Владимир Кусакин - Меморандум
Самым слабым в этой четверке был повар, я сам видел как он плакал неоднократно по поводу и без. Самым сильным - камердинер Анатолий Евграфович Трупп, стойкий старикан, но мне не хотелось бы, чтобы он просыпался от кошмаров всю оставшуюся жизнь. Нелегко смотреть, как тебя убивают.
По моему он понял. Подставил ручку Анне Сергеевне Демидовой - горничной Императрицы, сказал:
– Пошли Анюта!
Она встала нехотя, но не могла ослушаться. Государыня уходила. Заглянул Стас, потом Алекс, их прогнали тоже, одного к жене, другого к Ирине.
Они спорить не стали, увидели что бесполезно.
Дверь закрыли на замок, и я включил изображение...
Сел отвернувшись от экрана, подумал что самое время выпить что-нибудь этакое, но в голову ничего не приходило кроме водки, а вставать не хотелось.
Минька посмотрел на меня своими дурацкими понимающими глазами и тоже развернулся.
– А не испить ли нам кофею? - спросил он.
– Отнюдь, - ответил я -водки притащи! И огурцов!
Я вспомнил как долгими полярными ночами я мечтал забраться на горячую печку, и чтобы моя Псковско-деревенская красавица, она же маляр-штукатур с разрядом, принесла стограммовую граненую стопку с водкой, и блюдечко, на котором влажно поблескивает солено-зеленый огурчик, и лежит ма-аленький кусочек черного хлеба.
– Минька! - закричал ему вдогонку - Хлеб не забудь!
– Вот гадюка паразитская! Ты мне со своими мечтами уже надоел! - откликнулся он. У меня в голове кликнуло. Неужели? Надо срочно проверить, вернули гады силу, а это значит мы их обманули? Мишка притаранил две бутылки, я уставился на одну и она треснула.
– Что ты делаешь, кретин? - Мишка рассердился.
– Не пинди Мишутка, я тебе сейчас коктейль сделаю! - я покопался в памяти вызывая образы когда-либо выпитого и зажмурил глаза...
Прямо из стены показалась совершенно голая девица с двумя гранеными стаканами в руках, на них были нанизаны ломтики лимона и торчали симпатичные зонтики.
Господи, что же это я навоображал?
– Ты совсем спятил, маньяк несчастный! - Мишка сидел довольный. -Теперь ясно какие-такие ассоциации эти придурки разгадать не могут!
Он взял стаканы из рук красотки и она тотчас пропала.
Мишель хлебнул глядя на пустое место и скривился.
– Сам травись!- он поставил стакан на стол, и стал открывать вторую бутылку.
Я попробовал, на вкус это было что-то вроде капустного сока с портвейном - гадость невероятная, плюс граненые стаканы... Действительно, мыслительный процесс идет у меня каким-то кривым путем, да еще голая девица... Полный атас!
Поднялся и сходил к бару, принес еще две бутылки.
– Николай Александрович!
Он обернулся, глаза полные слез. На экране одуревшие от самогона и крови палачи закидывали трупы кукол в грузовик. Я выключил экран.
– Хватит с вас!
Император не стеснялся, я бы тоже не стал наверное, хоть мы и нечистая сила, а тоже переживаем.
– Как они могли? - спросил он.
Минька пододвинул ему полный стакан.
– Лекарство... - сказал.
Царь хватил одним глотком двести граммов, взял кусочек хлеба, черт, ну прямо как в моих мечтах, Минька тут же налил по второму. Я его учил так вот заглатывать больше десяти лет и толку никакого, теперь хоть знать буду, что способ царским называется.
– Ничего ваше Величество! Уже почти все прошло! - сказал Мишка.
– Прошло... Это вы правильно сказали, прошло. Для нас...
– Для вас все еще только начинается, Государь! В другом месте, может быть в другом времени...
– Да, да я понимаю! - он поднял голову и посмотрел на Миньку словно только первый раз его увидел. - А это что за медали? Ваши? - он разглядывал Мишкин "иконостас".
– Не-а!- Мишка захмелел, малек килькин, но держался молодцом, только стали более заметны наши обороты речи.
– Это этих придурков! - он обвел стаканом вокруг комнаты и выпил. -А я как наследник, симпатичные есть...
– А ваше имя, простите? Только не сердитесь, ради бога, я сейчас немного не в себе. Это ведь вы вытащили нас из того дома? - Николай Александрович заметно терял ориентацию, он взял со стола стакан с моим коктейлем и выпил до дна.
– Какую дрянь вы пьете!
Мишель протянул ему огурец.
Не учил я его этому, кто же руками хватает да другим сует? Я уставил на него укоризненно-мутный взгляд, не знаю что он себе там представил, но огурец положил на стол перед Императором, который его взял и захрупал.
– Вован принеси еще одну!
– М-да, - подумалось - завтра он у меня попляшет, героический освободитель, алкоголик позорный... с другой стороны...
Я встал свернув стол немного на бок и направился к бару снова, взял первое попавшееся.
– У-у, Камус! - Минька юродствовал, в подпитии он всегда начинал называть вещи своими именами; сигареты он звал Камель например, с ударением на букву "е". Такой вот народный шарм...
В дверь легко постучали, я поднялся опять, потому что Минька начал показывать царю фокус, как завязать сигарету узлом и чтобы она не порвалась. А тому было интересно. Я пожал плечами самому себе и открыл дверь, загородив спиной пьяниц. За дверью стоял Стас державший в руке какой-то листок.
– Только что пришло... - сказал он делая попытку проскользнуть в комнату. Я прочитал текст.
– Не лезь Стас! Собери всех потихоньку, чтобы никого не тревожить, и ждите у лифта. Ты остаешься здесь за старшего.
– А Мишка?
– Занят Мишка, царя развлекает...
– Непочтительный ты!
Он ушел.
– Дела! - подумал я, - В бумаге говорилось о том что в дом пожалует гость с секретной миссией с 03:15 до 03: 45 местного времени, кто-то просил обеспечить безопасность и содействие. Подписано было номером: ХХХ
– Ну прямо порносайт какой-то!
Я подошел к Миньке, который уже рассказывал очередной анекдот, сказал:
– Закрой за мной, я ненадолго...
Он поднял на меня трезвые глаза: -Проблема?
Интересно, куда он девает алкоголь из крови? Надо будет спросить потом...
– Отдыхай, - говорю - народу нужен свежий воздух.
Я взял из зарядного устройства две "Моторолы", включил, проверил и положил одну перед ним на стол.
– Позвоню, если нужен будешь...
– Ага!- он успокоился.
Уже рассветало и наш корабль было хорошо видно всему городу, тем конечно кто не спал и смотрел в небо, хотя по своему опыту я могу сказать что таких немного, средний человек нелюбопытен к тому что находится выше линии горизонта, а потому все непонятное выпадает из его поля зрения.
Охрана уже была снята, оно и понятно, все наличные силы были задействованы на сокрытии преступления, ворота стояли открытыми и только следы шин и тележных колес говорили о том что здесь недавно кто-то был. Суслик высадил нас, и опять поднял дирижабль на все те же три километра, кстати почему три? Деталей не видно и размеры под вопросом.
– Вик, как у тебя со стрельбой?
Он смущенно погладил новый винтарь и пожал плечами.
– Саша?
– Ничего!
– Стреляем вдвоем, я и Алекс, потом он у нас организует курсы ворошиловских стрелков. Понятно?
Они покивали.
– Я стреляю по ногам, Алекс по рукам, как более квалифицированный. Если что-нибудь, зову. Вик! Ты прибегаешь вместе с Сашей, и бьешь его по голове прикладом, но без смертоубийства, он нам рассказать собирается, м-м-м... рассказ.
И еще, я стреляю первым. Алекс?
– Угу!
– Стоять неподвижно, если он вас увидит, никаких резких движений, медленно поднесите палец к губам, вот так!
Я показал.
– А если спросит что-нибудь, отвечайте: Мохок-мохок!
– И что это значит? - спросил Вик, остальные тоже смотрели с интересом, не сошел ли я с ума? Слухи о нашем безудержном пьянстве уже распостранились среди личного состава.
– Вот так теряется авторитет! - подумал я со вздохом, и ответил:
– А черт его знает! - я слышал это слово в мультике о Симпсонах, где мистер Бернс председательствовал на масонском собрании.
– Не рассказывать же им о мультфильмах, - подумал я - тогда уж совсем решат, что у меня белая горячка и разжижение мозгов, Минька наверняка бы придумал какое-нибудь обьяснение, типа: Мо - по-английски Больше, а Хок - Ястреб, что в переводе на русский звучит как: Чингачгук - чингачгуку друг! И все дела!
– Время! - показал им на часы.
– Вик и Саша на втором этаже, Алекс за дверью в подвал, а я в нише за занавеской. Пошли!
Мы ждали примерно двадцать минут, и я все гадал, с кем же нам придется встретиться, что за таинственный посланец должен посетить место убийства?
Неужели он придет за тем, чтобы собрать образцы ДНК? Так нам поверили или нет? Ничего, утешал я себя, сейчас заявится и все расскажет сам, дятел.
Темная фигура в предрассветных сумерках выросла неожиданно, это был высокий человек в черной, похожей на монашескую рясе и капюшоном скрывавшим лицо в тени, как францисканец.
