Виктор Поротников - Легионер из будущего. Перейти Рубикон!
Помпей дал знак к прекращению схватки, подведя итог:
– Гладиатор, без сомнения, ловчее и опытнее центуриона, тут ничего не поделаешь. Победа остается за ним.
Помпею захотелось побеседовать со мной. Слуги принесли стул для меня и поставили его возле центрального стола. Мне налили вина в дорогой кубок. Юркая Агамеда оказалась тут как тут, положив на мою тарелку большой кусок от медового пирога.
Сначала Помпей расспрашивал меня про мою семью, про мое житье-бытье в Бовиане и Фрегеллах. Особое любопытство Помпей проявил к моему гладиаторскому прошлому, выспрашивая у меня, в каких цирках мне довелось сражаться, скольких ланист я сменил, сколько раз был ранен и через сколько поединков прошел. Свою легенду я знал назубок, поэтому отвечал на вопросы Помпея без заминки.
– Что ж, – сказал Помпей, обращаясь к сенатору Меммию, – этот самнит мне по душе. Пусть он обучит моего сына Секста ловко обращаться с мечом. Я щедро заплачу ему за эти уроки. И вот что еще, дружище Гай, – Помпей чуть понизил голос, наклонившись к плечу сенатора Меммия, – возьми-ка Авла на завтрашнее заседание сената. Сторонники Цезаря наверняка соберут толпу народа на форуме, как это уже бывало в прошлом. Могут возникнуть беспорядки, так что телохранители нам пригодятся.
– Конечно, я возьму Авла с собой, дружище Гней, – покивал головой сенатор Меммий. – И не только его одного. Ты прав, от черни можно ожидать чего угодно!
Альбия, которая была в курсе всех политических дел, спросила у брата, чему будет посвящено завтрашнее заседание сената. Помпей сказал сестре, что народный трибун Марк Антоний должен завтра огласить сенаторам письмо от Цезаря, привезенное на днях гонцом из Галлии.
Управляясь с куском медового пирога, я сразу же навострил уши.
– Письмо от Цезаря – это всего лишь повод для собрания сенаторов, – вставил Гай Меммий, переглянувшись с Помпеем. – Цель же завтрашнего заседания сената – отстранение Цезаря от должности проконсула. Катон и Цицерон давно настаивают на этом. Пора бы уже провести голосование в сенате по этому вопросу.
– Да, пора, – согласился Помпей, – покуда Цезарь не подкупил большую часть сената. Большая часть народа уже на стороне Цезаря.
– Народные трибуны не допустят процедуры голосования, ведь все они сторонники Цезаря, – заметила Альбия. – Законным путем лишить Цезаря проконсульской власти сенату вряд ли удастся.
– Сестра, неужели ты намекаешь, что в противостоянии с Цезарем сенату следует действовать незаконными методами. – Помпей взял чашу с вином, но так и не донес ее до рта, взглянув на Альбию. – Тебя не пугает тень гражданской смуты?
– Не пугает, – ответила прямодушная Альбия, глядя в глаза брату. – Сегодня Цезарь еще слаб, поэтому он считается с сенатом, но стоит Цезарю войти в силу, и он растопчет все римские законы!
Я невольно усмехнулся про себя, жуя сладкий пирог. Кто бы мог подумать, что у Помпея такая решительная и проницательная сестра! А ведь Альбия зрит прямо в корень: в своем стремлении к единоличной власти Цезарь пойдет до конца!
Глава пятая
Марк Антоний
В свое время римляне очень гордились своими законами и демократическими принципами управления государством. За долгие годы борьбы между патрициями и плебеями в Римской республике все-таки был найден компромиссный вариант мирного сосуществования знати и народа. Этот гражданский мир продлился до той поры, когда Рим, победивший Карфаген, вступил в длительную полосу войн за пределами Италии. Все завоеванные земли на Западе и Востоке римляне превращали в свои провинции, откуда они беззастенчиво выкачивали налоги, продукты сельского хозяйства и богатства земных недр.
Эти затяжные войны, с одной стороны, обогащали Римское государство, а с другой стороны, неизбежно приводили к разорению мелких земельных собственников в Италии. Богатые патриции и всадники скупали земельные наделы у сельской бедноты, превращая свои виллы в огромные латифундии, используя при этом труд многих тысяч рабов. Из завоеванных земель в Италию осуществлялся постоянный приток невольников, которые повсеместно вытесняли с рынка труда вольнонаемных работников. Разорившиеся мелкие земледельцы шли на заработки в Рим и другие крупные города, но и там почти на всех работах были заняты рабы. В результате в Риме и в соседних городах скопилось множество самого разнообразного люда, обладавшего гражданскими правами и свободой, но лишенного работы и средств к существованию.
Такое положение вещей грозило Римскому государству социальными потрясениями. Братья Гракхи пытались путем реформ предотвратить социальный взрыв. Они внесли на рассмотрение сената законопроекты, способные остановить развитие рабства и возродить мелкое италийское крестьянство – главный оплот римского военного могущества. Однако смелые попытки братьев Гракхов ввести запрет на продажу наследственных участков земли и на бесконтрольное увеличение земельных владений знати завершились кровавыми столкновениями на римском форуме. Сначала был убит старший из братьев Гракхов – Тиберий, а несколько лет спустя нобили убили и младшего из Гракхов – Гая.
По римским законам, воля народа является приоритетной во всех делах. Однако на деле принцип верховенства народа почти никогда не проявляется в римской государственной жизни. Римский нобилитет всякий раз развязывал кровавую бойню, уничтожая вожаков народа, если дело касалось земель и богатств знати.
Безземельные римляне стали реальной силой только после военной реформы Гая Мария. Суть этой реформы заключалась в том, что с определенного времени изменился порядок зачисления в войско римских граждан. Если раньше в войско принимали лишь тех граждан, кто имел возможность приобрести тяжелое вооружение, то после реформы Гая Мария к военной присяге стали допускать всех граждан, невзирая на их материальный достаток. Отныне о вооружении и снаряжении легионеров стало заботиться государство. Это привело к тому, что для очень многих безземельных римлян служба в войске стала доходным делом. Воины были готовы за деньги пойти за своим полководцем куда угодно. Первым этим воспользовался в своих корыстных целях Сулла, когда враждовал с Гаем Марием и римским сенатом. Легионы Суллы во время гражданской смуты ворвались в Рим, вырезав сторонников Гая Мария и обеспечив Сулле установление его личной диктатуры. После смерти Суллы, скончавшегося от тяжелой неизлечимой болезни, еще не единожды повторялась ситуация, когда тот или иной римский полководец вопреки закону пытался диктовать свои условия сенату, опираясь на войско.
Катилина и вовсе хотел путем заговора уничтожить половину сената, настроенную против него, и захватить верховную власть в Риме, опираясь на своих сторонников, напрочь лишенных милосердия и чести.
К тому времени, когда Цезарь и Помпей, опираясь на своих сторонников в сенате, а в большей мере на преданные им легионы, обрели практически неограниченное могущество, демократия в Риме выродилась в господство различных нобильских клик, которые использовали убийства и подкуп на любых выборах. Знать и народ понимали, что любой избранный римский магистрат в своей деятельности должен ориентироваться либо на Цезаря, либо на Помпея. Эти двое обладали огромными богатствами и вооруженной силой, а это ставило их над всеми римскими законами и позволяло им действовать, не считаясь с сенатом. Впрочем, и Цезарь, и Помпей всячески выказывали свою лояльность к сенату, не желая идти по стопам Суллы и Катилины. И Цезарь, и Помпей желали для себя высшей власти в Римской республике, но взять эту власть и тот и другой хотел, не проливая кровь сограждан.
Оказавшись на римском форуме в этот довольно жаркий осенний день, я сразу почувствовал гнетущую атмосферу, разлитую в воздухе. Толпы воинственно настроенного простонародья шли по Священной улице, вливаясь на главную площадь Вечного города по широкому проходу между храмом Кастора и Эмилиевой базиликой, в крытом портике которой расположились менялы и торговцы драгоценностями. Знатные граждане и сопровождавшие их слуги теснились на ступенях курии Гостилия, возле храма Сатурна и близ портика храма Конкордии.
Глашатаи с возвышения у ростральных колонн извещали народ о результатах гаданий авгуров и гаруспиков. Перед всяким заседанием сената и высших магистратов республики полагалось узнать волю богов через определенные знамения, увидеть и понять которые, по мнению древних римлян, были способны только жрецы. Нынешние гадания и жертвоприношения не предвещают ничего плохого, зычно возвещали глашатаи.
– Боюсь, жрецы ошибаются в своих предсказаниях, – заметил сенатор Меммий своему приятелю сенатору Эмилию Скавру, которого он встретил близ храма Весты и вместе с ним пришел на форум. – Судя по наглым рожам простолюдинов, многие из них притащились сюда с явным намерением затеять драку. Уверен, это отребье жаждет беспорядков и крови патрициев!
