Олигарх (СИ) - Шерр Михаил

А вот на пяточке между Балаклавой и Севастополем, где было сосредоточено больше ста тысяч человек, была полная беда. Союзники каждый день расплачивались десятками и сотнями жизней своих солдат и офицеров унесенных холерой, за надутые спесью щеки европейских медицинских светил, за смех и саркастические шутки в адрес русских коллег, когда через несколько лет после эпидемии начала тридцатых годов наши врачи попытались донести до просвещенной Европы свои выводы о методах и способах борьбы с холерой.

— В Крыму союзники по-прежнему имеют превосходство над нами практически во всем, но разгромить армию Хрулева и взять Севастополь они не могут. Мои люди докладывают, — дальше крутить одним делом и делать вид, что я тут оказался случайно, просто проходил мимо, было глупо, — а я им верю, что за зиму укрепления Южной стороны приведены в порядок и теперь практически неприступны для союзников. Батареи Северной стороны, особенно усиленная Парижская и Николаевская Инкерманская, — строительством новых дальнобойных батарей руководил младший брат императора Николай, он уже почти год постоянно находился на Северной стороне и руководил там всеми инженерными работами и строительством дороги до Бахчисарая, — своим огнем делают невозможным для союзников штурм Малахова кургана.

На мой взгляд это был современный вариант стояния на Угре не только в Крыму, но и в целом в войне. Для союзников единственный шанс победить давало вступление в войну Австрии. Но он исчез и с Польши и из Дунайской армии Россия может начать переброску войск в Крым. К лету союзники потеряют свое превосходство под Севастополем, нам нужно просто стоять и ждать когда они созреют, а на Кавказе глядишь еще что-нибудь возьмем.

Еще маршал Джан-Джакопо Тривульцио в начале 16-ого века ответил французскому королю Людовику XII на вопрос, какие приготовления нужны для завоевания Миланского герцогства, что для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Затем эту фразу повторили граф Раймондо Монтекукколи, Наполеон Бонапарт и многие другие. А сейчас её повторил и я.

У меня деньги еще были, а вот у держав уже нет. И взять их было не откуда. И без моих интриг все денежные мешки уже призадумались. Неожиданно замаячила очередная война с Россией а-ля 1812 с непредсказуемым концом. Вернее конец-то был предсказуем — поражение России, но цена была слишком высока.

Потерять еще раз на бескрайних российских просторах очередные полмиллиона бесценных европейских жизней было явным перебором, по моему мнению они уже и так составили не меньше двухсот тысяч. Особенно болезненно воспринимались потери среди офицерского корпуса. Английское общество продолжало оплакивать свои сливки, погибшие в пресловутой атаке легкой кавалерии.

Поэтому я считал, что нам надо просто переждать наших противников и они скоро предложат вполне приемлемые условия мира, например замена нашего протектората над Балканами на четырехсторонний: Британия, Франция, Австрия и Россия и сохранение статуса-кво в остальном.

Изложив все это, я остановился. Император, слушая меня, отошел к окну, а сейчас быстро и резко вернулся к столу.

— И вы, князь, думаете, что державы на это пойдут? — недоверчиво спросил Государь.

— Уверен, Ваше Величество.

Император отлично понял, что я еще что-то хочу сказать ему тет-а-тет и после некоторой паузы сказал, обращаясь к присутствующим.

— Господа, оставьте нас, — сановники быстро и молча удалились.

Император Александр быстрыми нервическими шагами сделал два круга по кабинету и остановился, вонзив в меня пронзительный взор.

— Что вы, князь, еще хотите сказать?

— После отмены «хлебных» законов в Англию завозится много дешевого сырья, английская промышленность сейчас растет как на дрожжах и им необходимы большие рынки сбыта. Таких рынков всего четыре: Индия, Китай, Соединенные Штаты и Россия.

На этом месте я взял паузу, сделал вдох-выдох и продолжил политико-эномический ликбез российского самодержца.

— Про Индию с Китаем говорить не будем, с Америкой они уже сейчас тягаться не могут, поэтому остается только Россия. Английский капитал поддержал войну и дал на неё деньги только с расчетом получить после войны доступ на наши рынки. Открытие наших рынков и отказ от поддержки отечественной промышленности может быть смертельно для неё если страна не сделает очередной рывок вперед, такой что померкнут даже деяния Петра Великого,— положа руку на сердце, я был не высокого мнения о императоре Александре Втором. Слабоват он был по-моему для тех задач, что стояли перед Россией. Но огромные деньги вложенные мною в это дело и мой откровенный и наглый шантаж заставляли его следовать моему плану. А мне предстояло работать с теми кадрами, что есть. Другого императора под рукой не было.

В списке, переданном российскому министру финансов не было императора, самого министра и всех присутствовавших в кабинете. Но там уже были великие князья, много царских сановников и прочих влиятельных лиц России. А министру финансов России открытым текстом было заявлено, что не будет не только новых кредитов, но и все старые долги придется оплачивать в пожарном порядке.

— Но если наши промышленники поставят интересы России выше своих собственных и возьмут в пример Николая Ивановича Путилова, то от появления дешевых и качественных английских товаров мы только выиграем,— на этом месте я откровенно передернул. В истории со строительством флотилии винтовых канонерок, предотвративших нападение английского флота на Кронштадт и Питер не менее важную роль сыграл морской министр Великий князь Константин Николаевич. Государь Император мою хитрость отлично понял и скривился в ухмылке.

— И если воровать будут поменьше, — неожиданно добавил Государь. — Знаете сколько жалоб поступило на суровость ваших эмиссаров на Юге России? Особенно от тех, кого за это повесили, — у меня даже язык зачесался спросить, как интересно повешенные воры умудряются жаловаться, но решил благоразумно промолчать, все-таки император. — Ваша жена достаточно подробно изложила Государыне всё ваши планы. Если я правильно понял, вы предлагаете отменить только часть пошлин?

— Да, Государь. Только те, отмена которых будет выгодна России. А главной морковкой я предлагаю сделать участие иностранцев в строительстве железных дорог России, создании современного парового флота и других подобных проектах.

Император подошел к своему столу, открыл какую-то папку и жестом предложил мне подойти. В папке лежала карта Российской Империи с нанесенным предлагаемым мной строительством железных дорог.

— Объясните мне, князь, зачем нужна дорога до Мурмана?

— Кольский залив пока единственная в России никогда не замерзающая акватория и выход из которой не может заблокировать ни одна держава. И там необходимо строить современные торговый и военный порты. А для этого нужна железная дорога до Мурманского берега.

Император еще раз прошелся по кабинету и предложил мне сесть в кресло рядом с его рабочим столом, предложение было очень кстати, я очень устал за трое суток и в буквальном смысле еле стоял на ногах.

— А почему вы считаете, что англичане заинтересованы в предлагаемом вами разграничении сфер интересов?

Государь похоже в первую очередь задавал мне вопросы по тем пунктам моего плана, которые у него вызывали вопросы. Я повторил ему то, что говорил Дизраэли, конечно в другой последовательности и другими словами. Выслушав меня, Император долго молчал. Оставались два самых главных вопроса: крестьянский и еврейский. Наконец Государь спросил:

— Князь, скажите, я правильно понял, что крестьянский и еврейский вопросы для вас главнейшие?

— Да, Государь.

— И как вы собираетесь решить крестьянский вопрос?

— Очень просто, Государь. Российское дворянство в долгах, как в шелках. Цена вопроса — земля и воля. Я думаю, что условия Земельного банка, положение о котором в ближайшее время будет представлено для Высочайшего Рассмотрения, удовлетворят все стороны, — это была голая идея, а как конкретно осуществить задуманное, я еще не знал.