Не тихий Тихий океан - Протасов Сергей Анатольевич
Учитывая ожидавшееся в ближайшее время появление в Сингапуре «Канопуса» с «Голиафом», возвращавшихся после ремонта на верфях «Лердз» и «Палмерс», остававшихся у него флагманского «Глори», «Альбиона» и «Центуриона» было вполне достаточно для сохранения полного контроля над морем в случае необходимости. К тому же имелись еще крейсера и миноносцы.
Но русские, как совсем скоро выяснилось, вовсе не собирались отсиживаться в своей последней базе, а как раз наоборот – действовали активно и, что неприятно удивило с самого начала, чрезвычайно результативно.
В этой связи начатая ротация тяжелых кораблей уже не казалась столь необходимой. В конце концов, котлы и холодильники «Видженса» после не совсем успешного ремонта в Гонконге могли дополнительно подлатать еще и в Сингапуре. А практически не вылезавший из ремонтов с момента вступления в строй несчастливый «Оушен» заметно добавлял веса эскадре, даже просто стоя в базе.
Между тем азиатские союзники Британии все больше теряли доверие, раз за разом попадаясь на хитрые уловки своих противников. Доклады их разведки уже не вызывали ничего, кроме раздражения. Прежние намеки из адмиралтейства об ответственности теперь воспринимались совсем по-другому. Закрадывалась мысль, что там с самого начала знали гораздо больше, чем говорили ему. Было такое чувство, что его «играют втемную».
Ответные действия, по мере изменения обстановки, естественно, принимались. Перебазирование основных сил из Вэйхайвэя в Гонконг с опорой на Шанхай в качестве передовой базы позволило быстро минимизировать ущерб для интересов английской торговли в восточных водах. Но уже свершившееся ослабление эскадры в новых обстоятельствах не обеспечивало подавляющего преимущества, что лишало возможности принципиально влиять на ситуацию.
Даже после формирования Восточного флота, узаконившего единоначалие на море восточнее Сингапура, сил хватало лишь на охрану коммуникаций вдоль китайского берега от Формозы до Шанхая да ведение активной разведки к югу от Цусимы. Из-за всего этого к концу октября для союзной Японии положение стало почти критическим. Токио беспрестанно взывал о помощи.
Несмотря на то, что к тому времени русские двинули свои эскадры на восток, а не на юг, в штабе Ноэла не хотели терять их из поля зрения. Серьезно осложняло дело наличие огромной, не контролируемой никем серой зоны, появившейся восточнее Хоккайдо после прихода кораблей адмирала Небогатова в пролив Цугару и захвата Курильских островов. Где-то там и затерялся русский Тихоокеанский флот. Просто ушел туда и пропал, вместо того чтобы атаковать с ходу, не дожидаясь подвоза японских подкреплений на Хоккайдо и в Отару, как того требовала элементарная военная логика.
«Макаки», само собой, максимально воспользовались предоставленным временем для укрепления береговой обороны и минирования прибрежных вод вокруг немногих еще остававшихся за ними северных земель. Не забывали они и про другие направления. Теперь из Токио уверяли, что в состоянии отразить любое новое нападение на территорию метрополии. Союзников просили лишь сохранить контроль за жизненно важными коммуникациями из Европы, что было несложно. Но это не успокаивало.
Факт именно такого исчезновения натасканных Рожественским эскадр адмирал Ноэл сразу увязал с подобной пропажей в Индийском океане очередного русского отряда с Балтики, отправленного на Дальний Восток в начале лета. Без сомнения, они планировали объединиться. Но, в отличие от броненосцев, вышедших из Владивостока, те, что спешили к ним из Европы, неминуемо должны были продвигаться через обитаемые и теоретически вполне подконтрольные Королевскому флоту воды.
Их, конечно, искали. Причем, в отличие от тех же японцев, имевших доступ только к сведениям от торговых судов и своей скомпрометированной разведки, англичане могли задействовать еще и обширную миссионерскую сеть, активно контактирующую с аборигенами во всех, даже Богом забытых уголках земли, уже не один десяток лет. Это просто не могло не дать результата. Если они не утонули, то хоть к какому-то берегу обязательно должны были приблизиться и оставить след. А найдя его, «протропив» по всем правилам охоты, можно будет выйти и на остальных.
Но, вопреки ожиданиям, никаких сообщений о кораблях адмирала Дубасова после их выхода из Красного моря не поступало довольно долго. Из Лондона требовали отчетов. Сэр Ноэл и сам прекрасно понимал, что это опасный симптом, и делал все возможное, однако активные поиски в Индийском океане ни к чему не привели. Нашли только пустые германские угольщики, возвращавшиеся через Суэцкий канал в Кардиф за углем.
Срочный опрос их капитанов и команды, несомненно, пролил бы свет на эту темную историю, но добраться до них через заслон коммерческих агентов и адвокатов не удалось. Проклятые гунны явно не хотели именно сейчас давать никаких пояснений. Можно было бы перехватить их в Средиземном море. По прошлому месту службы у Ноэла там еще оставались надежные связи в штабе эскадры, так что имелась возможность провернуть все быстро и тихо. Но проклятые политики опасались вызвать конфронтацию.
Ходили слухи, что Джек Фишер по этому поводу даже всерьез повздорил с кабинетом министров, пригрозив отставкой. Он настаивал на активной блокаде, выражавшейся в немедленном начале досмотра всех судов, идущих в русские порты на Дальнем Востоке. В первую очередь – немецких. Полукругосветными вояжами во Владивосток своих трансатлантиков кайзер Вильгельм II уже в полной мере проявил свою позицию, далеко выходящую за рамки нейтралитета. А русского медведя пора приучать к кнуту, чтобы потом, когда придет время, натравить его на непомерно наглеющих гуннов, купить пряником, как это делают укротители. Основным доводом первого морского лорда стал тезис, что искусственное ограничение себя на войне – величайшая глупость. Ему возражали, что Англия сейчас, слава богу, ни с кем не воюет.
Впрочем, до этого был всего один шаг. Шаг, нужно заметить, на данном этапе весьма нежелательный для обеих сторон [45]. После нашумевшей перестрелки одного из крейсеров Ноэла с русским миноносцем из Лондона последовало суровое внушение, после которого командующий Восточным флотом чувствовал себя весьма скованно. Приходилось соблюдать свои же правила.
Ближе к осени пришли к выводу, что искать русских следовало уже дальше, где-то в бескрайнем Тихом океане. Крейсера с австралийской станции, разосланные еще в августе во все уголки Восточной Индонезии, должны были обязательно обнаружить их, попробуй они пройти между Явой и Австралией. Но этих крейсеров было катастрофически мало для такой масштабной задачи. Предстояло осмотреть тысячи островов, большей частью диких и полудиких, так что рассчитывали хотя бы получить сведения об уже покинутом месте стоянки. На успех их миссии очень надеялись. Оказалось, не напрасно.
В самом конце сентября пришло известие из Сиднея от вице-адмирала Фокса, что удалось обнаружить следы пребывания русского флота на острове Флорес. Много больших кораблей стояло там больше недели. Заодно выяснилось, что там же вскоре после этого наблюдалась подозрительная активность германских пароходных компаний, отметившихся сразу несколькими огромными судами, как их описали аборигены. Стало окончательно ясно, что и в истории с эскадрой Дубасова не обошлось без Адмираль-штаба. Следовательно, искать его надо в тихоокеанских владениях Вильгельма II.
В Порт-Морсби немедленно отправили запрос о деятельности немцев на соседних территориях. Ответа ждали четыре дня. Представители судовладельцев отчитались, что не заметили ничего необычного. И посторонних судов в море не встречали. Но торговые агенты в Хербертсхёэ, имевшие дела с Джалуитской компанией, отмечали, что поставки аборигенов с Самоа, Науру и Джалуита для продажи и аренды европейским плантаторам временно приостановлены распоряжением колониальных властей из Хербертсхёэ и губернаторства Джалуит в связи с ростом потребности в этом товаре для нужд Германской империи. Ранее ничего подобного не случалось. Причем объемы продажи кокосового масла, копры и других колониальных товаров остались на прежнем уровне.
