Халява. 90-е: весело и страшно (СИ) - Держапольский Виталий Владимирович "deadnoser"

— Сережа! — Расплылся в ответной улыбке Зябликов, протягивая руку. — Не слишком побеспокоил? — Он весело прищурился, а в его глазах запрыгали безбашенные бесенята. А ведь взрослый мужик!

Я пожал крепкую мозолистую ладонь майора и бухнулся рядом с ним на диван:

— Не, Степан Филиппович, не побеспокоили. Я уже закончил… — Не подумав, что фраза звучит несколько двусмысленно, брякнул я и запнулся.

— Мы слышали! — вмешался в разговор Леня. — Тут и глухой бы расслышал.

Мое лицо резко покраснело и запылали кончики ушей — да, блин, пошумели, но неудобно-то как.

— Да ладно, не тушуйся — дело молодое! — Пришел мне на помощь Зябликов. — Я и сам в твои годы…

— Степан Филиппович, — произнес я, чтобы хоть как-то перевести тему, — а как вы узнали, что я в городе?

— Парни доложили, что тебя на площади видели, — ответил майор. — Вы там с Ильей вчера шороху навели. Даже из крайисполкома интересовались, что это там за стихийная демонстрация собралась?

— Так получилось… — Виновато пожал я плечами, хотя виновным себя ни капельки не чувствовал. — Надеюсь, что никаких проблем вам не доставили?

— Не переживай с этим я, как-нибудь и сам разберусь: куда надо позвоню, с кем нужно, переговорю…

— Я так понимаю, опять нарисовались проблемы, с которыми вы сами справиться не можете? — Я, наконец-то, начал понимать, куда клонит майор.

Ему-то, конечно, не я нужен, а мой визави. Млять, опять придется набухиваться до поросячьего визга! Как меня это напрягает! А ну, как он, тот я, который не я, не пожелает уходить? И останусь я вялиться где-нибудь на задворках собственного подсознания? Но деваться некуда — Зябликов столько для нас всех сделал… Да, вобщем-то и я для него… Ну, не совсем я, а тот у меня внутри… А, хрен с ним, гори оно все синим пламенем! Куда нам деваться с подводной лодки?

Леня с интересом наблюдал за нами с Зябликовым, до сих пор не понимая, что общего может быть между ментом и безусым парнем, только-только вырвавшемся из-под мамкиной юбки.

— Да, Сереж, мне очень нужно с тобой переговорить с глазу на глаз! — Не удивил меня майор. — Прокатишься со мной до отдела?

— Хорошо, Степан Филиппович, — кивнул я, понимая, что мне не отвертеться. — Только подбросим до дома мою девушку? — Если уж так вышло, чего бы не воспользоваться случаем?

— Конечно подброшу, Сереж. О чем речь? — Тут же заверил меня майор. — Вам долго собираться?

— Бедному собраться — только подпоясаться! Обратно вернете?

— Как скажешь, — вновь кивнул Зябликов. — Я вас на улице подожду.

Он пожал руку Лёне и вышел из барака. Я видел из окна, как он закурил на крыльце и пошел к своей Волге, припаркованной возле самого Лениного заборчика.

— Слушай, а чего этот лысый хер к тебе прицепился? — поинтересовался Леня. — Да, он нас не слабо так выручил. Верблюда удалось от каторги отмазать. Но все-равно…

— Лень, это не моя тайна… — честно ответил я. — Вернее, не только моя… Лучше не спрашивай об этом дерьме, мне тогда пи…ть не придется. Не хочу втравливать близких мне людей во всякое…

— Понял, старина! — Леня хлопнул меня по плечу. — Если решил не делиться — тяни лямку в одного, но знай, чувак, если припечет не по-децки — я всегда рад помочь!

— Заметано, чувак! — Я пожал Лене руку.

Забрал из комнаты уже умытую и причесанную Лену, погрузился с ней в ментомобиль Зябликова. Филиппыч без вопросов домчал нас по указанному девушкой адресу.

— Увидимся, красавица! — поцеловав на прощанье красотку, произнес я.

— Только ты смотри, не потеряйся, как в прошлый раз! — шуточно попеняла мне Лена. Но по её сверкнувшим глазам было видно, что, если еще раз пропаду без уважительной причины — не видать мне больше такого счастья, как своих ушей.

— Теперь точно не пропаду! — заявил я. — Где живешь — знаю, телефон есть…

— Тогда, давай до скорого! — произнесла она, и мы вновь слились в страстном поцелуе.

Зябликов в машине вежливо отвернулся, чтобы нас не смущать. Хотя, нас, после всего, произошедшего сегодняшней ночью, ничего бы не смутило. Лена убежала, хлопнув подъездной дверью, а я уселся в «Волгу» на переднее сиденье, рядом с майором, ожидающим меня за рулем.

— Я свободен, Степан Филиппович, можем ехать!

— Сережа, спасибо тебе большое, что согласился… — начал было Зябликов, но я его остановил:

— Степан Филиппович, все нормально! Не надо извинений! Я так понял, что вам опять надо…

— Да, мне бы переговорить с Сергеем Вадимовичем… Вопрос жизни и смерти!

— Опять что-то случилось? — обеспокоенно спросил я.

— Да, Сережа, случилось… — кивнул Зябликов, не отрывая глаз от дороги. — Причем, очень странное… Такого не должно было случиться… — Было видно, что майор очень сильно волнуется. Значит, действительно, произошло что-то очень серьезное. Я таким его видел только в тот момент, когда его жене грозила настоящая опасность — один маньячилла с высокой должностью грозился её по частям разрезать… Неужели опять?

— Что-то с вашей супругой? — решил я спросить, пока еще не натрескался вздрызг и немного соображал, что к чему.

Зябликов на мгновение оторвался от дороги и бросил на меня внимательный взгляд, словно решая, кто сейчас «на проводе» — я или симбионт?

— Ты прав, Сережа, моей жене грозит опасность. Как и в прошлый раз!

— Да как так-то? — воскликнул я. — В тот раз мы же все порешали. Даже время назад откатили!

— Ты это тоже помнишь?

— Смутно, словно сквозь какую-то пелену, но помню…

— Вроде и никто знать не должен был, что она излечилась… Из местных… Я её в Москву к родне отправил… — Зябликов вел машину, нервно дергая рулевым колесом.

— Неужели опять этот… как его? — Я попытался припомнить имя того отморозка, захватившего в прошлый раз супругу Зябликова.

— Митрофанушка, сука! — прорычал Степан Филиппович, залетая во дворик перед отделением милиции.

— Точно! Митрофанушка! — Я тоже вспомнил заплывшего жиром урода. — Но ведь он, если я не ошибаюсь, ни о вас, Степан Филиппович, ни о выздоровлении вашей жены, ничего не должен знать!

— Но он, сука, знает! — нервно воскликнул майор, вылезая из машины. — Все, пока молчок! — предупредил он. — Продолжим в моем кабинете — там уже все готово…

В кабинете, действительно все было готово: двухлитровая бутылка вискаря (мама, я столько не выпью!) и стол, заваленный разной закусью! Да такой, что у меня, внатуре, слюнки потекли: рыба красная — соленая и копченая, икры красной пара стеклянных литровых банок, ну и всякой консервированной всячины — в основном морепродуктов, от гребешка, до салатов с кальмаром и морской капустой. Несколько банок камчатского краба, колбаса, сыр и прочие вкусные штуки. В общем, подзатарился Зябликов для разговора с моим «сожителем» более чем основательно!

Закрыв кабинет на ключ, Степан Филиппович указал мне на стул, а сам уселся на свое «директорское» место во главе стола.

— Ты, уж, извини меня, Сережа, что так напрягаю… — Он виновато потупился. — Но сам понимаешь…

— Степан Филиппович, не грузитесь вы так! — Легко отмахнулся я от загрустившего майора. — Что я, не человек, что ли? Я все понимаю… А загубленную бухлом печень он мне починит, — я многозначительно постучал по виску указательным пальцем. — Наливайте уже!

— Ох, — тяжело вздохнул Зябликов, — сопьешься ты с нами, Сережа.

Он плеснул в заранее приготовленные стаканы янтарной жидкости из двухлитровой бутыли вискаря.

— Ты не думай, Сережа, виски самый, что ни на есть заграничный! — произнес он извиняющимся тоном. — Японский! Сантори! Мне мореманы по блату подгоняют. А тот ваш… который тогда… Ну, я и сам нужных людей подогрел…

— Степан Филиппович, не будем ненужные политесы разводить! — еще раз попросил я его. — Я же сказал, что все прекрасно понимаю.

— Ну, извини, — еще раз произнес Зябликов и подвинул мне наполненный вискарем до самого пояска стандартный гранённый стакан. — Давай… будем, что ли? — Себе он налил явно уменьшенную дозу — где-то на треть от моей, ударной. Я его не осуждал, ему же еще с моим приятелем закадычным общаться. А если они оба в дрова нажрутся, такого наворотят, хоть за голову хватайся. А так, Зябликову эта доза — что слону дробина.