Кротовский, не начинайте (СИ) - Парсиев Дмитрий "Дым Пар"

Я вдруг осознал каким-то чутьем, что этот не промахнется… и он бы не промахнулся, но Погремунчик в какую-то долю мгновения сменил направление полета. Кинжал даже слегка чиркнул по нему, но не сбил. На этот раз Погремунчик погремел не издевательски, а недовольно. Но выровнялся и начал снова разгоняться.

И тогда клык издал печальный и чарующий звук, похожий на плач волчицы, потерявшей щенка. Я и не подозревал, что клык на такое способен. Погремунчик, уже набравший скорость, развернулся, подлетел к моей вытянутой руке и сел прямо на рукоять клыка.

Мне некогда было удивляться и разглядывать Погремунчика. Я только успел заметить, что он похож на пельмень с крылышками, и рефлекторно выстрелил в него полным зарядом из пронизывателя. И в тот же миг испугался. А ну как летающий пельмень испепелило?

Но нет. Не испепелило. Он оказался крепким орешком… в смысле пельмешком. Только резко снизил обороты, а затем и вовсе заглох. Не дожидаясь мести конкурентов, хватаю Погремунчика и поднимаю высоко над головой:

— Поймал! — кричу громко.

— Вижу. Ты использовал манок и выстрел, — отвечает человек на помосте и задумчиво трет подборок, — Это было два действия. Но… правила не запрещают использовать хитрости. Поздравляю, ты выиграл. Подойди сюда, счастливчик.

Мне приходится подняться на помост к человеку. Отдаю ему Погремунчика.

— Как называется мир, из которого ты прибыл, счастливчик?

— Земля.

— Земля? — удивился человек и указал себе под ноги.

— Она самая.

— У твоих соплеменников совсем туго с воображением?

Кривлюсь и пожимаю плечами. Я не против, если надо мной слегка посмеются, лишь бы живым отпустили. И стоящие на равнине гуманоиды надо мной посмеялись.

— А почему не вода? — язвительно спросил один, похожий на акулу.

— Или воздух? — спросил другой с перьями вместо волос.

Поскольку внешне я никак не реагирую, смех постепенно сошел на нет.

— Ну хорошо, счастливчик из мира Земля, вот твой заслуженный билет на божественные игры, — человек повторил прежнюю формулу, — Завтра в полночь по времени твоего мира.

Он дал мне новый «билетик». Я хотел поинтересоваться, что за счастье такое мне досталось, но не успел. В следующий миг очнулся, сидя за столом в барском доме. Машинально кидаю взгляд на циферблат. В обычном мире опять даже секунды не прошло. А ведь на той равнине провел немало времени. Гашу светильник и ложусь спать. Бодрствую я в двух мирах, а сплю только в одном.

Под утро приснился огромный пельмень на гусеничном ходу, заставивший меня проснуться от своего грохота. Оказалось, мужики выкатывают своим ходом из гаража чудо монстра. Они срезали с машины почти весь кузов, оставив только капот и лобовое стекло. Двери тоже поснимали. А на заднюю ось поставили тракторные колеса, которые по диаметру существенно больше родных, отчего автомобильная рама получила существенный уклон.

Чтобы тракторист не скатывался с сиденья, водительское кресло отклонили назад. Сзади к машине прицепили… я подумал, что плуг, но по-моему это не плуг. Даже на мой дилетантский взгляд — это не плуг.

— Это сеялка, — дял пояснение Окунек, когда я высунулся в окошко с вопросом.

Ну… хрен с ним, пусть будет сеялка. Поплескал на лицо воды, оделся и выбежал из избы, присоединившись к процессии. За «трактором», едущим в поле, увязалась вся деревня. Ну а мне, как барину, и подавно первый выход техники на поля без внимания оставлять нельзя. Слишком значимое это событие, чтоб пускать его на самотек.

Боря пригнал чудище к реке, опустил какие-то штыри на землю, вернулся за руль и тронулся с места. Главное опасение, что движок не потянет даже укороченное оборудование, не оправдалось. Он проехал полосу от реки, развернулся и проехал вторую полосу в обратном направлении.

Потом вышел, осмотрел результаты работы, остался удовлетворен и вернулся за руль. Мне показалось странным, что он пашет полосы не вдоль реки, что было бы естественным следованием рельефу местности, а поперек. Но с вопросами лезть не стал. Крестьянин лучше меня знает, каким концом морковку в землю втыкать.

Небо, пребывавшее с утра в низкооблачной задумчивости, толи проясниться, толи дождем пролиться, решилось на второе. Однако никому из деревенских дождь настроения не испортил. Даже наоборот. Девки повели хороводы, а бабы затянули песню.

Один я остался в сомнениях, подошел к Окуню старшему и полюбопытствовал:

— Дождь нам грязюку не развезет? Не увязнем?

— Нет, что ты барин. Мощи хватает. Дождь — это хорошо. Добрый знак.

— Землю польет?

— Что землю польет, не главное, — поясняет Окунь, — А вот речку наполнит, речка с берега выйдет и луговину зальет, вот это будет оченно хорошо.

Видя, что я не понимаю разницы между дождевой и речной системами полива, он добавляет:

— Самую силу росткам именно речная вода дает…

Мне остается только строить догадки, что, может, речная вода является носителем минеральных удобрений, может, ил какой на поля наносит, а может, насыщена какой-нибудь магией. В конце концов, какая разница. Речная, значит речная. Крестьяне не дураки. Раз они даже в огороды для полива воду с реки таскают, значит не просто так.

Но если дождь деревенским праздника не испортил, это не значит, что испортить его больше некому. На звуки работающей техники, как дерьмо на звук работающего вентилятора, прилетел Балакбай со своими монголоидными корешами.

Он довольно долгое время наблюдал за работой кентавра Российского автопрома в его пиковом устремлении совместить родное с инородным, а затем подъехал ко мне на коне.

— Ай-яй, новый барин, скрестил все-таки коня и барана, — обвинил он меня в нарушении принципов генетической селекции, — Я так решил, новый барин, оброк возьму луком. Если мало вырастишь, весь заберу, расти луку побольше.

И свалил в горизонт довольный своим мудрым решением. Стоящий рядом со мной Окунь старший сник, понурив голову.

— Окунь, чего так расстроился?

— Так все и заберет, гнида, — ответил он мрачно, — Много вырастить, барин, не успеем. Осень на носу. На прежнем тракторе бы много не успели, а уж на этом… половину секций с сеялки сняли.

— Так ты сказал, мощи хватает, поставим секции обратно?

— Нет, барин, тогда уже не потянет… — он кивнул на кентавра, — …по нему видно.

— Самое главное, не впадать в уныние. Вы вон как быстро машину переделали. Я проедусь по селам, выкуплю старую технику… а? Еще один такой же трактор сделаете?

— Так было бы из чего, — Окунь старший немного просветлел.

— Уж я постараюсь. Если руки не опускать, мир откликнется и поможет.

В подтверждение моих слов к полю подъехал грузовик Комаринских погранцов. Несколько бойцов выпрыгнули из кузова и выгрузили бочку солярки.

— Принимай презент от интенданта, граф, — весело крикнул подпоручик в кабинную форточку.

— Ну вот, видишь, — пытаюсь подбодрить Окуня, — Главное, руки не опускать.

Сажусь в кабину грузовика и мы отправляемся в очередной рейд. Ехать меня, понятное дело, никто не обязывает. Но это тот случай, когда глупо отказываться от взаимовыгодного сотрудничества. Я нахожу места провалов на Изнанку и выманиваю тварей. Комаринский получает экономию времени и хороший «улов» макров. Пока бойцы вырезают их из туш, провалы, как правило, успевают полностью затянуться.

Со своей стороны подпоручик знакомит меня с местными баринами. Правда, в первых двух деревнях никакой старой техники не оказалось. И я тоже чуть было не приуныл. Зато в третьем селе барин оказался сторонником технического прогресса. У него обнаружился и раздолбанный трактор, и две уделанные в хлам легковые машины. И к сожалению моторы у машин скорее всего «убитые».

За то, что я помог Комаринским бойцам устранить провал недалеко от его вотчины, он согласился отдать нерабочую технику вовсе бесплатно. Мне осталось только придумать, как перетащить все это поломанное добро в свою деревню. Но тут Комаринский обещал посодействовать. Сказал, что даст свой грузовик, и, если надо, людей к делу привлечет, сколько потребуется.