Бывших не бывает - Красницкий Евгений Сергеевич

– Ну тебе недосуг было – сам же сказал, – подъелдыкнул отец Меркурий. – Ты с десятниками совет держал, что с бунтом внука делать думал. А ещё думал, как яйца свои из чужих лап вырвать. Хотя бы тут – из туровских не вырвешься, да и не хочешь ты из них вырываться – уж больно завлекательно…

– Уел, ядрёна Матрёна! – хмыкнул Корней. – Про Аристарха тоже понял?

– Само собой, – кивнул отставной хилиарх. – Я базилевсу в немалых чинах служил. Я ведь говорил, что у нас есть что-то подобное вашему селу. Акритские клисуры – округа, населённая порубежниками, что не платят податей в обмен на службу. Сходные условия ведут к сходным решениям. Только у нас этим занимается тайная служба базилевса, а вы, гляжу, сами справляетесь. Да ещё у нас порубежники – это лёгкая пехота, стрелки, а не кованая рать. Ну так вам тут виднее, что нужнее на рубеже. Посмотрел я на сходство, посмотрел на различия, прикинул, кто есть кто, и решил, что Моисей – это дерьмо Аристарха, так что ему его и грести.

Староста хрюкнул, устроился поудобнее и вопросил:

– Только моё? А тебя, значит, совсем не касается?

– И меня касается, – священник выставил руки в примирительном жесте. – Ну так я его прибрал слегка да и посчитал, что теперь твоя очередь.

– Не пожалел, стало быть, дерьма ближнему своему? – усмехнулся Аристарх.

– Господь делиться велел, – в тон старосте ответил Меркурий. – Да и лопата у тебя побольше будет.

– Ну так чего понял-то? – пресёк потеху воевода.

– Главная наша беда сейчас – твой внук, – уже серьёзно доложил отставной хилиарх. – Он, поганец, есмь альфа и омега, начало и конец, чтоб его!

– И как же я не догадался! – хлопнул себя по коленям Корней в притворном удивлении.

– Ясное дело, ты лучше меня об этом знаешь, – согласился священник. – Но известно ли тебе, что сотник Михаил с заболотным боярином – врагом твоим – из одного колодца черпает?

Аристарх с Корнеем переглянулись, и староста при этом покивал головой, как будто говоря: «Ну и кто прав оказался?»

– Уверен? Или догадываешься? – Аристарх не стал скрывать своей озабоченности.

– Уверен, – кивнул отставной хилиарх.

– Разговорил, значит, земляка, – усмехнулся староста.

– Разговорил. Потом сравнил услышанное и увиденное и понял, что слишком много похожего. Само так получиться не могло. Так что теперь у меня к вам вопрос: не бывал ли за Болотом мой предшественник?

– Нет! – отрицательно мотнул головой воевода. – Куда ему!

– А ты что скажешь, Аристарх?

– Нет, не мог он мне глаза отвести, если ты об этом, – покачал головой староста. – Прям излишне был покойник. Да и веровал уж слишком пламенно.

– Это плохо, – согласился священник. – Такие к тайной службе не пригодны. А волхва, что у вас живёт? У которой Михаил числится воеводой и которая у игуменьи Варвары в Турове гостила? Отец Михаил встречался с ней, насколько я знаю, но без успеха.

– Откуда знаешь? – ратнинские лидеры заметно напряглись.

– Читал его отчёт, что он в Туров переслал.

– Понятно, – кивнул Корней. – Сам до него добрался или?..

– Ознакомили, – понимающе кивнул священник. – Даже два раза.

– Ну первый раз Илларион, – усмехнулся Аристарх, – а второй кто?

– Феофан. Слыхали о нём?

– Как не слыхать, слыхали, – ответил за друга Корней. – Значит, и епископский интерес тут есть.

– Не только епископский, – мрачно дополнил Аристарх. – Так ведь, отче?

– Так, – кивнул священник.

– Ты-то сам ещё письмецо в Туров не писал? – вдруг спросил староста.

– Нет, но скоро буду, – усмехнулся отставной хилиарх. Даже не одно.

– Ну как напишешь, так холопу моему Гришке отдай. Он к тебе сам подкатит. От отца Михаила всегда возил и от тебя свезёт. До Княжьего погоста. Дела у него там, вишь, торговые. А дальше с купцами пойдёт.

– Понятно, – кивнул головой священник. – Тогда тебе грамоты показывать не буду – ты и так прочтёшь и, если что, скажешь. Сребролюбив твой Гришка?

– Не, по-божески берёт – резану. За свободу старается. Он на брони взят, и цены на нём нет, так что воля его в моей власти. Не разорит.

– Мне возместят, – усмехнулся священник. – Но раз отец Михаил не бывал за Болотом и не держал связь через волхву, то откуда у сотника Михаила, такие знания?

– А что, они тайные? – поинтересовался Корней. – Минька говорил, что его отец Михаил учил, а сам он в Царьграде выучился.

– Нет, – отрицательно мотнул головой отец Меркурий. – Меня учил учитель учителей отца Михаила и я этого не знаю.

– Может, не всё тебе открыли? – Аристарх задумчиво огладил бороду.

– Открыли наверняка не всё, но совсем скрыть не смогли бы. Хоть что-то знакомое я увидел бы.

– Ах ты ж, ядрёна Матрёна! – воевода едва не плюнул. – Это что ж получается?

– Пока не знаю, – священник развёл руками. – Знаний на свете много. Есть мудрецы у арабов, у индов, в далёкой стране Син, что, говорят, находится на крайнем востоке, тоже есть. Мудрецы пишут книги. Другие мудрецы их читают. Так знания расходятся по миру. Вполне допускаю, что мой предшественник умел скрывать знания лучше, чем намерения. Но вот почему в нашей глуши забили сразу два источника такого знания, у меня ответа нет. Да, книги у отца Михаила не пропадали?

– Разве что Михайла прихватил чего, – отозвался Аристарх, на миг отвлекшись от напряжённых размышлений. – Всё, что на день смерти было – всё на месте. Хотя… Была ещё светёлка при церкви, так вот она сгорела. Что в ней было – не ведаю. Но в избе всё на месте.

– О как! – Корней подпёр кулаком щёку, от чего шрам превратил его лицо в просто-таки зверскую харю. – И чего присоветуешь, мудрец?

– С внуком надо мириться, воевода.

– Ну это я и сам понимаю, – усмехнулся Корней. – А как? Что у нас творится, ты уже разобрался?

– Испытываешь, воевода?

– Не без этого…

– Тогда вспомни, что ты власть. И внук твой тоже власть. Нет власти, аще не от Бога, а противящиеся Ему да умрут!

Корней и Аристарх переглянулись. Теперь уже с интересом.

– Среди своих распрю затеять советуешь? – продолжил допрос Корней.

– Прекратить распрю! – священник выделил голосом слово «прекратить». – И покарать ослушников, ежели таковые будут. Но не думаю, что придётся. Мнится мне, что ты, твой родственник-купец, твой друг-логофет, десятник Егор и Бурей рассказали всем множество интересного. Так что нынче только сам себе враг решится на мятеж, такого можно и нужно повесить – жизнь ему без надобности. Надо лишь подать это примирение правильно – случай так или иначе представится.

– Кхе! – универсальный комментарий воеводы прозвучал одобрительно. – Дальше вещай.

– А дальше надо исполчаться и идти за Болото! – рубанул отставной хилиарх. – Миром, войной, лаской, таской – как угодно, но ставить под твою руку всё, что сотворил у себя твой сосед. Знание – это большая сила, а такие – особенно. Боюсь, что и страшная.

– Кхе, про знания Михайла слово в слово говорит, – с заметной теплотой вдруг сказал воевода. – Умеет он, ядрёна Матрёна, коротко о непростом…

– А вот этому он как раз и научился у покойного отца Михаила! – усмехнулся священник. – Можешь мне поверить.

– Может, обойдётся и без исполчения, – вдруг подал голос со своей лежанки староста. – Ты ведь уже понял, что союзники у нас за Болотом есть?

– Воевода Медведь? – вопрос отставного хилиарха прозвучал, как утверждение.

– И впрямь попа до жопы вывернул, едрён дрищ! – с удовлетворением заметил Аристарх. – Не только. Есть и ещё одна кость, свинцом залитая… Пока сказать не могу, но со временем поведаю.

– Репейка! Твою ж в бога! – взорвался воевода Корней.

– Охолонь, Кирюха, – остановил друга староста. – Отче с нами теперь до самой домовины одной верёвочкой повязан. Если нам не жить, то и ему не жить. Так ведь, тысячник?

– Всё верно, – кисло усмехнулся отставной хилиарх. – Или я помогу вам наложить лапу на заболотное богатство и усилюсь своей и вашей силой, или меня закопают вместе с вами.