Василий Каталкин - Малец
- Ну и ладно, - не стал настаивать учитель, - обойдемся.
- Слушай, а чего это все казаки так над Васькой трясутся, словно телка постоянно вдвоем пасут?
- Вот ты его Васькой называешь, - ухмыльнулся Демид, вешая свою рабочую куртку на вешалку, - а многим не зазорно его и Василием Алексеевичем величать. Тут говорят, что раньше он вроде как дурачком в Лисьем был, да только мало кто этому верит, уж больно разумен в разговорах и знает обо всем столько, что дай Бог нам всем хотя бы десятую часть того знать. Ты же видишь, как что не получается, так за ним бегут, а он только глянет и уже говорит как надо делать. Вот посмотри, чего мы сейчас работаем? - Мастер широко махнул рукой, обводя все помещение. - Тут ведь ни одной задумки чужой нет, все от Василия. А еще немца здесь видел?
- Ага, толкается по заводу постоянно. Смешной.
- Ну, да смешной, - кивнул Горян, - только этот немец сказывал, что с Василием сам царь слово держал и, убедившись в его разумности, грамоту воеводе отписал. Теперь не только сам он под защитой приказа, но и отчим его, Асата, тоже благословение получил.
- Так может и врет этот немец, - хмыкнул Иван, - с него станется.
Демид покачал головой, смотря на своего ученика:
- Ладно, спорить с тобой не буду, пойдем лучше, Фома не верящий.
- Чего? Может неверующий?
- Нет, я все правильно сказал, это присказка у нас такая, все тот же Васька нам ее рассказал, пойдем, поведаю по пути, а то так и не будешь знать, о чем люди говорят.
На свой дом Ивану заем не дали, но объяснили, что не от жадности отказывают, а потому, что тянуть хозяйство в одиночку тяжко.
- Ты вот что, - сказал ему хозяин завода, - если надумаешь семьей обзавестись, то мы тебе в семейном доме угол выделим, вроде как свой дом, но на три семьи. А как обживетесь, подкопите для жизни чего, так и за домом дело не станет. А так, с голыми стенами, да только с жениным приданым не дело жизнь начинать.
Первое время Ивану было обидно, как же, попросил помощи и на тебе, отказали, но потом рассудил, правильно сказали, надо бы сначала пожить немного в общем доме, где есть кому помочь, а уж потом и о своем доме задуматься.
Свадьбу отыграли как только наступили морозы. Отыграли весело, с огоньком, потому как не одна была свадьба, были и поздравления, и подарками одаривали молодых и даже драку учинили горячие молодцы, все как у людей. За это Иван был всем гостям благодарен, и теперь изредка ухмылялся, вспоминая свои страхи, когда им объявили, что холодные каменные подвалы царь в доброте своей заменяет высылкой в далекую Сибирь. Тогда казалось, что жизнь кончилась, а вот поди ж ты, только началась, да как началась!
****
План зимней войны всецело завладел Петром, но до начала войны со Швецией надо было решить целый ряд проблем и заключить секретные договоры. При наличии официальных шведских переговорщиков в Москве приходилось изворачиваться. Постоянные метания в Преображенское, и переговоры с представителем саксонского курфюрста, ставшего польским королем, генералом Карловичем, не остались незамеченными шведской стороной. Но политика дело сложное, свои догадки к делу не пришьешь, вот и приходилось шведским дипломатам делать вид, что они абсолютно не в курсе готовящихся закулисных сделок.
- Знают шведы о наших тайных переговорах, - объяснял Головин Петру, - поэтому требуют ответа по пунктам предлагаемого договора. Долго отмалчиваться не получится, нужно искать, каким образом можно затянуть переговоры. Включить в их договор предложения по союзу против Турции и сделать вид, что ждем их ответа?
- А что, неплохая идея, - подхватил Петр, - а чтобы им еще интереснее стало, скажи, что мы готовы не заметить момент раздела земель германских.
- А что, мин херц, - встрял Меньшиков, - мы на самом деле можем того не заметить?
- А..., - махнул рукой царь, - мы же не обещаем, а только готовы. Мы сейчас такую похлебку из переговоров варим, что сам черт не разберет, сказал бы кто год назад, что такое возможно, прогнал бы наглеца. Устал уже из Москвы в Преображенское метаться.
- Так если устал, давай отдохнем, - оживился Меньшиков, - ассамблею с фейерверком....
- Думай, чего говоришь, Алексашка, - нахмурился Петр, - придется тогда приглашение послам отсылать, а ну как примут?
- Это да, - согласился приближенный, - не стоит сейчас приемы организовывать. Тогда можем в пушкарский приказ съездить, мне тут известно стало, что пушки из Сибири чугунные доставили. Еще вчера должны были на лафеты поставить. Посмотрим, чего там заводчики иркутские сделали, да заодно испытаем?
- А давай съездим, - дал согласие Петр, - как отобедаем, так в путь.
К моменту прибытия царя в пушкарский приказ все было готово, установленные чугунные изделия на лафеты стояли рядком, чуть позади выставлена кучка ядер и бочонок пороха. Тут же суетился Лешка Перфильев, которого срочно выдернули в приказ.
Возок царя лихо влетел на двор приказа, не дожидаясь кучера, дверца стремительно отлетела в сторону, и Петр выпрыгнул на недавний снег.
- Так, чего здесь у нас? - Спросил он и, не дожидаясь доклада, быстро прошагал к пушкам. Осмотрел пушки сверху, глянул в целик и заглянул в жерло. Зная привычку царя самому осматривать орудия, ему сразу поднесли горящий факел, с помощью света которого можно было рассмотреть внутреннюю часть пушки.
- А что, неплохо получилось, - хмыкнул Петр, - хоть одну на полном заряде испытывали?
- Все испытывали, государь. - Подскочил Перфильев.
- Кто таков? - Спросил Петр, продолжая скрупулёзно выискивать изъяны.
- Алексей Перфильев, Ивана Перфильева, воеводы сын. При мне все пушки на полном заряде спытали.
- А двойной заряд выдержит? - На этот раз царь самолично залез рукой в жерло, чтобы прощупать невидимые глазу каверны.
- За все не скажу, государь, - не стушевался Алексей, - а вот этот десяток точно выдержать должен.
- Это чугун-то, - хмыкнул Меньшиков, - ты случаем Леша не слишком легко обещаниями раскидываешься?
Петр разговоры слышал, но не вмешивался, ему было гораздо интереснее пощупать чугунные пушки необычной бутылочной формы. А стволы-то не дорабатывали, сразу определил он, лили за раз, неужели так точно отлили? Однако примеренное ядро легко скользнуло внутрь и даже шикнуло выходящим в запальное отверстие воздухом, что говорило о точности изготовления.
- А ну, заряжай вот эту, - дал он приказ пушкарям, кивая на орудие, которое только что осматривал, - а ты фитиль бери, - на этот раз кивок в сторону Алексея, - Раз при тебе испытывали, значит, уверен быть должен.
После выстрела пушку прочистили и померили камору, но никакой разницы не заметили.
- Заряжай двойным, - снова велел царь.
На этот раз пушка бахнула особенно громко и слетела с лафета, сломав хомуты.
- Так ведь на чугунную пушку рассчитывали, - принялся оправдываться стольник приказа, - из них только половинным зарядом стреляют. А чтобы двойным... Впервые на моей памяти.
Однако Петр вовсе не сердился даже наоборот, он приказал водрузить орудие на бревна и снова промерить камору. И снова никаких видимых изменений.
- Зело добрые пушки у сибирских заводчиков получились, - радовался царь, - сколько по цене вышли?
- Дык просят по сорок копеек за пуд, - сразу ответил дьяк.
- По сорок? - Петр замер, прикидывая, во что обойдется ему каждая пушка, - С Урала обещали по тридцать отливать.
- То так, государь, - взялся ответить Алексей, - но тут чугун особой выделки, немного бронзе в крепости уступает.
- Это да, - был вынужден согласиться Петр, - по сравнению с бронзовыми пушками раза в три дешевле получается. Ладно, раз чугун такой особенный, пусть будет по сорок, но чтобы такие же крепкие были. Сколько заводчики еще таких до следующего лета отлить могут?
- Обещались, если заказ к весне будет, к лету стволов сорок выделать, а к концу лета еще сорок. - Отбарабанил Перфильев.
- Вот, пусть все и выделывают, - поставил окончательную точку Петр.
- Смотри-ка, не обманул нас Васька-дурак, - улыбнулся Меньшиков, - видимо впору заводчику поселенцы пришлись.
- Побольше бы таких дураков на Руси нашлось, - хохотнул довольный Петр, - смотришь и забот бы меньше стало.
Покой нам только снится
К концу июля подтянулась последняя группа ссыльных. Скажу сразу, дошли не все, и вовсе не дальний путь тому виной, а дурость человеческая. Или я чего недосмотрел, сейчас трудно доискаться правды, но факт остается фактом, часть ссыльных, при переходе из Тобольска в Красноярск, решила удариться в бега. Бывает, вот только на сибирских просторах это кончается плохо, плохо не в том плане, что беглые могут загнуться от холода и голода, хотя и это тоже, а в том, что Сибирь, несмотря на расхожее мнение, заселена довольно плотно. А так как большая часть коренного населения вовсе не пылает братскими чувствами к тем, кто их грабит, то двадцать два молодых парня недолго радовались своей свободе. Отряд казаков, кинувшийся в погоню настиг их на четвертый день, но было поздно. Всех их местные жестоко пытали, а потом, вспоров животы и выпустив внутренности, привязали к деревьям. На что надеялся местный князек непонятно, но на этом весь его род, а заодно и еще один, несколько человек из которого, невесть как затесались в отряд убийц, прекратили свое существование. Казаки вырезали всех, не разбирая, кто млад, кто стар.
