули дверь за спиной у тюремщика, который запоздало крикнул в пустоту:
– Эй!
Эндрю вытащил прочную деревяшку из очага, горевшего в комнатушке стражника, и подсунул ее под дверь. Тот начал колотить по ней и звать на помощь, но крики приглушались толстыми дубовыми досками, подбитыми гвоздями. Каменные стены без окон – не лучшие помощники, если нужно докричаться до кого-то. Пройдет еще немало времени, прежде чем его обнаружат.
– Нужно чем-то скрыть твои оковы, – озабоченно произнес Эндрю. – Побудь здесь, а я принесу плащ.
Он помчался по коридору и вниз по лестнице. Тюрьма находилась, как это нередко бывало, на верхних этажах замка. Внизу располагалась гардеробная, где висели коричневые шерстяные монашеские облачения, которые тамплиеры надевали в холодные зимние дни. Эндрю схватил одно из них и бросился наверх в комнату тюремщика.
– Вот, надень, – велел он Уолтеру, – набрось капюшон и следуй за мной в конюшню.
