Ревизор: возвращение в СССР 10 (СИ) - Винтеркей Серж

Интравертный котик нам достался. Будь его воля, целыми днями лежал бы, зашившись в какой-нибудь уголок и никто ему особо не нужен. Ага, размечтался. Не в этой квартире, и не с этим псом. Тузик со всей своей детской непосредственностью выковыривал котофея из любого закоулка с целью «поиграть», хватая при этом за то, что ближе, без каких-либо церемоний. Так что напряженное перемирие между животинками подвергалось серьезным угрозам по нескольку раз на дню.

Будь моя воля, давно бы Мурчик у бабушек жил. Но тогда очень уж напряженное перемирие настало бы не у кота с собакой, а у меня с молодой женой. Так что счет пока был в пользу кота. А мы с Тузиком нарезали круги по району. Нагулявшись, побежали домой.

Котёнка не видно и не слышно. Где он прячется?

— Мурчик, Мурчик! — стал звать я.

— Здесь он, — откликнулась из кухни жена.

Оказывается, с тех пор, как на кухне появилась мебель, котёнок стал прятаться на ней от собаки.

— Ну, хотя бы чувствует себя спокойно. — заметил я. — Вон, дремлет. А не в панике сидит, уши прижав.

— Конечно. Высоко сижу, далеко гляжу! Да, Мурчик? — ласково потрепала котёнка Галия. Тот проснулся и потянулся.

— В коробках, которые ты принес, оказались концентраты, — доложила Галия.

— Я на консервном заводе сегодня лекцию читал. Немудрено. А что за концентраты?

— Кисель клубничный, кисель вишнёвый, супов всяких разных в пакетиках, каша перловая в банках, каша рисовая, каша гречневая… — выкладывала Галия на стол брикеты, пакеты и консервные банки. — А это что такое? Каша что ли, какая-то?.. — она показала мне брикет, похожий на брикет киселя.

— Ну, там же написано, как это готовить? — спросил я. — Давай, попробуем сначала, что это такое и можно ли это есть. Потом уже решим, надо ли этим делиться с кем-то…

— О, смотри, суп с белыми грибами. — потрясла Галия пакетом.

— Здорово, это может быть ценной вещью! Ну, хорошо, что это всё сухое и не портится, а то холодильника пока нет.

— Давай может, пока зима, тумбочку какую-нибудь старую на балкон поставим, вот и будет холодильник.

— Ага, заледеневшее молоко в кофе как наливать? — отмахнулся я. — Нет. Надо думать о нормальном холодильнике.

Эх, тяжко быть студентом! Даже в очередь не стать на предприятии, как все, кто на них работают, делают. Нет очередей на холодильники для студентов в СССР. Видимо, власти считают, что мы все по съёмным углам и общагам должны мыкаться, а не холодильниками в своих квартирах разживаться. Но это я так, привычно ворчу, придумаю я, как добыть холодильник без всякой собственной очереди. Есть уже идеи на этот счет…

Договорились во время завтрака с Галиёй встретиться после пар на метро Октябрьской в центре платформы. Если кто-то из нас припоздает, то не надо будет на холоде ждать.

По дороге к метро вспомнил, что на почту еще нужно зайти. Пришлось сделать небольшой крюк. Телеграмма была от Петра. Приедет в субботу, если не будет задержки с отправкой контейнера. Коротко и ясно. И куча «тчк», улыбнуло. Значит, в субботу.

После пар понёсся на встречу с женой, предвкушая поездку в свой старый район, представил предновогоднюю атмосферу своего детства. Как удачно совпала необходимость прикупить для нее ёлочных игрушек по работе с моей резко обострившейся ностальгией по родным местам!

Повёз Галию на Каширскую. Потом ехали на автобусе. Я не очень помню этот район деревянным, мне было лет шесть или семь, когда здесь всё начали сносить. Вернее, начнут… Года до семьдесят седьмого здесь снесут все деревни и построят целые кварталы девяти и двенадцатиэтажных домов. Устроят району транспортный коллапс… А, кстати, как так получилось, что родители в этом же районе такую крохотную квартиру получили после сноса нашего деревянного дома? В семье я уже есть, сестра уже есть, брат только еще не родился… Почему им всего лишь однушку дали? В детстве об этом не думал, понятное дело. А сейчас интересно.

Мы пришли в магазин хозтоваров. Он уже был украшен, так, как я и запомнил на всю жизнь, многочисленные кусочки ваты на ниточках свисали с потолка. Стал искать глазами прилавки с игрушками. Да. Уже выложили. Метнулись вдвоём с женой туда. Галия принялась рассматривать их, брала понравившиеся из наваленных целыми горками куч и подавала мне. Она, как ребёнок, металась вдоль прилавка и хватала всё подряд, да ещё и в двух экземплярах.

— На работу и домой! — возбуждённо выбирая разноцветные шары, объясняла она. — Дома же вообще ни одной игрушечки нет.

— Как же вы так живёте? — услышав Галию, спросила рядом стоящая тётка с сумками в обеих руках.

— Молодожёны. — быстро пояснил я. — У нас ещё вообще ничего нет, кроме щенка и котёнка.

— Чего это, ничего нет⁈ — возмутилась жена. — У нас уже кухня есть. Вот ёлку купим, игрушками нарядим.

— Ага. Где-то я это уже слышала! — рассмеялась тётка. — Ёлка… Котёнок со щенком…

— Пришли ребята вскоре, а ёлка на полу. — услышали мы рядом детский голосок. — Немало было горя котёнку и щенку.

Я не верил своим ушам. Мы учили в первом классе эту песенку…

— Их так нахлопали, их так нашлёпали, — продолжал тихонько, себе под нос, петь мальчишка.

— Что было очень стыдно котёнку и щенку. — допел я.

— Вы тоже знаете эту песню? — с детским наивным удивлением взглянул на меня мальчишка.

— Привет. — присел я перед пацаном. — Как тебя зовут?

— Паша.

— О! И меня тоже.

Галия заинтересовалась нашим разговором.

— Тоже игрушки выбираешь? — спросила мальчика она.

— Нет. Я только посмотреть.

— Хочу сделать тебе подарок, Паша. — сказал я. — Выбери себе три игрушки.

— Правда? — глазёнки у него загорелись.

— Да что вы, чужому мальчишке будете игрушки покупать? — с сомнением глядя на нас, спросила покупательница.

— Он не чужой, он тёзка. — ответил я. — Знаешь, кто такой тёзка? — спросил мальчишку. Он пожал плечами, немного испуганно поглядывая на тётку. — Мы оба Паши, значит, тёзки, это те, кого зовут одинаково. Понял? — он кивнул. — Выбирай игрушки.

Мальчик выбрал гриб и зайца на прищепках и большой шар с рельефными изображениями по бокам.

Я расплатился за все игрушки. Галия руководила, что с чем вместе упаковывать.

Мы вышли втроём из магазина. Пашка бережно нёс свой свёрток. Поздравив его с приближающимися праздниками, пошли домой. Настроение было просто изумительное. Галия шла очень задумчивая, но довольная. Внезапно пошел снег и в воздухе затанцевали тысячи снежинок.

— Волшебный вечер просто! — прошептала Галия, глядя вокруг полными восторга глазами.

Да, точно, волшебный…

— Давай, на завод заедем. — попросила радостная жена. — Посмотрим, как там дела и игрушки оставим, чтобы мне их в институт завтра не тащить.

— Конечно, давай, заедем. — согласился я.

У второй проходной завода, через которую мы всегда ходили, что-то происходило. Ворота настежь, на территорию проехала скорая. Внутри мы увидели милицию и толпу народа на улице. Никогда такого не было. Обычно все по рабочим местам сидят. Начало темнеть. Что происходит, было не разобрать. Мы с женой, не сговариваясь, перешли на бег.

— Смотри! Это же у нас! — воскликнула Галия.

— В смысле, у вас?

— Корпус наш.

Мы подбежали к толпе.

— Что случилось? — спросил я.

— Да вон, товарищ прыгнуть грозится, — усмехнувшись, сказал работяга в телогрейке и достал пачку папирос. — Говорят, жена от него ушла…

— Ну ушла и ушла. — пробормотал я, вглядываясь вверх и пытаясь понять, на каком хоть этаже прыгун. — Баба с возу — кобыле легче.

Работяга одобрительно хмыкнул, а мне ощутимо прилетело в бок. Оглянувшись, увидел строгое лицо жены.

— Милая, я пошутил! — улыбнулся я.

— А что ты шутишь, когда у человека трагедия? — спросила меня жена строго.

— Извини, люди по-разному реагируют на такие вещи, — повинился я, — врачи вон, даже шутят в морге вовсю. Стресс так снимают. Вот я и попытался сгладить для себя остроту ситуации…