Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи
– Ага, – отозвался Витька, неловко переминаясь с ноги на ногу, потому что ее высочество и не подумала продолжить путь – то ли желая перемолвиться парой слов с эльфом, то ли по ошибке решив, будто ее провожатый хочет с ним поболтать.
– А там что, все уже разбежались? Мне Раэл велел у Жака кое-что забрать…
– Да нет, сидят…
– А ты чего такой встопорщенный весь? – не унимался болтливый эльф. – И чья морда тебе на этот раз не угодила? Неужто Жак ухитрился пошутить неудачно?
– Нет, – буркнул Витька.
– Маэстро Эль Драко действительно вел себя чересчур вольно, – сказала Тина. – Но уверяю вас, это не повод для поединка. Тем более что он извинился.
– Чего-о? – Ухмылка Толика с трудом держалась на грани откровенного хохота. – Вить, тебе свою-то морду не жалко? Кантор, конечно, зараза та еще, но, во-первых, вряд ли он со зла, а во-вторых, ты давно с Дэном не спарринговал? Забыл, как эти гаврики дерутся?
– Да плевать, получится у меня или нет! – разъярился Витька. – Но должен же ему хоть кто-то сказать в глаза, что он вел себя как свинья! Где это видано – принцессу жопой пихать!
В следующий миг он сообразил, что сказал, и запоздало заткнулся, хотя это уже никакого значения не имело.
– В твою сторону? – безжалостно уточнил эльф.
– Какая разница! – рыкнул Витька, уже не зная, на кого он больше зол – на Максова паршивца, на ушастого болтуна или на самого себя за только что сказанное.
Ее высочество чуть склонила голову, подтверждая Толикову догадку. Витька видел только ее затылок, но сдержанная улыбка представлялась так ярко, словно принцесса стояла к нему лицом.
Толик поглядел на обоих, покачал головой и наконец перестал ухмыляться.
– Вить, – произнес он со странным оттенком не то сожаления, не то сочувствия, заметно сдобренного насмешкой, – ну что за хрень ты такую несешь? Ты знаешь и Макса, и Диего, и Байли знал, и в целом представляешь себе, что они такое – мужики ветви Кирин. Ты можешь хоть на миг себе представить, что кто-то из них способен на унизительные шутки по отношению к даме?
– Я видел, – мрачно прорычал Кангрем.
– Что Кантор подпихнул даму к тебе? И ты, зная о его способностях, все же решил, что это неумная шутка?
– По отношению к даме – это еще хуже, чем просто шутка!
Толик вздохнул.
– Вить, не забывай, что дам он чует втрое лучше, чем нас. И не вари воду на пустом месте.
Он ловко обогнул Тину и легкой белкой взлетел по ступенькам.
А Витька только два пролета спустя сообразил, на что паршивец намекал. И от этого у него окончательно отнялся язык. Да они что, сговорились? Если уж так хотелось что-то донести до несообразительного товарища, неужели нельзя было это сделать наедине или хотя бы не в присутствии той самой дамы, на которую намекалось! Она ведь тоже поняла! Как теперь с ней разговаривать вообще? Как будто ничего не было? Как будто он так и не понял намек, доступный для понимания даже Пако? Тина и без того уж, наверное, считает его умственно неполноценным и общается только из вежливости да еще из чувства благодарности за брата… Дать понять, что не поверил?.. А как? «Вы не подумайте, будто я о вас могу подумать…» А если она не заметила, внимания не обратила, а он тут начнет отношения выяснять?
У двери, ведущей в королевские покои, принцесса остановилась и наконец повернулась лицом – поблагодарить и попрощаться.
– Спасибо, дальше провожать не нужно, – произнесла она с обычной едва заметной улыбкой. Взгляд ее был настолько ясным и спокойным, что Витька даже засомневался – может, и впрямь не заметила? Или до такой степени в нем уверена, что даже не допустила мысли, будто он мог поверить в бредовые намеки Толика? – И… я, конечно, не вправе чего-то от вас требовать, но примите как совет… Не надо вызывать маэстро на поединок или затевать драку. Уверяю вас, для него не составит труда извиниться еще раз, если потребуется. К тому же пребывание в столь… тесной близости к вам можно назвать неподобающим для дамы, но ни в коем случае не неприятным для меня лично.
«Дождался, дубина стоеросовая… – ошалело думал Витька, продолжая стоять истуканом перед давно захлопнутой дверью и бессмысленно пялясь на затейливую резьбу. – Докатился. Теперь уже не только всякие эльфы и озабоченные потомки Кирин, а даже сама госпожа регент… Или это вовсе не намек был, а она просто утешить меня хотела, чтобы не чувствовал себя виноватым? Ну не может же такого быть, чтобы ей и в самом деле чем-то приглянулся бестолковый неудачник, да еще и старше ее лет на пятнадцать…»
Осень налетела внезапно, словно спохватившись – как же так, что же это, Желтая луна к концу близится, в Лондре уж давно листья падают, в Поморье не сегодня завтра и первых заморозков можно ожидать, а в Ортане все никак лето не кончится! Куда это годится!
Буквально за два дня авральной работы запоздалая осень вызолотила дворцовый парк, затянула небо серыми облаками, спрятав солнышко и выстудив воздух до подобающей температуры, щедро полила все это сверху дождиком и, довольная результатом, отправилась отдыхать.
– Завтра опять солнце будет, – предсказал Мафей, полюбовавшись напоследок закатом перед тем, как задернуть шторы.
– Хотелось бы, – ворчливо отозвался Диего, приобнимая Ольгу и прижимая к себе. – Не хватало, чтобы дети простудились!
– Что за ерунда, – отозвалась Кира. – Они тепло одеты, да и в помещении не холодно.
Его высочество наследный принц Кендар радостно взвизгнул, как бы подтверждая полнейшую комфортность своего существования, и сделал очередную попытку вскарабкаться на дядюшку Элмара. Тереза поспешно оттащила его и попыталась усадить, но малыш решительно вырвался и в очередной раз пополз по дивану за спинами сидящих. Всего несколько дней назад его наконец переправили из Такката, где он благополучно пересидел все летние катаклизмы, в дом настоящих родителей, и он все еще чувствовал себя в гостях и порывался изучать неизведанные пространства дворца.
Ольга на всякий случай заглянула в корзинку, дабы убедиться, что вертлявый червячок не выпутался из «теплых одежд» и ушко не торчит из-под сбитой набекрень шапочки. Это им, взрослым, не холодно, а двухнедельная кроха и простудиться может.
– Будет солнечно, – повторил Мафей. – Но тепло не будет. Лето и так затянулось.
– Чем такое лето, пусть уж лучше холодно… – опять проворчал Диего.
– Маэстро нынче злой, – поддел неисправимый Жак. – Не иначе опять весь день имя для дочери подбирал и опять не преуспел.
– А вот я кому-то в лоб… – начал оскорбленный мистралиец, и Ольга поспешила отвлечь его, пока не вспыхнул. На этой стадии нежное пожатие пальцев и легкий поцелуй в щечку еще действовали.
С именем для дочери действительно возникла проблема. Куда ни кинь, чуть ли не каждое женское имя напоминало маэстро о какой-нибудь конкретной даме, с которой он имел честь быть знакомым ранее, а он категорически не желал, чтобы родная дочь напоминала ему о бывших любовницах, как бы прекрасны и замечательны они ни были.
– А кто тебе виноват? – сурово нахмурилась королева. – Бурная молодость, хорошая память и персональные капризы – это все твое, сам и справляйся. В конце концов, есть еще эльфы, гномы и разнообразные варвары, у них нераспаханных имен, как травы в степях, выбирай на здоровье.
– Я их не знаю, – проворчал Диего. – А те, которые знаю, не годятся, потому что…
– Потому что именно оттуда ты их и знаешь, – вздохнула Ольга.
– Или они непроизносимы, – согласился Диего. – Или просто неблагозвучны. И вообще, ты представляешь себе девушку вроде моей матушки с гномьим именем?
Его величество, который до сих пор сидел молча, вытянув ноги к камину и внимательно наблюдая за передвижениями наследника, устало бросил:
– Помочь?
– Давайте не сейчас. Вы устали, у меня настроение хреновое, и зрителей чересчур много.
Король молча пожал плечами. Последние несколько дней выдались утомительными. Договор, как и предполагал Жак, все-таки подписали, но хлопот от этого только прибавилось. Почти целую неделю после исторического события короли, их придворные маги и прочие допущенные к секретной информации персоны трудились как пчелки и только сегодня наконец смогли отдышаться. Бедный мэтр Вельмир, который последние три дня застрял в своем старом облике и, похоже, молодеть больше не собирался, ушел спать, а неутомимый Шеллар III рухнул в кресло и уже минут двадцать сидел там, не шевелясь и не подавая голоса.
– Ваше величество, – как бы издалека завел Жак, – а вы в самом деле настолько устали, что даже не расскажете нам ничего?
Король скользнул взглядом по собравшимся, как бы оценивая, что из его гипотетического рассказа может быть доступно и понятно этой милой компании.
– Например?
– Что теперь будет?
– А что такого будет? – удивился Мафей. – Мы же победили. Все будет хорошо.
