Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)
Интересно… Про развалины я ни разу ничего вообще не слышала. Про проклятые земли мне говорили, про нечисть там расплодившуюся. И все…
— А что это за развалины? — Гиль глядя куда‑то в сторону очень натурально пожал плечами. — Неужели ты вообще ничего не знаешь?
— Почему же… Говорят, это центр мир, а с которого все и началось. Первородный здесь творил землю и небо, расы и законы. У нас есть предания, согласно которым его лаборатория была покинута после битвы с демонами, пришедшими к нам из темного мира.
Он вдруг перешел на свой изначальный язык и начал рассказывать что‑то тягуче — красивое, даже несмотря на шипящие звуки и лающие интонации.
— Что это? — спросила я, когда он замолчал.
— Легенда о кровавом Цветке.
— Как‑то сильно кровожадно…
— Вообще‑то в нашем древнем языке слова красный и кровавый обозначались одним символом. Так что возможно автор, записывая эту легенду, имел в виду красный.
— А по смыслу?
— По смыслу — кровавый.
— О чем там говорится?
— О любви, конечно. Сын Первородного полюбил принцессу демонов из темного мира, увидев ее в Отражении снов.
— Что такое «отражение снов»?
— Говорят, Первородный мог видеть все, что творится и в этом мире, и в других в своем зеркале. Его и называли «отражением снов».
— И его сын увидел девушку, влюбился в нее… А что дальше?
— Попасть в мир своей возлюбленной он мог лишь воспользовавшись артефактом отца, который работал только от попадания на него крови. Этот артефакт открывал портал в темный мир. Юноша не пожалел крови и открыл его. Оттуда хлынули орды демонов, и началась война. Тогда сын Первородного принес себя в жертву и портал закрылся. А его отец уничтожил попавших в наш мир демонов.
— А девушка? — я печально вздохнула.
— Ну… Она была в первых рядах демонов. Говорят даже, что именно она помогла юноше принести себя в жертву ударом меча прямо в сердце.
— Ужас какой!
— История о любви… Красивая…
— А причем здесь кровавый цветок? Хотя… Если это тот артефакт, который помню я, то он просто превращается в цветок, раскрывший лепестки, — перед глазами пронеслась картина смерти мага — предателя, и что‑то в ней не соответствовало рассказу. — Стоп! Но ведь из цветка тогда не полезли никакие демоны. Просто появились красные языки. Они будто съели Амина. Почему же портал не открылся?
— Может потому, что Амин не является потомком Первородного?
— Не могу поверить, что если бы он тогда заставил меня общаться с этими языками, мир бы уже был мертв, — произнесла я очень тихо и скорее для себя, чем для оборотня. Но Гиль с его нечеловеческим слухом расслышал меня и сделал выводы.
— Ты — потомок Первородного? — он завораживающе уставился мне в глаза. Теперь они были янтарными с зелеными искрами. Это, наверное, значит, что он испытывает ко мне чисто научный интерес. А вдруг он решит меня сдать тому же Амину. Ведь еще не факт, что тот бросил Гиля просто из‑за его несогласия искать артефакт. Я невольно отпрянула от оборотня. Он рассмеялся. — Да ты не бойся! Я никому не расскажу. Тем более про тебя. Ты мне, можно сказать, жизнь спасла
Я поверила… Вернее сказать, так я и поверила. Вот ведь действительно, язык мой — враг мой. И когда я научусь держать его за зубами. Ведь уже сколько раз прокалывалась! И снова… А Гиль все сидел и пристально смотрел на меня.
— Ты мне веришь? — спросил он.
— Я себе‑то уже не верю…
— Да уж, тяжело тебе пришлось. Я так понял, что ты из будущего. О таких вещах я раньше даже и не слышал, но тебе верю. Твой запах выдает твой страх, а не ложь. Но если ты из будущего, то и здесь, в прошлом, должна быть. Откуда ты?
— Извини, Гиль… Я не намерена рассказывать о себе. Если даже предположить, что я тебе верю, нет никаких оснований для откровенности, — он явно обиделся. — Сам посуди, вдруг Амин поймает тебя и выбьет правду… Сейчас у него нет ни единой капли крови Первородного. И не будет еще по меньшей мере полтора года. А появись я сейчас, мир будет обречен. Мы его и так едва спасли.
— Прости, — выдавил из себя оборотень, — я уж подумал, что ты мне просто не доверяешь.
Он отстал от меня с вопросами, но я подозревала, что правду он все равно будет искать. Тем более, что сейчас деваться нам вообще некуда и придется путешествовать вдвоем. Только вот куда?
— А отсюда до развалин далеко? — спросила я у Гиля.
— Два дня пути… Ты же не хочешь его догнать?
— Именно хочу! Он не должен заполучить артефакт.
— Вета, я понимаю, ты смелая девушка, но посуди здраво, как ты сможешь ему помешать? Убьешь всех? Или сама утащишь эту демонову штуку куда подальше?
— Боюсь, утащить ее мы не сможем, она слишком большая. Да и убить живого чело… оборотня не так просто как кажется хотя бы по морально — этическим соображениям, я уж не говорю о перевесе в силе.
— Тогда что?
— Не знаю. Может быть, сровнять все эти развалины с землей. Они высокие?
— Они под землей, — хмыкнул Гиль. — Так что сровнять уже не получится. Это сделали до тебя.
— Еще лучше. Значит, засыпать, чтобы ни одна тварь не отыскала.
— И как ты собираешься это сделать?
Вопрос, конечно, интересный… Честно говоря, планов пока никаких не было. Я откинулась на спину и закрыла глаза. Так мне всегда было легче общаться с Духом степи. К ней я и обратилась с насущным вопросом: что делать?
«Иди вперед, хозяйка, — звенящий голос радовал и внушал оптимизм. — Скоро придет помощь. Не отвергай ее. А оборотней я запутаю так, что у вас будет время осмотреть страшное место и принять решение. В любом случае я помогу».
Я открыла глаза. Надо мною в воздухе кружился цветочный хоровод. Я поднялась с земли, а он, опадая и украшая мои волосы лепестками, рассыпался и исчез.
— Что это было?
Глаза оборотня снова стали янтарными. Я пожала плечами, вновь не зная, что говорить, а о чем лучше промолчать. Гиль вдруг вздрогнул, прислушался и, резко развернувшись, уставился куда‑то на восток. Там, у самого горизонта появился столб пыли.
— Что это? — спросила я у Гиля.
— У нас скоро будут гости… — он огляделся по сторонам. — А нам даже спрятаться негде.
— Я думаю, что прятаться и не понадобится. Мне была обещана помощь…
— Кем?
— Извини…
— Да понял уже, что ты рассказывать не будешь, — оборотень обиделся, отвернулся и занялся своими делами. А точнее, он попытался привести в порядок свой внешний вид, что было довольно сложно. От его рубашки не осталось почти ничего, кожаные брюки в нескольких местах были разорваны, волосы ссохлись от крови. Гиль попытался очиститься от земли и грязи с помощью простейших бытовых заклинаний. Сил хватило только на одно, которым он привел в порядок свою шевелюру. — Резерв практически пуст, — будто оправдываясь пробормотал он.
— Э — ге — ге — гей! — донеслось вдруг до нас. Теперь уже можно было различить стук копыт, а увидеть фигуру всадника, который во весь опор несся к нам. Мы замерли. Он поравнялся с нами и спешился.
— Простите… — подошел он и склонил в поклоне голову. — Я — Данияр, вождь дома Серых волков.
Я узнала его еще до представления. Высокая меховая шапка, загар, приправленный пылью, длинный национальный орочий кафтан и щетина не помешали мне разглядеть друга, спасенного мною еще в детстве.
— Данияр! — воскликнула я и повисла у него на шее.
Он отстранился и вгляделся в мои черты:
— Вета? — в голосе его чувствовалось сомнение.
Я кивнула головой.
— Ты так выросла! Стала такой красавицей! — он недоверчиво осматривал меня с головы до пят. — Я бы и не узнал тебя, если бы не моя клятва, которая не давала мне покоя последние дни. Я много думал о тебе, мечтал встретить где‑нибудь и представлял, как ты выглядишь сейчас. А ты стала красавицей!
Данияр вдруг вздрогнул, увидев на волосах узор из цветов:
— Хозяйка! — в восхищении вымолвил он и упал на одно колено.
— Данияр, — я ухватила его за руку, — встань! Не ставь меня в неудобное положение.
— Это в какое? — хитро улыбнулся он, поднес мою руку к губам и прижался к ней. — Я так тебя ждал, Хозяйка! И я так рад, что это ты, Вета! — он, наконец, поднялся с земли. — Степь направила меня сюда, и теперь я понимаю зачем…
Оборотень стоял, не сводя с нас подозрительного взгляда. Вряд ли он вообще понимал, что происходит. Я взяла Данияра за руку и подвела к Гилю:
— Ребята, познакомьтесь: Данияр, это Гиль! Гиль, это Данияр! — мужчины настороженно поклонились друг другу, все так же не сводя с друг друга взглядов. — Нам теперь предстоит путешествовать вместе. Это просьба степи…
Пожалуй, этот день по числу недоуменных взглядов побил все рекорды. И если Данияр еще надеялся на мои ответы, то вот оборотень даже заикаться не стал.
