Главная роль 7 (СИ) - Смолин Павел
Французский президент приосанился — ишь ты, «избранник»!
— Для меня — огромная честь стоять у истоков того, что станет скрепляющей наш мир и объединяющей людей нитью. Спорт закаляет тело и дух. Спорт объединяет людей и учит их взаимовыручке и честной конкуренции — этим несомненным добродетелям. Спорт — выше конфликтов. Спорт — вне политики!
Аплодисменты. Видели мы эту вашу «вне политики», но Георг уж точно за другую реальность не отвечает, а слова говорит хорошие и правильные. Пусть народ порадуется — мирных инициатив за последнее время вообще много, но горнило Большой войны уже кропотливо очищается от золы, оставшейся с войн прошлых, и готовится принять в себя свежую порцию стали и плоти. Плохие времена в Европе случались чаще, чем хотелось бы ее жителям, но никуда от них не деться — скоро поводов для радости станет гораздо меньше, а потому, грянув шапкой о пол, гуляем как в последний раз, дамы и господа!
Олимпийский огонь пронесли по стадиону и зажгли им газовый факел — к огромному восторгу собравшихся. Следующая неделя в моей памяти слиплась в наполненный соревнованиями и Августейшими пьянками ком. Да, насинячиться как следует я не могу — и слава богу, потому что мог бы наворотить дел из чистого куражу и сказать «коллегам» больше, чем следовало — но обилие впечатлений и пятнадцать часов на ногах в сутки волей-неволей перегрузят даже самый привычный к такому мозг. Ужасно хотелось в Петербург, в родной кабинет, где тихо, спокойно, а каждая минута служит единственной задаче — причинить любимой Империи счастье и процветание, пусть даже через боль и смерти меньшинства (прости-Господи!) ее подданных.
Вот мы с кайзером, заливая аплодирующих нам в такт — Франц Иосиф изволил подыграть нам на фортепиано! — монархов содержимым пивных кружек, прямо на столе отплясываем да распеваем немецкую этническую песню. Вот мы с Виктором Альбертом разыгрываем сценку из «Гамлета» — роль «тени отца» английскому королю доставила изрядное удовольствие. Вот, сквозь пелену тошнотворного опиумного дыма мы с коллегами ругаем своих «злых бояр» и сходимся во мнении, что доверять монарх может позволить только себе самому.
А вот — старая добрая охота на совсем не предназначенных для этого пестрых средиземноморских птах. Я мажу специально, а коллеги — потому что четвертый день нон-стоп пьянки, а птахи, надо полагать, за это нам благодарны. Вот вообще сценка, которой простолюдинам показывать никак нельзя: мой кореш Кристиан, больше всего на свете озабоченный вопросами личной и датской чести, смачно блюет под оливковое дерево к немалому удовольствию Августейшей братии. А вот сцена ультимативная, поразившая нас всех в самое сердце: король Швеции Оскар и Франц Иосиф, будучи под солиднейшим градусом, фехтуют на настоящих и правильно заточенных «полуторниках» испанского образца. Забава смертельная, и старикам приятно покрасоваться перед нами, условной молодежью. Крепки, сволочи такие, несмотря на преклонный возраст.
Словом — было весело, и на церемонии закрытия Олимпиады уважаемые монархи и даже президент Франции — его мы на пятый день загула к нам в «пати» добавили, потому что шутки стали заканчиваться, а значит нужен объект для придумывания дальнейших — немного покачивались и смотрели на жаркое греческое солнышко воспаленными и ненавидящими глазами, на чистом автоматизме проговаривая положенные поздравления и вешая медальки на шеи занявшим призовые места представителям своих сборных. Больше всего в общем зачете «отхватили» конечно же наши, благодаря подготовке. Второе место — за немцами, потому что Вильгельм тоже готовился. Третье — если бы австрияки и венгры участвовали как единая сборная, а не две разные — досталось бы Австро-Венгрии, а так радоваться пришлось французам.
Ну а для нас, высокородных да классных со всех сторон, веселье ни разу не заканчивалось: начав возлияния прямо по пути со стадиона, мы продолжили его в предоставленном кайзером поезде, который привез нас в старую добрую Болгарию. Вечерело, поэтому, совершив пятичасовой вояж по ресторанам (и сильно шокировав этим тамошних клиентов и хозяев, которые такую пачку монархов в жизни не видели и больше не увидят), глубокой и наполненной вкусными летними запахами ночью, мы разошлись по гостиницам, посольствам и — актуально для меня и членов «балканской коалиции» — дворцу Фердинанда I Черногорского, чтобы завтрашним утром со свежими силами продолжить так страшно и весело бухать на свадьбе короля Болгарии и сестры моего Остапа. И откуда у хроноаборигенов столько здоровья⁈
Глава 5
Фердинанд I у нас ведет свой род от целых французских Бурбонов. Младшей ветви, которая четвертый Орлеанский дом, но это все равно сказывается на самооценке, задирая ее до примерно моего уровня. А это — очень-очень большая самооценка! Так-то Фердинанд не король — это я его так про себя называю — а князь, потому что Болгария — не королевство, а княжество, которое по итогам Балканской кампании, на патриотическом угаре, рискует мутировать в королевство, а Фердинанд — короноваться.
Не любит он Российскую Империю. Лично меня — любит очень даже, но пачки старых обид одной моей харизмою не преодолеть: в свое время, сразу после избрания Народным собранием Болгарии на княжеский пост, ему пришлось неоднократно подавать публичные и кулуарные сигналы формата «пожалуйста, ну признайте мою легитимность». Александр отвечал молчанием и сигналами формата: «где это видано, чтобы быдло ГОЛОСОВАНИЕМ правящую персону выбирало»? Не из вредности, конечно — просто наш МИД в тот исторический момент криво разыграл партию, а Фердинанд вообще-то вырос в столице Австро-Венгрии и даже служил в ее армии, поэтому я покойного Императора отчасти понимаю.
Понимаю, но осуждаю — реальность штука плохо просчитываемая, и именно поэтому наш народ придумал аксиому «нельзя все яйца складывать в одну корзину». Все достойные внимания политические силы должны «окормляться». На каждого нужно нарыть компромата, каждому сунуть в карман денежку и пообещать всяческую поддержку в важный момент. Так в мои времена работали американцы — словно сумасшедший конвейер плодили они «лидеров оппозиции», «прокачивали» их через пафосные международные мероприятия с такими же кретинами, выдавали гранты и так далее. Сильный враг достоен того, чтобы у него учиться, и только так можно стать сильнее самому.
Добавляет «прелести» положению Фердинанда еще и тот факт, что Болгария в этот исторический момент вообще-то вассал Турции. Вот Высокая Порта (так в дипломатии принято называть османскую правящую верхушку) его признанию в качестве князя прямо поспособствовала. Но что стоит простая человеческая благодарность с шансом стать тем, кто приведет Болгарию к независимости, придав ей совсем другой международный вес? Это, безусловно, приятный бонус, но одним суверенитетом сыт не будешь. Об экономике и ее важности Фердинанд думает мало, напирая как раз на суверенитет и такую мифическую субстанцию как «достоинство свободолюбивых болгар», не сильно-то в этом отличаясь от других моих коллег — за исключением кайзера, вот он «за экономику» подкован богато.
Тем не менее, Фердинанду и тем, на кого он опирается, хватило ума понять, что турки нифига им денег не дадут. Не напрямую, а инвестициями и торговлей. А я — дам, причем не без оснований надеюсь «давать» в рамках единого государства, на общих основаниях, развивая Болгарию как любую другую губернию моей Империи. Не озвучивал само собой, и даже самым доверенным людям ничего не говорил, ограничившись несколькими очень тонкими намеками. Тяжело будет — не завоевать и даже не удержать, а научить уже добрые славянские народы перестать ненавидеть «братьев». Хорошо поработали враги и радикальные идиоты, «переваривать» теперь не одно столетие придется.
А еще Фердинанд и его окружение очень воинственные. Воинственные настолько, что уже делят шкуру неубитого медведя и облизываются на союзников по «Балканской коалиции», надеясь по итогам разборок с османами отжать себе как можно больше и стать доминирующей державой в этих краях. Что ж, шансы у них есть — большая страна, большое население, неплохая «крыша» в лице Австро-Венгрии, которой разделять и властвовать до дрожи в коленках нравится, а прямое военное вторжение Болгарии к соседям этому делу изрядно поспособствует, не говоря уже об экономических и демографических последствиях такой кампании.
