Настоящий американец 3 (СИ) - Риддер Аристарх

— Вот нам и поручено подготовить аналитическую записку, в которой нужно указать все риски в случае невыполнения требования пересмешника, — устало прикрыл глаза Федотов.

— Его надо искать! — эмоционально выкрикнул Грибанов.

— Где? Сперва он проявил себя в США, затем была Италия, теперь Бельгия — география постоянно расширяется. Да, во всех трех странах начался сбор информации, но когда еще будет результат, — Щебняков развел руками. — Мы даже не знаем кого искать! — ткнул он пальцем в экспертное заключение.

Глава 4

— Фрэнк, не представишь нас своей спутнице? — за наш столик бесцеремонно пристроились три грации. Майкл, предатель, снабдил их стульями, а на мой возмущенный взгляд только плечами пожал и скорчил пантомиму: «я тебе, конечно, сочувствую, парень, но моя жизнь мне дороже».

— Алессандра, моя гостья из Италии, — сделал я что просили.

— Прямо из самой Италии? Это где Рим, да? Эмигрантка что ли? — вразнобой, но с одинаковым стервозным выражением прощебетали грации.

— А это Джессика, сестра моего делового партнера, Дона — ее кузина и Катрин — девушка солиста группы, что выступает на сцене.

— Очень приятно, — Алессандра лучезарно улыбнулась. — Ах эта милая провинциальная мода, эти очаровательные рюшечки с воланами! — проворковала она, разглядывая наряды американок. — Для меня — это как в детство вернуться.

— Леди, вам что-нибудь заказать? — от большого ума влез я в дамское противостояние, предотвращая драку, и спровоцировал атаку на себя.

— Фрэнк, как ты считаешь, кто красивее американки или итальянки? — и тон, которым был задан этот вопрос, и сузившиеся глаза Джессики источали нешуточную угрозу.

— Мне все нравятся, — попытался я соскочить.

— Ты не ответил, — теперь угроза исходила уже от всех четырех девушек.

— Это очень сложный вопрос, — отхлебнул я пива, чтобы дать себе передышку. — Красота — это ведь не только внешность. Это и душевные качества, и характер, и ум и даже навыки домоводства. Вы со мной согласны, леди? — Леди задумчиво нахмурились, явно не понимая к чему я клоню. — Вам разве не хочется, чтобы вас оценивали не только за размер груди и симпатичное личико?

Девушки синхронно кивнули, соглашаясь.

— Вот поэтому, ответить на ваш вопрос очень сложно. Я же не знаю всех ваших достоинств. Вот, например, ты Донна, умеешь печь кексы?

— Я…что…какие кексы? — захваченная врасплох девушка, запуталась в словах.

— А ты, Джессика?

— И не только кексы, я вообще очень вкусно готовлю, — сориентировалась более сообразительная из кузин.

— А я борщ умею варить, — поделилась своими кулинарными успехами Катрин.

— Правда что ли? — опешил я, никак не ожидая такое услышать от американки.

— Бабушка научила, — потупилась, порозовевшая от моей реакции дочка будущего мэра, а я позавидовал Дереку, что сейчас выделывался на сцене.

— Так, как я делаю лазанью, больше никто в мире не делает! — поспешила заявить о себе Алессандра, почувствовав, что первенство уходит сопернице.

— У меня отлично получаются стейки! — от обиды, что оказалась аутсайдером воскликнула Донна.

— Вот видите, в каждой из вас масса скрытых достоинств, — подытожил я. — Поэтому вам нужно их раскрыть окружающим. И уже тогда требовать у них объективной оценки.

— Эээ? — непонимающе уставились на меня мои соседки по столу.

— Проведите конкурс красоты и тогда узнаете, кто из вас самая красивая, — подсказал я им.

— Конкурс красоты? — хором, но с разными оттенками, кто мечтательно, а кто ошарашенно, переспросили девушки.

— А теперь леди, мне нужно проводить мою гостью к ее дяде, — я встал из-за стола, потянул на себя Алессандру, чтобы не вышло задержки, и пока американки переваривали мой вброс, свинтил, волоча не менее заторможенную итальянку из бара за руку.

— Что такое борщ? — спросила меня Алессандра в машине, когда мы уже выруливали на улицу, где стоял мой дом.

— Свекольный суп.

— Я могу тебе минестроне приготовить, — после паузы, во время которой, видимо, копалась в памяти, предложила итальянка.

— Зачем? — не понял я. Думал я сейчас не о супе, а о том, где бы припарковаться. Возле дома все было плотно заставлено машинами. Гости пожаловали?

— Ну, раз ты любишь супы.

— Я? — очень содержательный разговор у нас получился, в завершение которого меня огрели дамской сумочкой и наградили каким-то обидным эпитетом на итальянском.

— Ну, наконец, мы вас уже заждались! — встретил нас радостно улыбающийся Винченцо. — Вот господа, знакомьтесь, мой деловой партнер — Фрэнк Уилсон и моя любимая племянница — Алессандра.

Моя гостиная оказалась забита итальянцами в дорогих костюмах, которые, пыхтя сигарами из моих запасов, осушали мой бар. Из знакомых и не итальянцев был только герр Хрушка.

— Фрэнк, позволь тебе представить моего доброго друга президента Dyker Beach golf club — Адриано Фальконе, — с кресла тут же поднялся грузный мужчина с седыми висками и щегольскими усиками.

— Рад знакомству, — он первым протянул мне руку.

— Адриано любезно предложил нам свой клуб для презентации нашей гоночной программы, — просветил меня Ромео о причине знакомства со столь уважаемым представителем итальянской диаспоры в Нью-Йорке.

— Отлично! — а что еще сказать по этому поводу? Меня все устраивало.

— Дядя, а кто-то из знаменитостей на презентации будет? — просочилась в разговор Алессандра, ведь девушкам всегда найдется что сказать.

— Одри Хепберн можно пригласить, — предложил я. Все-таки тянет меня к этой актрисе.

— То, что надо! — поддержал меня Адриано. — Ее знают как в Италии, так и в Америке.

— Помню, помню, — зажмурился от удовольствия Ромео. — Красотка — высший класс! — присовокупил он не менее важное достоинство Одри.

— Но конечно же с вами, Алессандра, она не сравнится, — Адриано отвесил девушке галантный поклон.

— И на какое число назначим презентацию? — спросил я, поймав себя на том, что испытываю злость к этому старому ловеласу, и это было странно, ведь Алессандры оказалось слишком много, и я мечтал от нее отдохнуть.

— На следующий четверг, — ответил Фальконе. — В пятницу клуб под проведение свадьбы зарезервирован, — как бы извиняясь, пояснил он.

— Отлично, — выдавил я из себя улыбку, считая про себя сколько дней мне еще предстоит играть роль радушного хозяина. Получилась неделя. Ладно, могло быть хуже.

Эту неделю, чтобы меньше находиться в резиденции Уилсонов и вообще в Миддлтауне, я полностью решил посвятить делам в Нью-Йорке. И уже на следующее утро под песню своего тезки по фамилии Синатра, жаль, что «New York, New York» еще не написана, а то была бы в тему, я въехал на территорию Большого яблока.

Не считая моих постоянных визитов в Нью-Йоркские аэропорты, которые носили чисто утилитарное значение взлёт-посадка, не более, я редко бывал в городе. Не то чтобы я его сильно не любил, хотя летом Нью-Йорк ужасен своей атмосферой вечной парилки, но как-то сфера моих интересов сместилась далеко от финансовой столицы северной Америки. И вот, наконец, выдался случай.

Во-первых, радушного хозяина изображать на расстоянии менее утомительно. Во-вторых, случились долгожданные для меня события связанные с биржей: Sea Wolf наконец вышел в море, а затем еще и комиссия по атомной энергетике приняла принципиальное решение о строительстве второй атомной станции на территории США, и что очень важно, эта станция будет частная. Всё это повлияло на рост стоимости акций General Electric, они наконец перестали быть мусорным активом и пошли в рост.

Плюс — акции Американ Тобакко после моего перформанса в Ле-Мане тоже подорожали, причем, впервые за долгое время. И уже совсем скоро они взлетят еще выше, на фоне новостей о том, что Alfa Romeo и Wilson American открывают гоночную программу. И случится это в следующий четверг. Самое время прикупить еще немного акций табачного гиганта.

Поэтому моя первая остановка была на Манхэттене.