НИИ особого назначения - 2 (СИ) - Фишер Саша
Я шел вдоль стены, заглядывая в каждый открывающийся проем. Сбился со счета, сколько прошел, пока наконец в конце одного из них не замаячил «свет в конце тоннеля» — комната с терминалами вроде того, который стоял у меня в комнате, ну разве что мониторы побольше.
Я решительно направился в ту сторону.
Почему-то решил, что девушка должна быть именно там.
И не ошибся. Она стояла рядом с одним из терминалов, поставив ногу на табурет. Пальцы ее быстро бегали по клавиатуре, а на экране быстро менялись длинные колонки цифр,
На мое появление она не обратила никакого внимания.
— Ку-ку, — тихонько сказал я, склонившись к ее уху.
Она резко дернулась и попыталась отскочить. Но я крепко ухватил ее за тонкое запястье.
— Ну куда же вы убегаете, барышня? — ухмыльнувшись, сказал я. — Давайте поболтаем, раз уж мы так неожиданно встретились…
— Почему ты меня видишь⁈ — на лице девушки быстро сменили друг друга досада, недоумение и страх.
— А что, не должен? — я приподнял бровь. — Барышня, я влюбился в вас с первого взгляда…
— Отпусти меня, — фыркнула она и дернула рукой. — Шутник… Ты мешаешь мне работать.
— Ну сделайте уж перерыв в своем плотном графике ради такого случая, — я криво ухмыльнулся. — Илзе Павловна, верно?
— Да как ты… — она замолчала с приоткрытым ртом. Девушка явно была не готова к нашей беседе, и сейчас на ее лице отражалась судорожная работа мысли.
— Детка, может объяснишь, каким образом мы с тобой оказались на одних и тех же кадрах, вот только я нашу встречу совершенно не помню, а? — спросил я. — Меж тем, я уверен, что такое лицо я бы запомнил.
— Отпусти руку, мне больно! — Илзе снова дернулась.
— Ни в коем случае, милая, — тихо проговорил я. — А вдруг я тебя отпущу, а ты снова исчезнешь? Растворишься в воздухе — пффф! Как пар…
— Ай! Ты сломаешь мне руку! — взвизгнула она.
— Это вряд ли, — я вздохнул. — Так что там с ответом на мой вопрос?
— Ты был в столовой, — сказала она, посмотрев мне в лицо.
— Очень ценное наблюдение, — я кивнул. — Причем в обоих случаях. И в тот раз, когда ты крутилась рядом со мной на фотографиях, и буквально десять минут назад, когда ты крутилась вокруг измазанных раствором медиков. Кстати, а если я спрошу их, знают ли они некую Илзе Павловну Борк, они что мне ответят?
Она сверкнула глазами, но промолчала. Впрочем, кажется, к ней уже начало возвращаться самообладание. Губы перестали подрагивать, а глаза бегать.
— Ты Вершинин, — вдруг сказала она и снова замолчала.
— Спасибо, капитан Очевидность, — хмыкнул я. — А то вдруг я забыл свою фамилию…
— Чего тебе от меня нужно? — резко спросила она.
Ах, если бы я знал! Настя сказала перед взрывом, что ведет следствие, чтобы вывести на чистую воду каких-то загадочных личностей, устроивших на территории НИИ Белого Шума какие-то загадочные игры. А дама из неизвестной спецслужбы показала мне те фотографии. Были ли эти вещи как-то связаны между собой?
Кстати, а почему я вообще решил, что Ядвига Петровна из какой-то спецслужбы? Может она просто завуч какой-то закрытой школы, эмблема которой — египетский глаз в треугольнике. А вельветовый хрен — ее коллега… А Илзе они искали, потому что…
— Ты спросила, почему я тебя вижу, как только я подошел, — сказал я. — У тебя что, сверхспособность отводить глаза? Но с камерами не работает?
— Глупый был вопрос, согласна, — ее тонкие губы скривились. — Ты неожиданно появился, я растерялась.
— У меня есть одна идея… — сказал я. — Пойдем-ка прогуляемся, дорогуша. Поднимемся наверх, поищем мою подругу Настю Коваль, очень хочу тебя с ней познакомить.
— Звучит заманчиво, милый, — в тон мне ответила она. Определенно, она пришла в себя, и уже придумала, что и как вести беседу. Блин, жалко. Теперь случайных оговорок не будет. — Мы поднимемся, и я пожалуюсь Насте, что ты приволок меня силой и не дал закончить работу. Внести в расчеты результаты эксперимента. И через час будет уже поздно, и нужно будет все переделывать. И несколько недель работы пошли псу под хвост только потому, что некто Вершинин решил, что раскрывает тут мировой заговор, не меньше.
Голос ее звучал язвительно и даже издевательски.
Видимо в расчете на то, что мне станет стыдно за свои глупые действия, и я разожму пальцы на ее запястье. Ну или отвлекусь на задумчивость, и она сможет вырвать из моей руки свою кисть.
— Значит, получу строгий выговор с занесением в личное дело, — равнодушно отозвался я и потащил ее к выходу из вычислительного центра. — Кстати, подскажи, а если я вот так буду тащить тебя через весь институт на буксире, что увидят остальные? Я волоку за собой пустое место? Или просто не обратят внимания, и только камеры зафиксируют нашу с тобой сладкую парочку?
— Идиот! — сорвалась она и ударила меня свободной рукой по плечу. Ну да, с бойцовыми качествами у нее не очень. Их просто нет. — Мне нужно закончить!
— Тогда скажи, что за фокус с камерами? — спросил я.
— Тебе только это интересно? — она прищурилась.
— А тебе нужен сразу весь список вопросов, чтобы ты как к экзамену могла подготовиться? — усмехнулся я.
— То есть, в тот раз ты меня не видел, а сегодня увидел, так? — задумчиво проговорила она, внимательно меня оглядывая. Будто в первый раз увидела. И будто ее озарило какой-то неожиданной идеей.
— И я бы хотел получить объяснение этому феномену, — сказал я.
— Ладно, я попробую тебе довериться, — Илзе сжала губы в ниточку и прищурилась. — Только…
— Только? — я приподнял бровь.
— Ай, ладно, никаких условий! — она передернула плечами. — Это все равно не имеет значения. Ты знаешь об эксперименте «Белая птица»?
— В первый раз слышу, — честно признался я. Но руку ее все равно не отпустил. И даже не расслабился. Вполне возможно, она вовсе не пытается мне откровенно что-то рассказать, а просто заговаривает зубы.
— Три года назад в Петрозаводске и Ленинграде распространили объявление о наборе желающих поучаствовать, — сказала она. — В основном среди студентов гуманитарных факультетов. Это были испытания нового препарата, только для них нужно было на два месяца приехать в Соловец, в этот самый институт. Я записалась. Подошла по параметрам. Нам неделю просто вливали что-то капельницами, а потом начались разные испытания. Разные.
Она помолчала, покусывая губу. Будто ее захватили тревожные воспоминания.
— Нас было пятьдесят участников, — сказала она. — До конца эксперимента дожили семеро.
— Остальные умерли? — спросил я.
— Не все, умерли только четверо, — она вздохнула. — Остальные просто сошли с дистанции. Суть препарата была в усилении природных метапсихических способностей.
— И твоя способность — быть незаметной? — усмехнулся я.
— В конце месяца, когда мы прошли финальные тесты, нам предложили остаться работать в институте, — не обратив внимания на мой вопрос, продолжила она. — Условия были хорошими, возвращаться мне было некуда, я все равно поссорилась со всей родней, когда бросила учебу. И я согласилась. Только потом уже поняла, что не согласиться у меня и не получилось бы.
— Кто-то отказался? — спросил я.
— Витя Крамской, — ответила она. — Он мог двигать предметы, до девяти штук одновременно в воздух поднимал. Он отказался и сказал, что поедет домой. И он вроде как уехал, но потом я захотела ему позвонить, в Самару. Но его мама сказала, что он не возвращался. И я даже не знаю, жив ли он…
— Трогательно, — кивнул я. — И в чем же заключается твоя работа на институт?
— Да кто ты такой, чтобы меня осуждать⁈ — внезапно закричала она. — Я не выбирала становиться такой, я просто хотела поучаствовать в испытании лекарства! Я думала, что оно закончится, и я вернусь домой! А теперь…
— Милая, допустим, я тебе даже верю, — мягко сказал я. — Но почему ты мне вообще сейчас рассказываешь эту историю?
— Потому… — она глубоко вдохнула и закрыла глаза. — Никто меня не видит, если я этого не хочу. А ты видишь. Почему?
