Наши уже не придут 2 (СИ) - "RedDetonator"

— Это угроза? — нахмурился германский переговорщик.

— Я просто предлагаю вам взглянуть на ситуацию объективно, без влияния пропаганды, — произнёс Николай Николаевич. — Ваше положение стремительно ухудшается, войск уже не хватает для войны на два фронта — у нас солдат в достатке.

— Их у вас настолько много, что вы даже начали демобилизацию? — с саркастической ухмылкой поинтересовался принц Баварский.

— Мы можем вести эту войну неограниченно долго, — ответил на это Алексеев. — И, если потребуется, поучаствуем в послевоенном разделе Германии.

Принц резко вскочил с места и с лютой ненавистью уставился на генерала. Только дипломатический статус сдерживал его от резких слов и заявлений.

— Успокойтесь, Ваше Высочество, — попросил его Алексеев. — Мы пришли сюда с мирной инициативой и предлагаем честные условия. Прекратить войну на ничьей. Без уступок и требований.

Наивные предложения об окончании Великой войны, в общем, на переговорах даже не выдвигались. Речь сейчас идёт о конкретном сепаратном мире. Ленину плевать на всё, что обещал своим «друзьям» царь, поэтому придерживаться чужих обязательств он не считал нужным. И остальные большевики придерживаются того же мнения.

«Троцкий, на Совете, вякнул о продолжении войны», — вспомнил Аркадий. — «Но его, кажется, никто не слушал».

На мнение большинства сильно повлиял доклад генерала Алексеева — он подробно изложил сведения о реальном положении на фронте и даже поделился опасением, что Юго-западный и Западный фронты могут рухнуть при любом достаточно серьёзном наступлении, даже если оно будет начато Австро-Венгрией.

Иллюзии о возможной военной победе не оставили только самые буйные головы.

Алексееву было поручено всеми силами восстанавливать боеспособность уязвимых фронтов, а также не допускать их пересечений с Северным фронтом.

Северный фронт считается эталонным, так как на нём сохранена максимальная боеспособность подразделений и чрезвычайно сильно влияние большевиков.

Большевицкие агитаторы уже поехали на Западный и Юго-западный фронты, где уже негласно запрещены агитаторы из других партий. Параллельной задачей правильных агитаторов будет ещё и вербовка солдат в спешно формируемую Красную Армию.

Дефицит лояльных офицеров уже решён, офицеров теперь хватает, но осталось самое главное — набрать достаточно солдат.

Кажется, что добровольцев хватает, но их реальное количество ещё предстоит оценить.

— Тогда мы перейдём к пунктам, — произнёс принц Баварский.

Немцы настояли на том, чтобы переговоры с Россией вели именно командующие фронтов, а остальные члены делегации были на подтанцовке.

— Ваш пункт об освобождении «аннексированных» территорий, — продолжил принц. — Территории Польши, Курляндии и Литвы не могут считаться аннексированными, так как местные правительства уже объявили о своей независимости. Так что…

— Отставить, — прервал его генерал Алексеев. — Этот пункт не обсуждается.

— Это ультиматум? — усмехнулся принц Баварский.

— Наше ключевое требование — мир без уступок и требований, — произнёс Николай Николаевич.

Это требование, основанное на заявлениях Ленина — он говорил об этом слишком часто, декрет о мире содержит именно это требование. Не добиться его — подорвать авторитет Ленина и партии большевиков. Алексеев намерен стоять на этом до конца.

— Чего вы так смотрите на меня, молодой человек? — тихо спросил Аркадия статс-секретарь Рихард фон Кюльман.

— Давно уже не видел живых немцев так близко, — ответил тот с доброжелательной улыбкой.

Фон Кюльман недовольно поджал губу.

Немиров точно знал, что эти переговоры ни к чему не приведут. И он был уверен, что они атакуют, сразу же, как уверят себя, что Советская Россия слаба и поэтому просит мира.

Детали ему неизвестны, но он точно знает, что немцы уже считают себя победителями на Восточном фронте, ведь это не они пришли просить мира…

«Вот и посмотрим, чего они выкинут», — подумал Немиров.

*23 декабря 1917 года*

Переговоры, как и ожидалось, не привели ни к чему.

Итогом стало то, что Россия предлагает вывести свои войска из регионов Австро-Венгрии, Османской империи и Персии, с одновременным выводом войск Центральных держав из Польши, Литвы, Курляндии «и других областей России». А в ответ последовало контрпредложение, в котором предлагалось «принять к сведению заявления, в которых выражена воля народов, населяющих Польшу, Литву, Курляндию и части Эстляндии и Лифляндии, об их стремлении к полной государственной самостоятельности и к выделению из Российской федерации».

«В народное самоопределение играют», — подумал Аркадий, когда услышал это. — «Оказывается, это не такое уж и новое явление…»

Также оказалось, что Центральная Рада, по словам фон Кюльмана, собирается отправить в Вильно свою собственную делегацию, так как отказывается признавать любые мирные соглашения, достигнутые без участия её делегатов.

— Антанта очень недовольна нашими действиями, — произнёс Ленин.

Они заседали в кабинете, в особняке Матильды Кшесинской. Сама Кшесинская сейчас в Ярославле — вместе с бывшим великим князем Андреем Владимировичем. Тогда ещё действовавший великий князь пытался смыться через Кавказ, но потерпел неудачу. Подвело его то, что он ждал Кшесинскую, которая, видимо, от большого ума, до последнего сидела в своём особняке и дожидалась непонятно чего.

Итог — вся царская семья находится в руках большевиков и проживает в усадьбе купца Кузнецова, под вооружённой охраной.

Их время придёт потом.

— Да с самой большой колокольни… — усмехнулся Аркадий.

— Разумеется, — улыбнулся Владимир Ильич. — Но мы начали получать намёки от англичан и французов. Похоже, они раздумывают о том, чтобы вступить с нами в переговоры.

— Лучше дождаться конкретных предложений, а не реагировать на ни к чему не обязывающие намёки, — посоветовал Аркадий. — А то это очень хитрые жуки — хитрее немцев.

— Это очевидно, — вздохнул Ленин. — Что у тебя за активность на Путиловском заводе?

— Заказ размещаю, Владимир Ильич, — ответил Аркадий. — Нужно модернизировать армию и полноценно переводить её на рельсы индустриальной войны. Не знаю, чьими молитвами это было достигнуто, но на фронт поступило целых сто тридцать шесть грузовиков «Джеффри».

— Это я похлопотал, — улыбнулся Ленин. — Давно уже слышал, что ты хвалишь эту машину. И твой запрос во ВЦИК я видел — вот и отреагировал. Что ты собираешься с ними делать?

— Модернизация до броневиков, — ответил Аркадий. — Планирую поставить на некоторые броневики артиллерийские орудия, а на некоторые пулемёты.

— Дело хорошее, — кивнул Ленин. — Это нужно для реализации твоей тактики манёвренной войны?

— Так точно, товарищ Ленин, — подтвердил Аркадий.

— Сколько ещё нужно грузовиков? — уточнил Владимир Ильич.

— Чем больше — тем лучше, — ответил Немиров. — Для успеха наступления нужны не только броневики, но и обычные грузовики. Моторизованная пехота — вот что я хочу получить. Нам нужна быстрая доставка не только огневой мощи броневиков, но и пехоты, которая будет занимать вражеские рубежи.

— Я стараюсь не погружаться в детали военного дела, — махнул рукой Ленин. — Вот Иосифу это интересно, а у меня и без того дел хватает. Я доверяю тебе, Аркадий Петрович — верю, что ты меня не подведёшь.

— Можете не сомневаться, Владимир Ильич, — заверил его Аркадий. — Я вас не подведу.

— Чай будешь? — спросил Ленин.

— К сожалению, должен снова убыть на Путиловский, — покачал головой Аркадий.

— Тогда успехов тебе с броневиками, — пожелал ему Владимир Ильич. — Броневики — это дело нужное.

Аркадий откланялся и покинул дворец Кшесинской. Водитель дожидался его во дворе.

«Видать, очень хорошо работал станок у балерины», — оглянулся Аркадий на особняк. — «Какие хоромы за его счёт отгрохала…»

На Форде «Т» он доехал до Путиловского завода, расположенного на Петергофском шоссе.