Анатолий Спесивцев - Не нужен нам берег турецкий
К моменту встречи с ним Аркадия Павел Скидан уже был почти полновластным распорядителем на землях, которые поляки называли Заднепровьем. Ему оставалось взять только Чернигов, где засел немаленький гарнизон и куда сбежали многие паны и подпанки со всех окрестностей. Двадцатитысячное казацкое войско окружило город. Гетман Левобережья мотался по всей подотчётной территории в поисках стеноломных орудий. В местечках и замках пушек захватили немало, но большая часть их была мелко, в лучшем случае среднекалиберной. Для разрушения укреплений Чернигова ему нужны были мощные орудия, а их было-то на русинских землях мало. Так что, можно сказать, Аркадию повезло застать его на границе земель Вольностей Запорожских (куда раньше паны боялись сунуться из-за страха перед татарскими набегами).
После приветствия, взаимовежливого, но не более, попаданец начал рассказывать о своей проблеме. Скидан, высокий по тем временам, с метр восемьдесят ростом, с бросающейся в глаза мощью и резкостью движений, слушал его с проскальзывающей отстранённостью. Нетрудно было догадаться, что он с удовольствием послал бы чёртового колдуна куда подальше, но в связи с возможными последствиями такого поступка вынужден вести себя паинькой. Оживился он только после сообщения о привезённых для его войска пушках.
— Что, опять такие же коротышки, как в прошлый раз?
— Такие, да не совсем.
— Ну, тогда пошли посмотрим! — загорелся атаман.
Пушки на него произвели впечатление, для уверенности в этом не надо было быть великим физиономистом. Блестящие, хоть собой в них любуйся, не случайно такой чугун зеркальным называют, одинаковые, на лёгких лафетах. Скидан походил возле орудий, погладил каждое ладонью, кажется, полюбовался искривлённым своим отражением на их стволах. Аркадий молча смотрел на атамана и ему пришла в голову неожиданная мысль.
"Хм, интересно, но все представители старшины, которых я здесь встречал — здоровенные бугаи. Может, и не обязательно высокого роста, но непременно сильные физически и быстрые. Кажись, других казаки своими командирами и не выбирают. Хорошо мне хоть в этом повезло, ещё чуть подрасти — флюгер можно на нос цеплять, будь я малорослым задохликом — хрен бы меня кто слушал. Вот из таких мелочей и состоит история".
— А отлить с жерлом покрупнее нельзя было? — в голосе гетмана Левобережья проскользнули нескрываемые претензии и недовольство.
— По решению атаманов прежде всего мы начали производство артиллерии поля боя, чтобы наши пушки лошади по полю без труда таскали и пушкари могли их сами куда нужно развернуть. И так многие предлагали лить не восьмифунтовки, а шести. Это уж я настоял на таких орудиях.
— А чего они короткие, куцые какие-то? Небось, и стреляют не очень-то далеко?
— Куцые, чтоб были полегче, стреляют же далеко, считай, почти на такое же расстояние, что более длинные и тяжёлые имперские или французские. Но для моря мы, конечно, отольём более длинноствольные.
— А из чего прикажешь черниговские стены рушить? Всего с дюжину пушек на всём Левобережье набрал с жерлом и стволом поболее этих.
— Разобьём ещё раз поляков, начнём осадные лить. Не такое лёгкое это дело, чем больше пушка, тем больше мороки с её литьём и рассверливанием.
— А зачем-то ещё и сверлить, если сразу готовой отлить можно?
— Посмотри в их стволы.
Атаман ОЧЕНЬ внимательно и долго рассматривал жерла орудий, то приседая, то нагибаясь, заходя с разных сторон. После чего помотал головой и с уважением в голосе произнёс: — Ну, ты действительно колдун! Ни одной раковинки. Даже трещинок не заметил. Чудеса.
— Ещё заметь, что банить такие стволы можно намного меньше времени, следовательно, стрелять они будут чаще раза в два, если не в три-четыре.
— Ничего не скажешь, добрые получились пушки, да мне нужны сейчас под Черниговом большие, стреляющие крупными ядрами.
— Ну не можем мы разорваться и сделать всё и сразу! Хмелю под Львовом, Татарину под Перемышлем, ещё нескольким атаманам на западе тоже нужны осадные пушки. Да только одну здоровенную дольше делать, чем четыре таких. И нет уверенности, что сразу получится сделать её нормальной, без… — попаданец запнулся, не найдя сразу синонима к слову "брак".
— Да понял я, понял. Чем больше вещь — тем сложнее её изготовить. А и ты пойми, нужны нам большие пушки позарез!
Аркадий привычно почесал в затылке.
— Больших пушек я тебе обещать не могу и не буду. А вот мортиры, большие и маленькие, мы, пожалуй, изготовить попробуем.
— А малые-то зачем?
— Увидишь, — улыбнулся Аркадий. — Ещё за них будешь больше благодарить, чем за большие.
В общем, бог знает почему, но Скидан смилостивился и твёрдо пообещал срочно поспособствовать увеличения поставок кузнецам Сечи древесного угля в тройном размере.
Пообещать было легче, чем выполнить обещанное. Вернувшись в центр зарождающейся русинской промышленности, Аркадий застал там изрядный бардак. К тому же все вокруг на него как-то странно косились. Выяснилось, что пока он ездил на встречу со Скиданом, здесь случилось ЧП с трагическим исходом. При установке очередной заготовки на станок для высверливания леса или балка (Аркадий в определении того, что пришлось воздвигнуть над каждым станком, путался), сломались (сломалась) и многоцентнерная заготовка обрушилась вниз, к общему удивлению не повредившись. Не таким уж хрупким чугун оказался. Разбив при этом сверло и убив одного из работников. Как раз того самого Охрима, который чудом избежал смерти при взрыве на "заводе боеприпасов". После того случая парень оттуда перешёл работать на высверливание стволов, но и тут безносая его нашла.
Люди посчитали эту смерть неслучайной. Пошли слухи, что именно Москаль-чародей заколдовал парня за непослушание. Сказал об этом попаданцу, смущаясь и запинаясь, Каменюка. Его-то Аркадий разубедил легко.
— Петро, ты можешь представить, чтоб я из-за какого-то говнюка станок ломал?
В глазах собеседника промелькнуло понимание. Действительно, если бы такой чародей, как Москаль-чародей, захотел сжить со свету простого работягу, он при этом уничтожать результаты собственных трудов точно бы не стал. Пытаться разубеждать кого-либо в своём неумении колдовать Аркадий уже давно прекратил. Даже добрые и хорошие товарищи, прекрасно знавшие, кто он такой, откуда здесь появился, считали его чародеем. Ну, за исключением самых близких друзей, Васюринского и Срачкороба. Но если Каменюка и кузнецкая верхушка Сечи ему поверили, то для остальных этот несчастный случай послужил лишь очередным доказательством колдовской силы Москаля-чародея. За сотню вёрст находился, а до жертвы дотянулся!
Долго прикидывали и совещались по поводу выпуска мортир. Решили производить полупудовые, пятикалиберные (то есть, длиной в пять внутренних диаметров ствола). Полупудовая мортира имела внутренний диаметр чуть больше пятнадцати сантиметров, следовательно, длина у неё была около девяноста сантиметров. В связи со срочностью задания решили стволы не растачивать, а сразу лить. При пятнадцатипроцентном содержании руды марганца в шихте раковин в чугуне почти не было, а расточка такого диаметра — та ещё морока.
Естественно сразу же начали выплавку бомб для этих мортир. Пришлось опять посылать гонцов к Скидану и Хмельницкому, пороха для их снаряжения требовалось огромное, по меркам семнадцатого века, количество. Решили, что если им нужны разрушительные снаряды, пусть обеспечивают возможность их производства.
С неделю Аркадий задержался, доводя до ума производство маленьких мортирок, весящих по его прикидкам менее пятидесяти килограммов и имеющих диаметр как раз тех самых восьмифунтовок. Трёхкалиберные, имеющие относительно тонкие стенки стволов, они особенно подходили для уличных боёв, как миномёты и картечницы. Бомбы они могли метать именно от восьмифунтовых орудий, правда, очень недалеко. А выстрел картечью из ствола такого диаметра гарантированно очищал улицу, даже если по ней неслась толпа врагов.
И перед отъездом в область войска Донского Аркадий соорудил-таки конические снаряды с оперением для пушек-гаубиц. Вспомнив читанное, снабдил их поясками из меди, практически полностью перекрывавшим нежелательный выход пороховых газов. Такой снаряд летел раза в полтора дальше, чем ядро, и позволял вести несравненно более прицельную стрельбу. Первые же его испытания вызвали очередные перешёптывания, услышанные попаданцем.
— Колдун, точно колдун…
Аркадий вспомнил, как несколько раз разыгрывал раньше сценки, чтоб закрепить эту славу. Теперь ничего представлять уже нужды не было, чуть ли не любое его действие по изобретательству, а то и обыденное поведение в быту, вызывало усиление колдовской славы.
Всем хорош получился новый снаряд. Всем, кроме стоимости изготовления. Увы, за те же деньги, пока только по прикидкам, можно было чуть ли не десяток цельнолитых чугунных ядер сделать. Да и времени на его изготовление требовалось немало. Опять пришлось созывать совещание. Обговаривали проблему долго, но ничего толкового выдумать не смогли. Изготовили с полтора десятка снарядов и разослали их по трём адресам: Скидану, Хмельницкому и Татарину.
