Василий Звягинцев - Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер
Ничего не щёлкнуло и не блеснуло, просто Арчибальд остановился в своём движении в направлении Марии, замер, обратившись в подобие статуи Командора, только вернувшейся в своё исходное состояние. И сразу исчезла тяжесть. Да и была ли она? Может быть, просто психическая иллюзия?
– Вот и всё, – сказала Маша начавшим приходить в чувство подругам. – Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Теперь можно и Сильвию вызывать, зададим ей наши вопросики, а «дядюшка», так и быть, перебьётся.
Глава тридцать вторая
Машина с Президентом, его друзьями, Воловичем и Гертой за рулём мигом проскочила несколько километров узкой и извилистой, будто специально имеющей вид непроезжей лесной дороги. «Валькирия» вела «Лексус», не жалея краски на бортах, обдираемых ветками вплотную подступавших к обочине деревьев. С такой скоростью не всякий раллист на «Кэмел трофи» ездит, причём те – со штурманом на соседнем сиденье. А у подпоручика Витгефт рядом находился Президент этой страны и в управление машиной не вмешивался.
Мужчины только охали моментами, у несдержанного Воловича при особо эффектных прыжках джипа с губ срывались первые звуки удивлённо-матерных слов, но он тут же гасил порыв, вспоминая, КТО сидит в машине. Герты бы он не стал стесняться.
– Стоп, приехали, – сказал Президент, когда впереди открылась поляна с бревенчатой двухэтажной избой, самого обычного вида для богатых подмосковных сёл начала двадцатого века. Поляна гектара в два, приусадебный участок, отгороженный забором из слег, – соток восемь. Вокруг дома никого, да и в доме, кажется, тоже.
Герта распахнула дверцу со своей стороны, крикнула: «Всем оставаться на местах!» – с автоматом наперевес метнулась к дому стремительными, скользяще-текучими движениями, каких никто из мужчин раньше не видел, даже генерал госбезопасности, имевший возможность неоднократно бывать на учениях всевозможных спецназов, да и сам в молодости послуживший.
– Словно кобра какая-то, хоть и на двух ногах, – сказал, дёрнув головой, Журналист и на всякий случай снял с предохранителя полученный совсем недавно из рук Фёста «АКМС». У Мятлева такой же с самого начала был на боевом взводе. Но больше всех поразил спутников Президент. С хитроватой, несколько мальчишеской усмешкой он извлёк из подмышечной кобуры настоящий «парабеллум», причём первых моделей, со светлыми, мелко насеченными буковыми щёчками изящно изогнутой рукоятки.
– Ого! – не удержался от удивления Мятлев. Сколько лет знакомы, а видеть этот пистолет не приходилось и даже слышать хоть намёком. – Откуда сей антиквариат?
– Отец с фронта привёз, всю жизнь прятал, только незадолго до смерти показал… – Президент умело вздёрнул коленчатые рычаги затвора и вернул в прежнее положение, дослав в ствол патрон. Один Волович был совсем без оружия, о чём и сказал с обидой.
– Подожди… – оборвал его Мятлев.
Вернулась Герта, вихрем облетев оба этажа избы, заглянув в амбары и погреб.
– Никого. И не заперто…
– Здесь запирать не от кого. Кроме егеря и охраны никого в ближних окрестностях не бывает, – ответил генерал.
– Тогда можно выходить, располагаться. – «Валькирия» забросила ремень автомата за плечо, всем видом показывая, что военная власть на прилегающей территории принадлежит именно ей, а с гражданской можете сами разбираться.
– Хорошо здесь у вас, – сказал, выбираясь из машины на травку, Волович. Он вдруг и вправду ощутил себя настоящим корреспондентом на войне, вроде уже упоминавшихся Симонова или Хемингуэя – именно такого ранга фигурой, что позволяло держать себя независимо с каким угодно начальством любого ранга. Двадцативосьмилетнему Константину сам Жуков грубить остерегался, зная об отношении к журналисту, поэту и драматургу Хозяина. А он, Михаил Волович, чем хуже? Не драматург, так прозаик не из последних, неоднократно премированный, пусть и не Сталинскими премиями, на Западе авторитет имеет. Отошёл от машины, сделал несколько снимков и общего плана, и групповой, с Президентом в центре.
Мятлев было дёрнулся, чтобы немедленно пресечь, и тут же раздумал. Пусть снимает. Отнять камеру всегда можно, а снимки-то сами по себе бесценные выйдут!
– На самом деле, пойдёмте, – сказал Президент, – не пенье птичек слушать приехали. Связь с Москвой установить сможешь? – спросил на ходу Мятлева.
– Только по одной линии. Здесь проводная защищённая, но, сам понимаешь, кто там теперь на том конце сидит? Сотовые… Не советовал бы.
Не только он, но и все остальные, кроме Герты, вспомнили, как к Дудаеву на звонок ракета прилетела.
Подпоручик Витгефт держалась строго в соответствии со своим чином и исполняемой должностью. С Мятлевым будто едва-едва знакома, остальные вообще никто, просто объекты, порученные командиром её наблюдению и охране. Даже не из того мира, которому она служит, не говоря о прочем!
Скользнула взглядом по генералу, обратилась прямо к Президенту. Всё же – Верховный Главнокомандующий, пусть и чужой армии.
– Разрешите доложить. Я могу связь обеспечить. Любую.
– То есть как? – не понял Президент.
– Неужели я неясно выразилась? Прошу прощения. Любую – значит, я могу подключиться к какому угодно принимающему устройству на Земле, номера, позывные, коды доступа к которым вам известны… Радиостанция, телефон, телевизор, компьютер.
– Ах, да, конечно, – словно бы вспомнил Президент. – Тогда давайте прямо сейчас попробуем. Идите за мной. И ты тоже, – поманил он рукой Мятлева.
Герта с сомнением посмотрела на Журналиста и Воловича. Как таким внешнюю охрану объекта доверить? Но выбирать не из чего.
– А вы что стоите? Машину отгоните за тот сарай, под навес, чтобы в глаза не бросалась, ни с земли, ни с воздуха. Сами… Вы с автоматом в тамбур – непрерывно, не отвлекаясь, наблюдайте за передней полусферой, – приказала девушка Журналисту. – Вы… – Волович вообще никакого доверия у неё не вызывал. Но ничего, если жить хочет – тоже на что-то сгодится. – У вас и оружия нет? – вспомнила она.
Репортёр развёл руками и сделал комическую мину.
– Возьмите. – Герта вынула из кобуры и с шести шагов бросила ему «стечкин». – Пользоваться умеете?
Волович поймал пистолет за рукоятку, презрительно пхекнул, выключил предохранитель, оттянул затвор, проверяя, заряжен ли пистолет.
– Вторую обойму дайте, – протянул к девушке свободную руку.
«Ты и этой половину расстрелять не успеешь, если что», – подумала она, но запасной магазин ему отдала.
– Будете наблюдать из окошка сеней за лесом позади дома. Наблюдать скрытно, голову не высовывать. – Это уже обоим. – Обнаружите незнакомых, тем более – вооружённых людей, сообщите мне свистом. Можно тихим, я услышу. Стрелять только в крайнем случае, если появится вооружённый противник с отчётливо-агрессивными намерениями. Из-за укрытия не высовываться, в разговоры не вступать, хоть с соседом по койке, если он не в одном с вами боевом расчёте. Брёвна в стенах толстые, пуля не пробьёт. Я услышу, подойду – разберусь, что дальше делать…
Негромкий, но жёсткий командный голос девушки, её безапелляционный тон, а более всего – взгляд, холодный и бескомпромиссный, произвели впечатление на всех, но особенно на Мятлева. Неужели совсем недавно он хватал её руками, пытался поймать губами розовый сосок обнажённой груди? С такой бы ему подобное и в голову не пришло. Да и дальше, если в живых останутся – как с ней обращаться, хоть он целый генерал, а она – только подпоручик…
Вовремя успели спрятаться – внезапно всё-таки хлынул весь день собиравшийся дождь, закрыв от взоров даже не очень далёкий край поляны и выезд на неё с дороги.
Дождь как природное явление Герту не заинтересовал, но как дополнительный фактор на ТВД – весьма.
– Внимательнее наблюдайте, – бросила она часовым. – Если ещё туман упадёт – самая погода посты по-тихому снимать…
… Секонд, Людмила и четверо морпехов во главе с «Леоновым» заняли самые выгодные позиции по периметру дачи – среди сосен и вечнозелёных кустарников, напротив углов высокого забора, чтобы с каждой огневой точки простреливать подходы к двум стенам сразу. Предусмотрена была и возможность свободного маневра вдоль фронта и в глубину.
Ещё один прапорщик засел со «Взломщиком» на чердаке. Оттуда он, в случае чего, мог остановить бронебойно-зажигательной пулей калибра 12,7 мм любую бронетехнику, кроме танка. Трассирующая позволяла на полуторакилометровой дистанции поразить какую угодно, лишь бы зрительно различимую цель – вражеского командира, снайпера, гранатомётчика или корректировщика артиллерийского огня. Ещё четверо бойцов составляли подвижный резерв, замаскировавшись на запасном рубеже обороны – полукилометром позади колючего «предзонника» дачи, между дорогой, по которой уехал Президент, и специально проложенной пешеходной тропинкой для прогулок, аналогом кисловодского терренкура, причудливо петляющей по живописным окрестностям.
