Евгений Пряхин - Красный паук, или Семь секунд вечности
Юлия покорно выполнила приказ.
– Нашел! – Юрий Петрович вытащил из-за тумбочки в дальнем углу комнаты полиэтиленовый пакет и заглянул внутрь. – Все на месте! – воскликнул Лукьянов. – Нам везет – как утопленникам! Смотри на меня! – приказал Лукьянов.
Но Юлия вместо этого произнесла:
– Кто из нас, умудрившихся родиться и жить на Земле, хоть раз в жизни не испытывал перед пробуждением удивительное состояние предрассветного сна. Это непостижимое, ни с чем несравнимое ощущение бесконечности и одновременно понимание неотвратимо приближающегося завершения чего-то важного и нужного и обычно недосказанного или недослушанного, а, может быть, просто непонятого заполняет все наше существо и заставляет с замиранием сердца ожидать новых сонных событий. Вот реальность уже подкрадывается на кошачьих лапах, или, напротив, настойчиво вторгается звуками просыпающегося города, а мы еще там, на том берегу.
– Юля! Не надо этого делать! Ты же не знаешь всего! – просил Лукьянов. – Ты можешь все испортить…
Но Юлия прикрыла ему рот теплой ладошкой и продолжила:
– Да, мы еще там, на том берегу, но уже чувствуем эти легкие прикосновения, способные таинственным образом проникать в святая святых, и неожиданно, но всегда гармонично вплетаться серебристыми нотками новой чудесной мелодии в сказочную ткань нашего сна. Преображая и видоизменяя все происходящее с нами и воздействуя таким образом, что уже невозможно определить, где реальность, а что осталось от нашего ночного шедевра…
Юрий Петрович окаменел.
– Несказанно хочется удержать и продлить это хрупкое равновесие и парить в сонном измерении, почти уверовав в свою исключительность и волшебную силу, успев уже привыкнуть ко всему. И более не удивляясь своей всесильности, продолжать с вдохновенным блаженством и наслаждением пить из неиссякаемого источника, с легкой грустью сознавая, что скоро все это совершенство будет взорвано бесцеремонным «петушиным криком» нового дня…
Глава 65
Семь секунд вечности Лукьянова
…Солнце в окружении оранжевых облаков и в ожидании заката «присело» на вершины Уральских гор, и маленькое круглое озеро превратилось в золотое «зеркало». А на юго-западе над лесом взошла гордая Луна. Яркие закатные лучи румянили верхушки сосен, стены и крыши строений и рисовали длинные тени на песке, предвещая наступление последнего действия – сумерек.
Веселая компания уютно расположилась вокруг стола на большой деревянной веранде, возведенной почти у самой воды. Рядом, на песке, подмигивал угольями внушительный мангал. Стол и все прочее было хорошо освещено, но комаров не наблюдалось вообще, и это последнее обстоятельство очень радовало Тимошкина Евгения Семеновича, исполнявшего почетную обязанность тамады.
Под тихие звуки гитарного трио, Евгений Семенович произносил в микрофон спичи, не забывая предоставлять слово очередному выступающему. Присутствующие с удовольствием пользовались своими правами: о виновнике торжества говорили много и умело, так что все были довольны и счастливы – как на праздновании Нового года.
Солнце светило теперь из-за гор, и легкий бриз принес прохладу, а на острове в центре озера зажглись таинственные огни, отражавшиеся в воде. Озеро чуть слышно плескало маленькой волной. Счастливую компанию окружала удивительная тишина и подступающая таинственная темнота. На синеющем небосклоне уже показались звезды, и Луна проложила лунную дорогу на воде.
Виновник – Андрей Иванович Зорин – примерно через час от начала торжества весело крикнул:
– Тимошка! Давай, жми!
– Хорошо, Андрей Иванович, – кивнул Евгений Семенович. – А сейчас сюрприз! Юрий Петрович! Прошу к барьеру.
Ритмично ударяя в детский тамбурин, Лукьянов быстро приблизился к сцене.
– Аплодисменты, аплодисменты, – призвал Евгений Семенович гостей и захлопал сам.
Раздались нестройные хлопки, а Юрий Петрович, выпроводив со сцены команду музыкантов, уверено отрегулировал микрофон на стойке, облачился в двенадцатиструнную гитару и заговорил.
– Друзья, – настраивал первые две струны «ми» Юрий Петрович, – сейчас вашему вниманию будет предложена песня, которую мы начали репетировать еще в институте, но в тот момент наш славный коллектив распался, и эта песня так никогда и не была нами исполнена.
– Давай, пой! – крикнула Юлия Сергеевна – Разговаривать хватит!
– Хорошо, Юля, – Юрий Петрович уверенно взял «до» минор.
– Юрка! Куда волосы подевал? – крикнул с места Валенда.
– Вот они! – показал черный пакет Лукьянов и положил его на песок.
– Очень красиво! – поддержал Валенду наблюдательный Евгений Семенович. – Лысина загорела, а уши белые.
– Это я не догадалась уши намазать, – призналась громко Юлия Сергеевна.
– Таков теперь мой сценический образ, – смущенно улыбаясь, Юрий Петрович почесал затылок. – И вся наша группа скоро обретет подобный вид – потому что мы называемся «Белые уши». И сейчас я хочу пригласить на сцену наш коллектив. Встречайте! Бас гитара – Евгений Семенович!
Довольный Тимошкин устремился к подиуму, подвесил великоватую гитару и выдал знакомый риф.
– Ого! – теперь уже по-настоящему аплодировали слушатели – одноклассники.
– Гитара соло! – продолжал объявлять Лукьянов, – Павел Васильевич, прошу!
Валенда мощно приблизился к сцене, пристроил на животе гитарку и завернул нетленного Блэкмора.
– Браво! – уже в голос кричали возбужденные зрители во главе с виновником.
– А теперь, – улыбнулся Лукьянов, сложив руки на гитаре, – когда основной костяк в сборе, я поведаю вам историю, о которой мало кто знал. Дело в том, что в свое время в пятом классе на должность ударника пробовался сам юбиляр, но в силу того, что уже на первой репетиции мы все перессорились из-за него, Андрей Иванович так никогда с нами и не выступал.
– Почему? Почему? – закричали женщины.
– Пусть Андрей Иванович сам пояснит, – вскричал Юрий Петрович. – Зорина! На сцену!
– Иди, давай! Только осторожней, – напутствовала мужа довольная Вера Николаевна. – И держи себя в руках. Не зарывайся!
Раскрасневшийся Андрей Николаевич поднялся на подиум.
– Браво, Андрей! – приветствовал друга Лукьянов. – Вот твои барабаны!
И все присутствующие увидели своеобразную ударную установку.
– Да, девочки и мальчики, – закивал Лукьянов. – Эта наша самодельная, домашняя…
– И я бы добавил – камерная, – вклинился Тимошка.
– Да, – согласился Юрий Петрович, – эта наша самодельная, домашняя и камерная ударная установка содержала только один реальный элемент – тарелку за девять рублей, купленную на сэкономленные от школьных обедов деньги в магазине «Часы – фото – музыка». А все остальные элементы, включая барабаны и подставки, можете пощупать и потрогать. Они изготовлены из подручных материалов – картона, дерматина, металлических рубок и так далее. Ну, и звучит эта установка соответственно, – осторожно постучал по рабочему барабану Лукьянов. – Так, Андрей, доложи высокому собранию, за что ты был изгнан с первой же репетиции нашего коллектива?
– Я смеялся, – потупил глаза пятидесяти однолетний именинник.
– Над чем?
– Над вашей самодельной ударной установкой.
– Но сегодня ты сыграешь для меня. Хорошо?
– Конечно, Юра.
– Играй аккуратно, но четко. Вот тебе щеточки! Они настоящие! Держи!
Зорин с поклоном принял щетки и осторожно уселся за картонную установку.
– Внимание! – поднял руку Лукьянов. – Счет!
– Раз, Два, – четко задал ритм Зорин, ударяя в такт словам щетками.
Песня о девушке началась как обычно – внезапно, из «космической пустоты», ворвался одинокий, сильный баритон, а затем вступили все инструменты разом – три гитары и ударные. В припеве Валенда и Тимошкин подпевали высокими и уверенными голосами. И то, как пели Тимошкин, Валенда и Юрий Петрович – высокими и звонкими голосами – завораживало и очаровывало слушателей, стоящих под светом Луны. И потом две гитары, одна Лукьянова, а вторая Валенды, начали дополнять друг друга, в несложной, но эффектной партии проведения. И сейчас было неважно, что ударная установка самодельная, главное было то, что все пели стройным и энергичным многоголосьем.
Песня закончилась.
– Всем спасибо! – благодарил взмокший Тимошкин, после того как затихли последние звуки классики жанра, – поздравление продолжает Лукьянов.
– Да, спасибо, – Юрий Петрович снял гитару и положил ее песок. – Я специально попросил Евгения Семеновича дать мне еще две минутки. Дело в том, что я хочу, – он поднял черный полиэтиленовый пакет, – хочу вам пояснить…
– Юра! – вдруг раздался голос Юли. – Юра! Останься со мной! Не делай этого!
Под фонарем установилась тишина.
Юрий Петрович достал из пакета зеленую тетрадь и вырвал две страницы с переводом – фантазией на тему «Через Вселенную» Джона Леннона и сказал:
