Александр Логинов - Феодал. Усобица
Сторожи выставили на ночь, наелись досыта, да и улеглись почивать. А утром им поспать не дали. На лагерь напали. Кто это был, выяснять не стали, не до того было. Восточные бородатые дядьки, неопределенного возраста, молча, атаковали лагерь, размахивая буздыганами и очень кривыми саблями. Сторожа сдержала первый натиск, да дворня княжеская по привычке спала в кольчужках. Не удобно, да жизнь дороже удобства.
Андрей выскочил из своей походной палатки только в короткой кольчуге, даже без своей мисюрки. Щитом князь пренебрег, предпочитая биться кинжалом и саблей. Со всех сторон шел бой. Луки ни одна сторона не использовала, просто молча, резались и лишь звон металла, да крики боли и ничего более.
На государя налетели двое плохих дядек, в пластинчатых бронях. Федька нырнул рыбкой, в падении полоснул кинжалом по сухожилиям на ноге. Дядька рухнул на землю, бряцая железом. Его товарищ ударил саблей наискось, Андрей не успел среагировать, но, слава богу, кольчуга выдержала удар, лишь несколько звеньев лопнули на груди. Сталь неглубоко оцарапала кожу. Боль привела Андрея в чувство. Шаг вперед и удар в висок. Тонкое лезвие кинжала, как сквозь масло, прошло через звенья кольчатой бармицы, и височная кость с хрустом приняла сталь на целую ладонь. Федька оглушил своего противника ударом пятки в голову, содрав его же пояс, парень связал пленного и затащил в палатку.
Тут опять Андрею подфартило, на него налетели уже трое. Андрей крутил мельницу, смещаясь по часовой стрелке. Федька все понял правильно. Как только средний харасанец, Андрей догадался, кто на них напал по рожам и доспехам врагов, оказался напротив Федьки, парень бесшумно приблизился, прижимаясь к земле, и повторил свой удар, да только с силой удара не рассчитал, почти перерубил ниже колена ногу хорасанцу. И тут же прыгнул вправо, врезаясь во второго харасанца. Тут уж Андрей не подкачал, атаковал последнего противника столь яростно, что просто ошеломил его. Сабля чиркнула по шелому и тут же изменила траекторию, повинуясь желанию государя. Сталь глубоко рассекла левое запястье харасанца.
Федька проиграл своему противнику в чистую. Дядька подмял под себя парня, и сильно давил двумя руками на саблю. Остро наточенное лезвие почти уперлось в Федькин кадык. Парень ухватился обеими руками за полосу и с большим трудом сдерживал натиск. Андрей бросился на помощь, с силой пнул в висок, все готов харасанец. Федька вылез из-под него, уселся на землю, подняв к глазам изрезанные ладони. Так и сидел, молча. Понятно, шок.
Тут и баннерет подоспел со своими отмороженными башелье. Они построились стеной, впереди закованный в сталь Шателен, с двумя бронированными башелье по бокам, а за ними оруженосцы и пикенеры.
Нападающие резко передумали воевать, резво сделав ноги. Да только куда бежать-то? Их незаметно отжали, прижав к воде. Это только, Андрею казалось, что схватка какая-то бессистемная, на самом деле, воевода руководил обороной грамотно.
Разбойники побросали оружие, отдаваясь на милость победителей. И что было искушать судьбу, нападая на хорошо вооруженный отряд? Верх глупости. Вот только в глупость купцов Андрей не верил. Языковой барьер преодолели просто, купцы хорошо владели генуэзской речью и греческий знали, и по-татарски болтали, как на своем родном. Они, действительно, купцы, подданные князя Гурии, Тимурида Шахруха, хана Ак-Коюнлу и других восточных правителей. Они назвались друзьями императора, с которым у их правителей имеются торговые договора.
Воевода нервничал. Луке не нравилось, что государь в этот раз, самолично допрашивал полон. Лука Фомич, старался отвлечь князя от лишних расспросов. Аргумент воевода приводил железный — теряем время. Бить шильников нужно, пока не сбежали. А тазиков этих, прирезать по-быстрому. Что на них время терять?
— Погоди, Лука, — остановил своего воеводу Андрей.
За год с лишним общения с Лукой, он научился чувствовать, когда Лука хитрит. Чувствовалась фальшь в голосе воеводы, но о чем умолчал Лука Фомич, предстояло выяснить. Просто так убить восточных купцов — это же международный скандал! Лука надулся, обидевшись на князя. Воевода демонстративно ушел, переглянувшись с Кузьмой, что не осталось незамеченным. Андрей утвердился в своем решении не пороть горячку, а узнать причину нападения. Отсутствие Булата с его волками, лишь усилило подозрения Андрея. Да и почти все воины, оказались готовы к нападению, так что даже убитых среди них не было.
— Отчего Вы решили напасть на нас? — Андрей повторил вопрос.
Харасанец, как зачарованный, смотрел на раскаленный наконечник копья, нагретый на углях.
— Еще раз спрашиваю, почему Вы напали? — терпеливо повторил князь.
Харасанец отвел взгляд, переглянулся с дородным мужиком, очень похожим на грузина, тот утвердительно кивнул хорасанцу.
— Беглый раб к нам прибежал, — нехотя начал рассказывать харасанец. — Кафир поклялся, что татарский хан следует в Синоп и везет большую казну для закупки турецких луков. Охрана небольшая у хана и упустить такую удачу никто не хотел.
Андрей усмехнулся, уже не в первый раз его называют татарским ханом. Он не обижался, а на что обижаться, если на портуланах вместо Руси обозначена Татария?
С тазиками все понятно, а вот с кафиром — интересная деталь. Андрей отправил Федьку проверить, все ли рабы на месте. Оказалось, одного нет — сбежал. Еще интересней.
Воевода только пожимал плечами, разводя руками. Бывает, бегут рабы. Андрей сделал вид, что поверил воеводе, но в своих подозрения князь укрепился.
— И что мне с вами делать? — вернувшись к пленникам, государь задал риторический вопрос.
— Миром решим? — вопросом на вопрос ответил харасанец.
— Можно и миром, — как бы раздумывая, сказал Андрей.
— Мы заплатим, — пообещал тазик от имени всех купцов.
— Естественно, — буркнул князь, прикидывая сколько запросить. — Половину. Да, ровно половину, что у вас есть.
— Мы согласны, — последовал моментальный ответ.
Андрей лишь покачал головой, смекнув, что сильно продешевил. И верно, воевода очень расстроился, но упрекать в чем либо, государя, не рискнул.
С тазиками заключили письменный договор, где они добровольно передавали свои товары за обиду, какую именно не уточнялось, так как им за разбой полагалась смертная казнь. Свидетелями в договоре выступил капитан вооруженной катерги, осуществлявший охрану четырех транспортных грипарий. О молчании капитана, тазики договорились самостоятельно, судя по довольной роже Филиппо Кальви, так звали капитана, [81]заплатили ему не мало.
Инцидент с беглым рабом разрешить не удалось. Когда в лагерь тазиков отправили одного купца, что бы он доставил беглого к князю, купец вернулся с известием, что раб мертв. Его не убили, не задушили, просто взял и умер с того не с сего. Тело тщательно осмотрели специально выбранные уполномоченные от тазиков и от государя. От имени Андрея осмотр осуществлял Кузьма, и он подтвердил естественную смерть раба. Появившийся в лагере Булат, делал вид, что не причастен к смерти беглого, в чем Андрей сильно сомневался. Князь укрепился в своих догадках и теперь твердо был уверен, что побег раба и нападение на них тазиков спровоцировали его люди. Развели восточных купцов, как последних лохов и лишь воля государя не позволила ободрать обидчиков до последней нитки.
Тазиков после подписания договора отпустили, те не замедлили убраться восвояси, забрав своих раненных и убитых. Андрей сделал широкий жест, выплатив виру за убитых и покалеченных. Мог и не платить, но посчитал, что так будет лучше. В результате, двое грузин и один харасанец из купеческой охраны, пришли к Андрею проситься на службу. Лука проверил, насколько они хорошие воины и дал добро. Формальности утрясли быстро. Тазики не посмели чинить им препятствия, отпустили с миром.
— Чья эта идея? — строго спросил Андрей своих ближников, когда они наконец-то остались одни.
— Язм все удумал, — честно признался Булат.
— И что мне с товарами делать? — строго спросил татарина Андрей.
— Все решено уже, — вмешался воевода. — Купцы товары доставят в Трапезунд, наймут склад и выгрузят товары.
— А кто платить будет за хранение? — ехидно спросил князь.
— Так они и заплатят, — пожал плечами Лука. — Они тебе еще поминок прислали — саблю да бронь.
— Ладно, проехали, — махнул рукой Андрей. Все равно разбойничью натуру мужиков не переделать. — Лучше скажи мне, как тебе такая идея пришла в голову, — обратился Андрей к Булату.
— Великий хан не разрешает грабить купцов, — совершенно по-русски пожал плечами татарин.
— Причем тут царь? — не понял Андрей.
— Когда очень хочется — то можно, — вновь пожал плечами Булат.
— То нельзя, то можно… Ты дело говори!
— Если ограбить купцов, то ущерб им возместит царь, — стал объяснять Булат. — А если купцы сами напали, то мы вправе отобрать их имущество.
