Владимир Голубев - Честь и достоинство унтер-офицера
Большую часть лошадей приводили к берегу. Но викинги и часть бойцов, тут же создали конный отряд, который сменил воинов в заслоне.
«Они наловили уже три сотни лошадей. На ладьи их не погрузишь. Вдоль реки дороги нет. Проблема», – сокрушался Скворцов.
От дружинников Суздаля прискакал парламентер. Он просил дать возможность похоронить павших соратников.
– А половцев кто будет хоронить? – поинтересовался Василий.
– Они недалеко ускакали, скоро вернутся, – выдал военную тайну парламентер.
– Пусть приедет воевода, – воспользовался ситуацией Скворцов, – с ним буду договариваться.
* * *
Воевода не заставил себя ждать, и потребовал, по обычаям войны, перемирия на сутки для похорон убитых.
– А может нам заключить мир до весны? – выдвинул предложение Скворцов. Его очень беспокоила эффективность прорывов тяжелой вражеской конницы.
– Князь Юрий Владимирович приказал мне стоять здесь насмерть, – гордо поднял голову воевода.
– У тебя осталось меньше двухсот дружинников, половина из них ранена. У меня викингов около трехсот. Еще больше тысячи стрелков. Против одного твоего дружинника дюжина моих воинов. Даже если две сотни половцев вернутся, будет один к четырем. Ты даже уйти, не бросив раненых, не сможешь, у меня сейчас три сотни конных, – не с того конца начал Василий. И замолчал, увидев, как потемнело от гнева лицо воеводы. «Как его разобрало! Глаза кровью налились. Бык, одно слово. Казалось простой воевода, а гонора больше, чем у князя. Или я такой неуклюжий? Можно же было найти с воеводой общий язык», – подумал Василий.
– Я не собираюсь от тебя убегать. И своих раненых я не брошу, – вычленил обидную для себя мысль воевода.
– Я согласен дать тебе сутки на похороны. Завтра вечером новый бой. Здесь, на лугу, – смирился с неизбежным Скворцов.
* * *
Половецкий хан, под предлогом разрешения собрать убитых, затеял целые переговоры. Понимали они со Скворцовым друг друга плохо, и скоро Василий был вынужден пригласить своего полиглота, Карпа Шестипала, старого кормщика. Хитрый кочевник уже решил для себя вопрос неучастия в новой битве, но выторговать со Скворцова отступные считал святым делом. Кроме того, кочевник хотел прощупать почву на будущее. Василий легко договорился с кочевником о закупке лошадей для крестьян из Поволжья. Скворцов в этом вопросе предпочитал перестраховаться.
Самым сложным, было согласовать место доставки табуна. Хан, в свою очередь позвал пожилого кочевника, который долго разглядывал карту, а затем, с разрешения Скворцова, перерисовал большой кусок Поволжья. Василию почувствовал, что такие карты здесь – военные секреты. Похоже, он дал маху, со своей непосредственностью.
Скворцов попросил себе проводника. Разумеется, хан дорого продал его услуги.
* * *
В тот же день половцы похоронили своих, и ускакали, бросив суздальского воеводу одного.
29 сентября 1123 года.
Наутро Скворцов разделил свою кавалерию на шесть полусотен, и направил в разведку. Дюжина ладей двинулась вниз по Волге. Помешать им суздальские дружинники не могли.
Во второй половине дня воевода построил своих дружинников плотным клином. Их осталось немного больше сотни. Скворцов выставил на старом месте сотню конных викингов. Еще две сотни кавалерии состояли поровну: из викингов и бойцов с винтовками. Неприученным, пока, к выстрелам, лошадям заткнули уши.
Стояли без движения. Стрелять Скворцов запретил. Воевода нападать не решался.
«Воевода формально прав. Стоит. `Насмерть', конечно, мы можем ему устроить. Но зачем?» – улыбнулся Василий.
* * *
Поздним вечером Скворцов собрал командиров.
– Завтра снимемся с якоря, и отплываем вниз по Волге. Суздальскую дружину оставляем здесь. Лошадей у них придется перестрелять.
– Командир, пожалей лошадок, они ничем не виноваты, – подал голос командир разведки.
– По-твоему, лучше перестрелять людей, – с грустью, спросил Василий.
– Да, – с вызовом подтвердил разведчик.
– Мы ночью уведем лошадей, – вылез с инициативой Фрост, – мои люди умеют выть по-волчьи. Напугаем лошадей, те разбегутся. Утром переловим.
– Риск большой, – засомневался Василий.
– Лошади хорошие, стоят того. И еще. У нас будет пятьсот всадников. Готов идти на Суздаль, – разгорячился молодой вождь.
– У тебя всего триста викингов, – удивился Скворцов.
– Двести стрелков добавлю.
– Двести пятьдесят. Пятьдесят викингов оставишь мне, – повел итог Василий, – если сможешь, князя Юрия привези живого.
* * *
Ранним утром, Фрост устроил удачный налет. И лошадей увел, и людей не потерял.
* * *
На следующей стоянке Скворцов подошел побеседовать с викингами. Только пятеро из них были здоровы.
Глава 13.
Роковая женщина.
Некоторые женщины любят адреналин, наивно рассчитывая, что красота спасет…
Неделю ничего не происходило. Погода становилась все хуже. Дни все короче. Настроение не могла улучшить даже прелестница Марфа. Ее недомолвки, показная холодность, непонятные намеки, скорее отталкивали Василия. Ему и в молодости не нравились эти игры. Марфа считала путешествие скучным. Для Скворцова, это была тяжелая работа.
На восьмой день, на берегу, разведчики встретили Степана Багрова. На его отряд напали суздальцы. Напали ночью, на стоянке, за Ярославлем. Караульных убили, остальных взяли в плен. Степану удалось в суматохе бежать. Два дня он следил за, теперь уже, суздальскими ушкуями. Пленных увезли обратно в Ярославль. Багров прошел вверх по реке еще два дневных перехода, и стал ожидать Скворцова. Грязный, голодный и больной он мало походил на бравого казачьего атамана.
* * *
Брать Ярославль без викингов было опасно. Ярославль представлял собой, как и большинство русских городов, рубленую деревянную крепость. Местоположение крепости было очень выигрышным в военном отношении: она контролировала устье реки Которосли, соединявшей с Волгой один из крупнейших городов княжества – Ростов.
Бойцы Скворцова внешне давно напоминали богатых дружинников: доспехи, копья. Но опыт штыкового боя мало помогал в бою с настоящими дружинниками. С ополченцами, да. Но рассчитывать, что Ярославль защищают непрофессионалы, было глупо.
Строить деревянные башни – это значит задержаться здесь на месяц. Тогда вернуться до ледостава в Новгород отряд не успеет. Разделить отряд на две части. Оставить пару сотен бойцов осаждать крепость, а самому плыть вниз по Волге. А если к Ярославлю подойдет подкрепление? Бросать сотню с лишним своих бойцов в плену – совесть не позволит. Выхода не было. План похода на восток трещал по швам.
* * *
Перед Ярославлем отряд разделился, сотня бойцов поплыла вниз по реке блокировать крепость, большинство остались рубить лес. Нарубить пару тысяч бревен было небольшой проблемой, рубили невысокие, молодые деревья. Труднее было донести бревна до Волги, связать в плоты и сплавить до крепости.
* * *
На второй день осады Скворцов позвал завхоза. Он решил покончить с экономией. Потерянное время сейчас было дороже всего.
– Мы из Новгорода, для торговли, брали строительные гвозди.
– Да. В поселках, по дороге сюда, пробовали торговать. Неудачный товар, – скривился завхоз.
– Это хорошо. Сколько гвоздей у нас осталось? – обрадовался Скворцов.
– Остались в основном двухсотые, около десяти килограмм.
– Можете использовать их для строительства башен, но потом все вынуть. Железо сейчас на вес меди. Даже дороже, – напомнил Василий, – и десяток лебедок с ладей снимите, на башни бревна затягивать.
– Башни слишком близко к крепости строим, у меня людские потери будут большие, – в который раз пожаловался завхоз.
– Стреляют только навесным огнем. Лучников явно мало. Я буду удивлен, если число раненых будет больше пары дюжин, – выдал оптимистичный прогноз Скворцов.
– Их уже больше.
– Эти царапины вы называете ранами?
– Командир, добавьте немного патронов. Пусть стрелки усилят огонь. У нас есть еще приличный запас.
– У нас долгая дорога, патроны нам еще понадобятся не раз. Ну, хорошо, я согласен. Я отдам команду немного усилить огонь. Немного.
Их разговор прервали. Прибежал вестовой с донесением. Ладья прекрасной Марфы пыталась уйти в сторону Ростова. Ее люди зарезали двух дозорных, и только патрульный ушкуй, случайно, остановил их для проверки. В ожесточенной схватке всю ее команду перебили. Сама Марфа осталась жива.
