Быстрее империй (СИ) - Фомичев Сергей

Старая песня про мировое господство не могла меня вдохновить.

— Лично мне гораздо проще делать деньги, — заявил я. — Пусть изобретают другие, а мы смогли бы потом скупить у них все перспективные патенты или ещё проще — скопировать нужное. Еще столетие, и миром начнут править бренды. Вот куда стоит вложиться!

— А мозги?

— Мозги утекают туда, где больше денег, это аксиома.

— Тьфу ты. Твой экономический детерминизм выходит за разумные рамки! Нельзя же всё мерить деньгами. Ты же сам утверждал, что мы выстоим, только подняв уровень знаний.

— Я и сейчас утверждаю. Образование необходимо. Врачи, учителя, агрономы, строители. Я уже подумываю над высшим образованием, надо бы основать университет. Мы нуждаемся в массе всяких специалистов. Неплохо создать какую-нибудь сельскохозяйственную кафедру. У наших крестьян не хватает сообразительности даже сортировать зёрна и использовать косы. Города и промыслы нуждаются в медицине. Слишком много людей умирает от пустяковых ранений или простуд. И для всего этого потребуется ещё больше учителей. Замкнутый круг, который нужно рвать. Всё так.

Но, послушай, зачем прыгать выше головы? Я просто не верю в технический прогресс, который не подкреплён социальными условиями и экономической необходимостью. С кем его продвигать, со зверобоями, индейцами? Шхуны -понятно. Они нужны для доставки товаров, торговли, промыслов, передвижения, в конце концов. И наши береговые по сути территории этому способствуют. Но зверобоям и крестьянам не нужна паровая машина, не нужны заводы.

— Полагаю, они не откажутся от скорострельных винтовок с унитарным патроном? — возразил Лёшка. — А машины понадобятся в том числе и для их производства.

— Допустим. Но тебе же всё равно не поднять такой ноши. Твои знания ограничены. В наше время специализация, разделение труда стали слишком глубоки. Ты не сможешь построить двигатель внутреннего сгорания, не сможешь построить самолёт, ты ничего не сможешь… «Янки при дворе короля Артура» — это фантастика, и «Таинственный остров» с его всезнайками — тоже. Отдельный человек не способен воспроизвести с нуля все достижения цивилизации. В лучшем случае он кое-как обустроит быт, вроде Робинзона, но создать телеграф или паровую машину не выйдет.

— Ничего подобного! — вновь возразил Тропинин. — Ты смотришь на всё со своей колокольни. А во времена Марка Твена и Жуль Верна об изобретениях подробно писали газеты. Люди жили прогрессом и каждый, кто умел читать, разбирался в тонкостях электромагнетизма, механики, химии. Фантастика в «Таинственном острове» заключается не в том, что горстка людей смогла создать цивилизацию, а в том, что под рукой у них оказалось всё нужное, словно в супермаркете.

Да и книги — не аргумент. Возьми историю. Первые автомобили и самолёты строили в сараях и строили вовсе не авиастроители. А в тридцатых годах двадцатого века любой советский пионер знал устройство паровоза. Это в наше с тобой время мы разучились понимать суть вещей, которыми пользуемся. Ничего не попишешь — общество потребления. Зажрались, как говорится.

— Но ты не в тридцатых родился.

— Так ведь и мы теперь не при дворе короля Артура. Все основные элементы прогресса уже изобретены. Может быть, ты не в курсе, но паровая машина давно работает, её лишь нужно слегка доделать и поставить на колёса или на палубу корабля. Ведь изобретатели, вошедшие в историю, вовсе не являлись первопроходцами, просто им повезло с финансами и с конъюнктурой. Паровая машина работала до Уатта, пароходы ходили до Фултона, а паровозы до Стефенсона. Что нам мешает опередить всех их разом? Мы лишь оседлаем гребень волны технической революции, лишь опередим время на пару десятилетий.

К тому же мой план хитрее. Нам вовсе не обязательно строить паровоз или там электрогенератор самим. Достаточно заразить идеей некоторое количество способных людей. Есть такая штука как концентрация. Она — основа всякой стратегии. Бизнесмен концентрирует средства, генерал концентрирует войска, ну и так далее. Так вот, если сконцентрировать достаточное число людей, информации и ресурсов, мы горы сдвинем! Мы знаем и помним гораздо больше, чем ты думаешь, а детали вполне разработают наши механики, подай им только идею и верное направление. Нужно просто собрать критическую массу пытливых умов и дело пойдёт само. Нам останется лишь направлять усилия изобретателей туда, где это наверняка даст отдачу. А мы знаем перспективы, знаем общие принципы, знаем тупиковые пути развития.

Да и насчёт практических знаний, ты меня недооцениваешь. Кое-что из школьной программы я всё-таки помню. Забодяжить пироксилин? Никаких проблем. Кислоту добыть вполне реально, а всё остальное дело проб и ошибок. И несмотря на твой скептицизм, канал «Дискавери» добавил мне знаний. Пожалуй, я смогу построить и простенький генератор постоянного тока. Чего там сочинять — пару магнитов и моток медной проволоки.

Похоже, гоблины и здесь надули меня. Им легко удалось убедить, будто изобрести и уж тем более внедрить раньше отмеренного историей времени ничего не возможно. Я повёлся, а Лёшка оказался свободен от навязанных стереотипов и придумал какое-то решение. Вот только какое?

— Что ты предлагаешь?

— Создадим политехнический институт. Вроде Массачусетского. Или скорее нечто среднее между ним и лабораторией Эдисона. Соберём в кучу способных людей, всяких там механиков, прожектёров и поставим перед ними ясные цели.

— Соберём механиков, — передразнил я. — Они что грибы? Да в России механиков сейчас меньше, чем князей, ведущих свой род от Рюрика. А уж на фронтире их и вовсе не водится.

И тут я осёкся, вспомнив список, найденный в шкатулке мёртвого нищего на нижегородской набережной. Не собирался ли он пойти похожим путём?

Лёшка мою реакцию принял за признание его правоты и посчитав первый раунд выигранным. Он пожал плечами и отошёл к балконной двери, за которой ещё не было балкона, а лишь небольшой карниз.

— Осторожнее! — крикнул я. — Не свались вниз, а то закончится твой прогресс не начавшись.

Пока Лёшка, сидя на карнизе, перезаряжал трубку и прикуривал по-новой, я взял лист бумаги и попытался «изобрести» паровоз. Из затеи ничего не вышло. Схема получилась весьма примитивной и неполной. Мне не хватало специальных знаний. А ведь нынешние изобретатели знали куда меньше о свойствах пара, о термодинамике и теплотехнике, но умудрились всё-таки делать машины. Правда, счастья им это не принесло.

Машина Ползунова оказалась никому не нужной, а изобретатель умер бесславно. Кулибин дождался императрицы, чтобы провести полжизни в столице и баловать двор малополезными штучками, а остаток жизни потратить на изобретение вечного двигателя. Его гениальный земляк Шамшуренков сидел в тюрьме и чтобы оттуда выбраться поражал петербургскую знать смелыми проектами. Всякий раз после порции восхищений его возвращали за решётку.

Отчасти Тропинин был прав. Стоило направить пытливость таких людей в нужное русло, обеспечить средствами, материалами и кто знает, каких чудес они бы выдали на гора? Всем им попросту выпало родиться не в той стране и не в то время. С другой стороны, научно-техническая революция требовала огромных затрат, которые в отсутствие массового спроса попросту не имели смысла. Историю объехать можно, а вот экономику не обманешь. Нет смысла прокладывать рельсы, если по ним нечего возить. Мне казалось более верным вкладывать средства в строительство городов. Города, успешные они или нет, большие или маленькие, остаются на картах. А карта для поселения, это нечто вроде паспорта для человека.

— Знаешь, мне кажется, что мы только попусту угрохаем средства. Сам подумай, чтобы добиться первых успехов уйдут многие годы, а за это время мы потеряем темп. А какую прибыль могут дать твои технологии прямо сейчас?

Тропинин вновь задымил, как паровоз, изобрести который ещё предстояло.

— Не рассуждай как торговец. Ты ведь собирался поднять эту страну.

— А ты не рассуждай как император. Счета компании не безразмерны. Кроме того, насколько я в курсе, и Массачусетский институт и лаборатория Эдисона изначально создавались как коммерческие проекты. Они сами зарабатывали на себя деньги. Сами!