Стилист (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
Ботинки от фабрики «Коммунар» пришлись впору, хоть тут повезло. Выходит, с хозяином обуви у нас одинаковый, 42—й размер. По чуть побитым носам ботинок я прошёлся щёткой с гуталином, итоговый результат, в общем — то, удовлетворил. Решил на всякий случай прихватить и плащ, с аксессуаром в виде пояса с пластмассовой пряжкой. Застёгивать не буду, на улице достаточно тепло.
Я ещё раз оглядел себя в зеркале трельяжа. Что ж, могло быть и хуже. Конечно, я бы предпочёл обычные в XXI веке джинсы, но в данный момент выбирать не приходилось.
Как вот только выкручиваться без документов и денег… Кстати, деньги можно поискать по разным ящикам, поскрести, как говорится, по сусекам. Осмотр сусеков отяготил карман пиджака 11 рублями и 25 копейками. Попались на глаза и механические наручные часы «Ракета», но они были сломаны и заводиться ни в какую не желали. Без привычных «Apple Watch» я ощущал лёгкий дискомфорт, придётся при случае обзаводиться обычными часами типа вот такой «Ракеты». В крайнем случае пока поспрашиваю время у прохожих.
Тут ещё документы какие — то… Хм, паспорт гражданина Союза Советских Социалистических Республик. Любопытно, что в зелёненькой обложке и размером поменьше привычного. Открыв его, прочитал, что принадлежит сей документ некоему Яхонтову Александру Юрьевичу, 42 лет от роду, прописанному и проживающему по тому же адресу, где в будущем высился дом, в котором находилась и моя студия. Нет, физиономия явно на мою не смахивает, так что паспорт придётся оставить. Жаль, без документов ни угол не снимешь, ни на работу не устроишься. Ни даже, как я подозреваю, перстень в ломбард не сдашь.
Собрался уже попрощаться с гостеприимной квартирой, а оказалось, что входная дверь заперта снаружи! Логично, в общем — то, люди ушли по делам и заперли дверь, не оставлять же её открытой для какого — то путешественника во времени. Ну и что теперь делать? Не через балкон же выбираться, тем более третий этаж, ноги переломаю как минимум. Но тут мне снова повезло, в ящике приземистой тумбочки возле входной двери обнаружилась связка из трёх ключей. Один вроде как от почтового ящика, маленький больно, другой, напротив, здоровый, а вот третий может подойти.
Так и есть, в механизме замка что — то щёлкнуло, и после лёгкого точка дверь приоткрылась. Я осторожно выглянул на лестничную площадку. Вроде бы никого.
Вернувшись в квартиру, быстро соорудил ещё пару бутербродов из остатков колбасы и батона, завернул в кусок газеты и сунул в карман плаща. Сегодня с голоду не умру точно. Кинул взгляд на приставленный к тумбочке зонтик — трость. Вряд ли понадобится в ближайшее время, да и не хочется лишнее в руках таскать.
Незапертая дверь, кстати, так и норовила приоткрыться. Не запирать же её на ключ, всё — таки он являлся частью чужого имущества, да и вряд ли пригодится мне в будущем. Поэтому я в туалете оторвал от газеты кусок и сложил обрывок в несколько слоёв. Вот, совсем другое дело, и снаружи не очень заметно, что в двери торчит бумажка.
Что ж, моя временная обитель, настала пора прощаться. Спасибо незнакомым мне Яхонтовым за хлеб — соль, жив буду — верну всё сторицей и ещё добавлю. А сейчас настало время осваивать этот новый для меня мир.
Не успела за Алексеем Бестужевым захлопнуться дверь, как в ванной материализовался ещё один персонаж. 50—летний президент «Промстройбанка» Игорь Николаевич Кистенёв, как и его относительно недавний оппонент, придя в себя, первым делом принялся отхаркивать воду XXI столетия в эмалированную ванну столетия XX. После чего с криком: «Убью, сука!» выскочил из ванны, едва не снёс входную дверь и, только оказавшись в зале, сообразил, что здесь что — то не так.
— Чё за херня?
Стоя в ещё влажном костюме и с хлюпающей в изготовленных на заказ ботинках от «Giorgio Armani» водой, Кистенёв тяжело дышал и не знал, что делать дальше. Этого педрилы — парикмахера, если он вообще жив, и след простыл, а сам он оказался в какой — то убогой квартире, вроде той однокомнатной халупы в «хрущёвке», в которой ему когда — то довелось жить с родителями и вечно пускающим газы дедушкой. Теперь предстояло выяснить, где и каким образом он оказался, а дальше уже работать по обстоятельствам.
План действий банкира мало отличался от того, которым руководствовался оказавшийся в этой же квартире часом ранее Алексей Бестужев. Разве что вёл себя более бесцеремонно, даже, можно сказать, по — хозяйски, не гнушаясь, в частности, заглядывать в ящики и ворошить их содержимое. Так же следом за залой проинспектировал спальню, где обитала Яхонтова — младшая, затем переместился на кухню, заглянул зачем — то в холодильник, хотя совершенно не чувствовал голода. Затем наконец догадался выйти на балкон и осмотреться.
— Ох. ть! Это чё за развод?
Он смотрел, и его глаза наливались кровью. Вроде бы Москва, вроде бы внизу Новокузнецкая улица, а вон виден вход в одноимённую станцию метрополитена, вот только всё это выглядело так, словно он попал в прошлое.
— Алё, шутники, б…, вы мне тут чё, розыгрыш устроили? — окончательно вернулся к привычному лексикону Игорь Николаевич. — Я ведь б… бошки всем поотрываю! Толян б…, ты где, чё это за херня?!!
Однако вместо Толяна на соседнем балконе правее и этажом выше материализовался какой — то лысеющий тип. На вид ровесник Кистенёва, одетый в домашнюю полосатую пижаму, на носу — очки в толстой роговой оправе, в одной руке сигарета, в другой — коробок спичек. Обернувшись на восклицание, он недоумённо приспустил очки на кончик носа.
— Слышь, чё вылупился, баклан?
— А вы, просите, кто? Что вы делаете в квартире Александра Юрьевича? И почему вы мне грубите?
— Да ты там ох…л что ли, козлина? Я ведь щас поднимусь и закатаю тебя в паркет.
— Что вы себе позволяете?! Уголовник! Я немедленно вызываю милицию!
Возмущённый до глубины души мужик вернулся в комнату, а Кистенёв остался на балконе, нервно кусая нижнюю губу. Бляха муха, вот угораздило его попасть. Понемногу к нему приходило осознание того, что он каким — то чудом оказался в прошлом, причём, судя по всему, советском, в котором прошли его детство и юность.
Может, он уже откинулся? Любопытно, что на память ему, так же как и Бестужеву, пришёл фильм «Константин», где герой Киану Ривза с помощью воды перемещался в параллельное измерение. Игорь Николаевич не был чужд «важнейшему из искусств», правда, предпочитал фильмы характерной направленности, с мордобоями и бандитскими разборками, что так живо напоминало ему о боевой молодости. «Бригада» и «Бумер» вообще стояли особняком. Фильмы ужасов его особо не интересовали, но как — то бывшая предложила посмотреть недавно вышедшего «Константина», и кино, в общем — то, Кистенёву понравилось. Особенно смачно были выведены архангел Гавриил и Сатана.
Постояв ещё немного на балконе и более — менее обсушившись под лёгким сентябрьским ветерком, банкир решил всё — таки валить. Хрен его знает, что тут происходит, но нужно учитывать вероятность самого фантастического развития событий, а значит, вполне вероятно, что он всё же рухнул лет на тридцать — сорок — пятьдесят в прошлое. На дворе, судя по транспаранту, начало 1970—х, так как вроде бы XXV съезд партии прошёл то ли в 75—м, то ли в 76—м.
Впрочем, перед уходом он ещё раз пошарил по ящикам. Бумажник во внутреннем кармане его пиджака содержал энную сумму наличности в трёх видах валют (рубли, евро, доллары), но основная сумма хранилась на пластиковых карточках с эмблемой «Промстройбанка». Впрочем, сейчас это роли не играло, в СССР его деньги и тем более пластиковые карточки — мусор.
При себе помимо набитого ненужными деньгами и карточками бумажника имеются часы «Patek Philippe», для которых купание в воде прошло вроде бы без последствий, и айфон последней модели, увы, не выживший после аналогичной процедуры. Все попытки реанимировать престижный мобильник ни к чему не привели, экран по — прежнему оставался тёмным.
Шмон ящиков результата не принёс, денег он не нашел, а из документов попался только паспорт какого — то Яхонтова, да свидетельство о рождении Ольги Яхонтовой. Девчонке, судя по дате, должно уже было скоро исполниться 14 лет. Правда, в дальнем углу ящика нашлись ещё и красные «корочки» дружинника на имя всё того же Яхонтова. Ещё не зная, зачем он это делает, Кистенёв сунул удостоверение во внутренний карман пиджака.
