Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны
— Что у них там творится? — спросил Абониту.
— Холод, — отозвался он. — Безнадежность. Но они надеются — вопреки всему.
— Как с организацией? С дисциплиной?
— Неплохо — как того и следовало ожидать.
Абониту снова плеснул в кружки бренди и поднял свою к губам.
— Значит, я должен буду добиваться благосклонности моей королевы огнем и мечом. У меня нет другого выхода.
— Что ты собираешься предпринять?
— Наше намерение вполне разумно — дождаться судна с подкреплением. Наступили решающие дни: если им удастся одолеть нас до подхода подкрепления, то все погибнет. Если же нет… Я подумал, что неплохой базой мог бы стать Тауэр. Более древний оплот суверенитета, который к тому же легче оборонять. Как тебе нравится моя идея, Эндрю?
— Звучит убедительно, — одобрил Эндрю.
— Не слышу энтузиазма.
— Отличная идея!
— От Тауэра можно будет двинуться на запад, прокладывая себе путь огнем и гранатами. По Каннон–стрит, Ломбард–стрит, Чипсайду. Мы сможем даже занять собор Святого Павла! Вдруг мы отыщем священника, который согласится короновать меня в Вестминстерском аббатстве? Король Абониту Первый! Как тебе это нравится?
— Для шутки слабовато.
— Да, Лагосу это придется против шерсти. Но все остальное вполне серьезно.
В наступившем молчании рядом с палаткой послышались чьи–то шаги и посвистывание. В слабом свете работающей от аккумулятора лампочки Эндрю увидел, как пристально смотрит на него Абониту. Свет отражался от его черного лица и от виднеющихся между чуть раздвинутыми губами зубов, белизна которых только подчеркивала негроидность черт.
— Что случилось, Эндрю? — спокойно спросил Абониту.
— Разве что–то случилось? Не понимаю.
— Побывав там, ты преобразился.
— Возможно. — Он посмотрел на Абониту в упор. — Я нашел Мадлен.
— И что же?
Стараясь говорить только правду или хотя бы полуправду, он сказал, не выдавая своих чувств:
— Она с Дэвидом. У нее будет ребенок. Вот и все.
Абониту выдержал паузу и произнес:
— Значит, поиски завершены. С ненавистью покончено.
— С ненавистью?
— Значит, с любовью. Какая разница? Желание, стремление обладать — именно это привело нас сюда, в эту холодную страну.
— Да. И я нашел то, что искал. Но ты–то — нет.
— Нет. — Абониту допил бренди. — Дело в том, что ты, по–моему, всегда слишком сильно зависел от других людей. Почему ты улыбаешься?
— Потому, наверное, что это правда.
— Правда. Все мы время от времени зависим друг от друга. Я, к примеру, зависел от тебя, Эндрю, да еще как.
— Зависел? А теперь — нет? — Он махнул рукой, имея в виду лагерь. — Ты избавился от страха перед их страхом?
— Думаю, они изживают его. Сунь им в руки огонь — они и то не испугаются. Они принесут сюда свое солнце.
— Солнце сулит жизнь, — сказал Эндрю, — а не смерть.
Абониту резко поднял голову, отчего блеснули его очки.
— Я ждал этих слов. Что мне делать с тобой, Эндрю?
Рядом с Абониту стоял прислоненный к столу автоматический карабин. На столе не было ничего, кроме алюминиевых кружек и фляжки с бренди. В ящичке под походной койкой Абониту имелась еще одна такая фляжка. Эндрю с содроганием осушил свою кружку.
— Почему со мной надо что–то делать?
— Потому что я больше не могу тебе доверять. Существует возможность, что ты предашь нас. Риск слишком велик.
— Как же Абониту Первый разделается с первым своим изменником? — улыбнулся Эндрю. — Интересный вопрос!
— Можно отослать тебя назад к твоим соотечественникам.
— Неверно. Я могу принести им пользу.
— Действительно. Тогда что же?
— Есть более простое решение. — Абониту молча ждал продолжения. — Отправь меня обратно в Африку на судне, которое доставит подкрепление. Тебе не придется даже искать предлог: с камерой сможет обращаться кто–нибудь другой — например, юный Нуму. Я вернусь и сделаю первую программу об экспедиции в Лондон. У нас уже достаточно материала.
Абониту задумчиво кивнул:
— Да, так будет лучше.
— А сейчас, коль скоро я вышел из доверия, тебе следовало бы приставить ко мне часового. — Эндрю поежился. — Никак не согреюсь. Там осталось бренди? — Абониту вытряхнул в его кружку последние капли. — Негусто…
Абониту улыбнулся, поднялся со стула и направился к койке. Стоило ему повернуться спиной, как Эндрю схватил карабин. Абониту, наклонившийся к ящику, ничего не услышал. Когда он обернулся, карабин уже был нацелен ему в грудь.
— Не вздумай поднимать шум, — предупредил Эндрю. — Нервы у меня на пределе.
— Глупо! — На черном лице не отразилось никаких чувств. — Что толку?
— Посмотрим. — Эндрю встал. — Делай, как я скажу. Выходи из палатки. Я пойду сзади. Никаких криков, понял?
— Я понимаю только то, что ты занялся бессмысленным делом.
— Я сам разберусь. Давай!
Он посторонился, уступая Абониту дорогу. Оказавшись у него за спиной, он почувствовал смятение: ничего не выйдет, Абониту схватит его или по крайней мере успеет позвать на помощь… Эндрю еще крепче вцепился в карабин. Когда приклад опустился на голову Абониту, он ждал, что это не произведет ни малейшего эффекта. Однако от удара у него самого заломило руки, а Абониту рухнул как подкошенный, не издав ни звука.
— Прости, Або, — сказал Эндрю и потащил потерявшего сознание друга в угол палатки. Однако тело оказалось слишком тяжелым, поэтому он решил, что лучше просто закрыть его койкой. Сделав это, он огляделся и остался доволен: вид палатки не вызывал подозрений.
Снаружи совсем стемнело. Пока он шел к ближайшему «ховеркрафту», никто даже не поднял головы. Неподалеку варился ужин, в воздухе висел вкусный запах. Кто–то напевал песенку — колыбельную племени фулани, как сумел определить Эндрю. Он поднялся на борт и оглядел панораму города.
В безоблачном небе уже загорелись звезды; сбоку к ним подбиралась луна. К западу и востоку виднелись силуэты мостов, по берегу тянулись знакомые очертания зданий. Эндрю посмотрел на светящийся циферблат; четверть часа — вот и все, что имеется в его распоряжении. Вполне достаточно, но и медлить не стоит. Он прошел, не вызвав ничьих подозрений, к носу судна. Часовой безразлично взглянул на Эндрю, когда тот склонился над проводкой, питающей прожекторы, — подумал, наверное, что намечается мелкий ремонт. Оторвать провода оказалось не так–то легко, но Эндрю упорно дергал их, пока не добился цели. Бросив концы проводов на металлическую обшивку, он двинулся к следующему судну.
Едва он успел вывести из строя все шесть прожекторов, как послышалась стрельба. Африканцы попробовали включить прожекторы, но не смогли этого сделать и в отчаянии заголосили. Последовала полнейшая неразбериха, однако длилась она совсем недолго: через десять минут все было кончено.
6
Наступившее утро было очень ясным — такого в Лондоне не случалось даже в былые времена. В солнечных лучах ослепительно белела скованная льдом Темза, сверкали крыши домов по обоим берегам, на которых еще лежал снег после последней метели. Даже нелепая кровля Фестивал–Холла обрела в это утро некое достоинство. В бодрящем воздухе угадывался крепнущий восточный ветер.
Дэвид, расположившийся в одном из «ховеркрафтов», велел привести Абониту.
— Как вы себя чувствуете сегодня утром, генерал? — поинтересовался он.
— Голова побаливает. — Абониту чуть улыбнулся. — У нас, чернокожих, как вам известно, крепкие головы.
— Я рад, что обошлось только этим, — усмехнулся Дэвид.
— Можно спросить, что вы собираетесь с нами делать?
— Я как раз раздумываю над этим. Когда Гарольд разбил норвежцев при Стамфорд–Бридже[35], он выделил им двадцать четыре корабля, чтобы они могли добраться до дому и рассказать там о своей участи. Мы могли бы выделить вам один «ховеркрафт». Придется потесниться, но так как у вас не будет ни оружия, ни припасов, места должно хватить.
— Припоминаю, — сказал Абониту. — Несколькими днями позже они лежали мертвыми вблизи Гастингса, а Вильгельм–Завоеватель захватил Англию.
— Англичане умеют учиться на своих ошибках, даже если они были допущены тысячу лет назад. Если бы Гарольд, собирая свои силы, не покидал Лондона, все могло бы сложиться иначе.
— За нашей экспедицией последуют другие. Сколько времени вы будете собирать свои силы?
— Надеюсь, не слишком долго. Возможно, мы уже скоро сможем отбить у непрошеных гостей охоту совать к нам нос. Мы собираемся снять занятный фильм о конце нигерийской экспедиции — разоруженные остатки загружаются в корабль, доставивший было подкрепление. Думаю, это будут эффектные кадры.
— У вас не осталось телепередатчиков, — улыбнулся Абониту. — Но, даже если бы они были, в Африке все равно не приняли бы вашу программу.
