Хочешь мира… (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович

Причём эту часть передач обычно делали на русском, то есть, адресованной как бы ко внутреннему слушателю. На практике же служба Николая Ивановича и люди Карена доносили, что это вело к тому, что и в Турецкой Армении начали цениться знатоки русского языка. Впрочем, часть репортажей шла на армянском, так что и не знающие языка все равно попадали под нашу агитацию.

Основной силой нашей пропаганды было то, что говорили мы чистую правду. Да, подчёркивая нужные нам стороны и не очень сосредотачиваясь на тёмных, но — правду. Проверяемую. И эта правда разила сердца армян не хуже стрел. По обе стороны границы мечтали о восстановлении единой Армении, причём большинство соглашалось даже на то, чтобы это произошло под вассалитетом русского царя.

Я тогда чуть ли не впервые за свою жизнь задумался о том, что и «Голос Америки» работал похожим образом. А ведь это весьма затратная программа! Что, если американцы, как и я, имели целью вовсе не процветание целевой аудитории, а крушение государства-соперника?..'

Беломорск, 18 декабря (31 декабря) 1908 года, четверг

— Вы уверены, Кирилл Бенедиктович?

— Уверен не я, а Ник Картер, Юрий Анатольевич! Этот пройдоха со своими подручными в очередной раз обманул систему безопасности! Судите сами, жена Карла Боша совершила ряд крупных покупок непосредственно перед Рождеством, а супруга Фрица Габера похвасталась в письме, что весной они сменят жилье на другое, куда более приличное. Вывод первый — им выплатили крупную премию. Но они занимались только синтезом аммиака.

— Хорошо, согласен. Но это может означать, что они просто решили какую-то крупную проблему. Нет?

— Теперь следующее! С конца лета у них сменился круг общения. Если раньше среди визитёров преобладали химики, то теперь там появился архитектор промышленных зданий, несколько поставщиков оборудования, специалисты по геологической и геодезической съёмке. Вывод второй — они перешли от научных разработок к проектированию. Идём дальше! Упомянутые специалисты выезжали на обследование семи земельных участков в сопровождении сотрудников концерна BASF. И два из этих участков были впоследствии концерном выкуплены под строительство химических предприятий. Причём один из них будет под производство анилина. А вот подо что второй? Господин Картер предположил, что под строительство аммиачного производства. Причём начнётся оно уже этой весной.

— Предположение в суде не прошло бы. Опытный адвокат не оставил бы от него камня на камне! Но я согласен. Похоже, строить они начнут уже весной. Вот что, поблагодарите Ника и попросите сосредоточиться именно на стройке. На какие сроки намечается доставка оборудования? Определён ли срок начала строительства? Выбран ли поставщик угля? Ведутся ли с ним переговоры о поставках? Строится ли там угольный склад? Какой ёмкости? Кто будет строить тепловую электростанцию, и начато ли проектирование? Аммиачное производство требует много электроэнергии, так что, пока не будет надёжного источника, завод работать не начнёт. А нам очень важно знать сроки!

Из мемуаров Воронцова-Американца

'…Наши ГЭС продолжали активно строиться. Из первоначальных четырнадцати девять уже были в строю, ещё две уже дали первый ток, хоть и не вышли на полную мощность. Оставшиеся должны были дать первый ток не позднее 1910 года. Единая электросеть тянулась от Лоухи до Петрозаводска, но уже к 1912 году она должна была охватывать пространство от Романова-на-Мурмане до Нарвы, причём охватывая не только Карелию, но и Финляндию. А главное — снабжая электричеством Столицу и питерскую промышленность.

Деньги из земельных вложений в Подмосковье и Крыму начали возвращаться с прибылью, так что пора было делать «рывок в США». Крупно вкладываться. Но наша игра учитывала действия не только американцев, но и канадцев, чилийцев и немцев. С последними было больше всего загадок. И вот первая новость. Если Ник Картер и его люди не ошиблись, немцы начнут борьбу с нами и чилийцами за рынок азотных производных уже с 1909 года. Опять придётся корректировать планы…'

Примечания и сноски к главе 3:

[1] Дрожжи очень многообразны по своим сортам и составу конечного продукта. Так что в лабораториях Беломорска по заказу Воронцова просто вывели соответствующий штамм.

[2] Напоминаем, Воронцов ещё перед Русско-Японской войной освоил в Порт-Артуре и Владивостоке синтез изопропанола из этанола. При этом процессе выделяется большое количество водорода, позволяющего производить аммиак. Ну а, имея аммиак, нетрудно получать и селитру, и взрывчатку… Подробнее см. роман «Американец. Капитаны судьбы».

[3] Бутирон, он же дипропилкетон, он же гептанон-4. Применялся как растворитель и в химическом производстве. Но Воронцову он нужен для других целей, о которых будет сказано дальше. В романе его получают из бутанола. А бутанол — основной компонент сивушных масел.

[4] Олеум (от лат. Oleum — масло) — раствор серного ангидрида в 100%-й серной кислоте. В частности, без него невозможно производство тринитротолуола — мощной взрывчатки, как раз в то время входившего в «моду». И до сих пор массово применяемой.

[5] Вторая Балканская война, Межсоюзническая война — быстротечная война 29 июня — 29 июля1913 года за раздел Македонии между Болгарией с одной стороны, и Черногорией, Сербией и Грецией — с другой. Кроме того, к военным действиям против Болгарии подключились Османская империя и Румыния. Война была спровоцирована дипломатами Австро-Венгрии и Германской империи, которые стремились развалить Балканский союз.

[6] Болгария в нашей реальности вступила в войну только в 1915-м году. Да и успехи австрийцев носили временный характер, сербы сумели быстро вернуть свою территорию. Так что только осенью 1915, после переброски значительных сил и при помощи Болгарии удалось к концу года захватить всю территорию Сербии. Но у Пикуля этот момент подан неясно, вот Воронцов и ошибся.

[7] Это не ошибка. В те времена Батуми называли именно Батумом.

Глава 4

Санкт-Петербург, 9 (22 марта) 1909 года, понедельник

— Обратите внимание, Юрий Анатольевич, кадеты вместе с прогрессистами припёрлись! Обхаживают их, словно симпатичную барышню с хорошим приданым! По всем правилам осадной науки! Всё обаять надеются! — с лёгкой иронией обратился ко мне Столыпин.

Я и сам прекрасно знал, что в последнее время партия конституционных демократов, или как попросту говорили, кадетов, пытается усилить свои позиции, уговорив руководство партии прогрессистов на объединение. Что уж они там сулили, не знаю, но мне эта идея была неприятна. Партия прогрессистов выросла из «Общества содействия прогрессу и гуманности», с которым меня многое связывало.[1]

В Обществе этом хватало и прекраснодушных гуманистов, и искренних энтузиастов прогресса, из него же я выделил свою молодёжную организацию «Прогрессоры», которую активно использовал во всех своих проектах. Но сейчас верх там взяли крупный донской землевладелец Ефремов, московский промышленник Коновалов и его земляки братья Рябушинские. Фактически они пытались сделать прогрессистов партией, представляющей в Думе интересы бизнеса.

Но что-то у них пошло не так, вот кадеты и стали вокруг них увиваться, обещая некие «плюшки» и надеясь за счёт слияния усилить свои позиции.

Пётр Аркадьевич был неплохим физиономистом и, похоже, уловил мою неприязнь.

— Между прочим, усопший как раз сочувствовал обеим партиям. И дистанцировался от них только потому. что «негоже министру Путей сообщения»… А вы его, кажется, уважали!

Увы, сюда, к дому номер тринадцать по Сапёрному переулку, нас всех привело грустное событие. Скончался мой условный тёзка, министр путей сообщения Хилко́в Михаил Иванович, получивший прозвище «Американец» гораздо раньше, чем я.

— Уважал и продолжаю уважать! Ведь есть за что! И профессионал высшей пробы, и настоящий энтузиаст своего дела. При нём по две с половиной тысячи вёрст железных дорог ежегодно прокладывал! Когда ещё такое было? Да и личное мужество. Вы в курсе, что первым поездом Кругобайкалки, пущенным по льду, штатные машинисты отказались управлять? Испугались. И он тогда лично повел. Прямо по льду!