Алексей Борисов - Смоленское направление - 4
- Не могу Литвиненко. Ты ж мне подписку о неразглашении давал. Знать, понимание имеешь, что секретная разработка просто так никому в руки не попадёт. Но я могу вас временно к себе прикомандировать, но повторюсь, временно.
- Да хоть бы и так, - обрадовался младший сержант, - с этим ружьём, мы с Ванькой бока германцу намнём.
- Тогда беги к Огородникову, и передай ему, что я вас двоих у себя на двое суток оставляю, для дальнейших испытаний. Только поспеши, через час мы отсюда убываем.
Не дожидаясь, возвращения Литвиненко, я направился к зданию сельсовета, выделявшегося антенной радиостанци, где разместился временный штаб. Возвращённая с боем "эмка" стояла у крыльца и двое бойцов, при свете керосиновых фонарей из найденной где-то фанеры мастерили щитки, наместо разбитых стёкол. Кононов стоял неподалёку, готовясь к отъезду в окружении трёх командиров, обсуждая события связанные с ранением начальника штаба Кислицина, вспомнив добрым словом Смирнова. Речь шла не только о погибшем начальнике санитарной службы дивизии. Под обломками казарм и общежития в Южном городке остались многие командиры, и полковник упомянул о них, когда я перешёл на строевой шаг, подходя к нему.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться. Военинженер второго ранга…
- Наслышан о ваших бронебойщиках, - отдавая честь, перебил меня Кононов. - Три танка за пять минут. Обращайтесь.
- Товарищ полковник, разрешите произвести ночные испытания образцов вооружения. Вот план проведения.
Кононов взял у меня листы бумаги, бегло просмотрел первый и остановился на втором, где была карта.
- В Южном городке? - удивлённо спросил он.
- Так точно.
- А поближе нигде нельзя?
- Я бы с удовольствием просил разрешения провести испытания в ставке Гитлера, но она расположена несколько дальше Бреста. Иван Васильевич, разрешите. По показаниям пленного лейтенанта вот здесь, между Гершонами и Мухавцом сосредоточен взвод танков пятого полка. По лёгким мы уже стреляли, а по Т-3 еще нет.
- Так, маршрут я ваш вижу, добро. Василий Сидорович, согласуйте с военинженером второго ранга детали, а я к Пуганову, Коробков должен подъехать.
Майор Парфёнов оказался мужиком понятливым и конкретным, не зря столько лет разведывательным отделением штаба дивизии заведовал. И первый вопрос был задан не тот, каким образом я собирался добраться до намеченного места испытаний, а как подсветить стоящие танки противника, не имея осветительных ракет? Ведь даже если и отыщется несколько штук, то подобраться вплотную не позволит охрана, которую немцы наверняка выставят. Пришлось расшифровать значение ПНВ и дать некоторую характеристику.
- Нет таких приборов, - отрезал майор, - способных на триста метров ночью видеть. В начале года пытались что-то на полигоне в Кубинке сотворить, да не вышло ни хрена.
- У них не вышло, а у нас выйдет.
- Ладно, я в тонкие материи лезть не буду, но раз вы собрались пошуметь, то давай, согласуем действия и время, что бы вы друг дружке не навредили.
Как выяснилось, попытку ночного проникновения в Южный городок предложил Огородников. И все его планы и идеи о проведении разведки перед наступлением вскоре сформировались вокруг истинной цели. По ту линию фронта у него осталась жена с сыном, по его просьбе спрятавшись в подвале семейного общежития, а не покинувших как многие место боевых действий. Кто ж знал, что принятый поначалу за провокацию артобстрел выльется в настоящую войну? В ходе обсуждения стало понятно - друзей по несчастью у старшего лейтенанта много, просто не все имели смелость сказать об этом и Кононов предложил разыскать несколько добровольцев, готовых на вылазку.
Когда Огородников появился в дверях сельсовета, основные вопросы по моему мероприятию были уже утрясены и майор сворачивал карту. Алексей выглядел усталым, но полон решимости.
- Товарищ майор, состав группы подготовил, - доложил старший лейтенант.
- Что-то быстро. Давай список. Так…, - читая фамилии, - этот не пойдёт. На танцы собрались?
- Никак нет!
- Ты мне что, разведывательный батальон без командиров оставить решил? Возьмёшь с собой двух красноармейцев и младшего сержанта, что в конце списка. В два ночи бронебойщики у Гершон пошумят, так что постарайтесь успеть к этому времени. В пять утра, чтобы был здесь как штык!
- Есть как штык.
- Огородников, тут товарищ военинженер кое-какими средствами располагает, он тебе подсобить сможет, но и ты, будь добр, проведи бронебойщиков так, чтобы ни одна сволочь их не заметила. Удачи вам.
Не знаю, рад был Лёша вновь меня увидеть или нет, вида он не подал. Мы ехали снова к броду, и всю дорогу мне приходилось буквально клещами вытягивать из него каждое слово. И когда я объезжал сгоревшие танки, Огородников клюнул носом, как часто бывает, когда человек засыпает в дороге, и ударился лбом о панель. Всё же усталость даёт о себе знать и первое правило на войне: если предоставляется возможность покемарить - спи не раздумывая. С меня-то как с гуся вода, принятые препараты ещё долго будут поддерживать завидную бодрость, а старший лейтенант почитай сутки на ногах, да не в конторе под кондиционером, а умирая по сто раз на дню.
- Уже? - потирая лоб, спросил Огородников.
- Рано ещё. Отсюда до Каменки пару вёрст. Оттуда пешком пойдём. На, - протягивая флягу, - глотни бальзама.
- Горечь-то, какая!
- Так и водка - не сироп, минут через десять чувства обострятся, ты не пугайся. Витаминку хочешь?
- Не, спасибо. У меня с госпиталя к микстурам нелюбовь.
- А придётся съесть, коли бальзамчику отпил.
Фары освещали разбитый траками "Цыганский шлях". Хорошо, что лето выдалось знойным, даже всегда влажная земля в лесу сумела огрубеть и вместо глубокой колеи мы следовали по вывернутому из земли дёрну, как по ориентиру, не боясь наскочить на дерево или улететь в овраг. Вскоре показался пролесок. Удобный кустарник произрастал по правую сторону и, свернув к нему, я заглушил мотор. Не так, чтобы было темно, луна частично справлялась, но без фонарика, ночью в лесу передвигаться затруднительно. Тем не менее, бойцы Огородникова едва не наощупь разобрали своё нехитрое снаряжение и стали дожидаться у кузова, пока мы, развернув на сидениях двухсотметровку, обмозговывали маршрут.
- Вместе идём к Каменице, - сказал старший лейтенант, - а оттуда каждый в свою сторону. Вам на север к кирпичному заводу, а нам на запад, к городку.
- Лёша, у Гершон бронебойщикам делать нечего. Танковый взвод, о котором поведал лейтенант, остановился в деревне Закий. Три Т-3 и две танкетки. Метрах в двухстах на север от моста через Каменку, можно переправиться на лодке. Это самый оптимальный маршрут, по которому вы сможете пройти на ту сторону и по нему же вернуться. В Заболотье, в Каменица-Журавицкой, да и в самих Каменицах сейчас немцы. А там, где я тебе говорю, есть шанс.
- Но майор чётко сказал…
- Ни Василий Сидорович, ни Кононов, да и Пуганов в том числе не имеют полной картины, ты же в Южный городок идёшь не только на казармы разбитые посмотреть, но и попутно постараешься выяснить дислокацию противника. Ведь так?
Огородников промолчал, но и молчание иногда говорит за себя много больше, чем несколько слов.
- Помнишь наш разговор о секретностях? - продолжал я, - Конечно, тебе решать, каким путём идти, но послушай моего совета: если будешь возвращаться не один, до двух ночи по этому коридору путь будет свободен. Дальше мы станем стрелять и сразу же отходить. Ждать никого не будем.
- Мутный вы, товарищ военинженер второго ранга - вдруг, произнёс Лёша, - если бы мне вас не навязали…, вы уж извините за прямоту, как-нибудь сами, без ваших советов.
- Лодку надувную я оставлю на том берегу, где и сказал. За верёвку, к которой она будет привязана, не дёргай. Просто ножом обрежь. Иначе граната взорвётся.
Огородников распорядился по-своему. Знал ли он эту местность лучше меня? Думаю, да. Как-никак почти год разведывательный батальон повышал в окрестных лесах и на этих реках свою боеподготовку, знать, Алексей уверен в том, что делает. Едва их спины растаяли в ночи, как из-за брезентового тента высунулся Литвиненко.
- А нам что делать?
- Вынимайте ружьё из ящика, будем прицел устанавливать.
К часу ночи я не просто исходил вокруг всю деревню, состоящую из двух десятков дворов, облепивших большак, а даже побывал возле деревянного моста и подкрадывался к крайнему дому; не впритык к палисаднику, но достаточно близко, чтобы сторожевые псы начали свою песню из будок. Не сказал бы я, что немцы, расслабленные "прогулками" по Франции и Польше были беспечны. Посты выставлены везде, где надлежало быть, и безнаказанно шастать по деревне смог бы только невидимка, но этого и не требовалось. Танки стояли. С торчащими кое-как ветками, с наваленным по бортам и на корме барахлом, в общем: не такие уж грозные, как я представлял, но с одним неприятным сюрпризом. Каждая машина находилась напротив своей избы, где заночевал экипаж, как раз между двумя строениями. Тем самым, не давая возможности поразить их ни слева от дороги, ни справа, ни с околицы; да и для артиллерии задача была бы непростой. Всё же обстреливать своих мирных жителей, зная, что в домах находятся дети, не каждый сможет. Ситуация складывалась из ряда вон выходящая. Единственным подходящим местом, откуда можно было вести прицельную стрельбу оставалось колхозное поле, да и то, с него можно было попасть, только по первому танку, развёрнутому башней с короткой пушкой как раз на огород. За вытянувшимися шагов на двести стройными рядками картофельной ботвы, возвышались несколько стогов недавно скошенного сена, откуда через лужок несложно ретироваться к лесополосе. Там мы и залегли, приспособив под бруствер старый пень. "Тройка" виднелась как на ладони, в прицел теоретически попадала и кабина грузовика, стоящего за ним, но из-за разросшейся сирени об этом думать не следовало. Младший сержант с моей помощью включил ночной прицел и даже поводил стволом ружья, прикидывая, стоит ли рисковать, перед тем, как отключил питание. Счастливые, как известно часов не наблюдают, спешу заметить, мы хоть и не грустили, но точно были не из их числа. На фосфоресцирующий циферблат время от времени посматривал и Литвиненко и я и даже Ваня, которому они видны не были, но он вытягивал шею, силясь что-нибудь рассмотреть, иногда переспрашивая у своего товарища: "Сколько там натикало, может, пора"? Стрелочки совершали свой оборот, и мы всё реже обращали взор в сторону свесившего свои ветви к самой воде тальника, напротив которого покоилась лодка. Странно, но за всю ночь я, кажется, ни разу не посмотрел на небо - с охотою, с живым чувством в душе, когда заворожённо придаёшься мечтаниям. Это совсем не означало, что я и в самом деле не замечал его. Как говорится, имеющий глаза не может не видеть, как оно раскинуло своё звёздное покрывало над ним, подмигивая мерцающими звёздами. А сегодня как-то вот случилось, что только в томительном ожидании, массируя шею, я с любопытством поднял глаза вверх. Ничего особенного там не было. Даже облачков, которые в июне, будто бездомные скитальцы сбиваются в караван и плывут, чуть ли не ночь напролёт, стараясь успеть до утра освободить путь светилу. Где-то там, в бездонной глубине, для каждого из нас сияет путеводная звезда, и каждый надеется на её благосклонность. Сверкнёт ли она для Огородникова? Наверно, уже нет.
