Анатолий Дроздов - Интендант третьего ранга
— Стоять, падла! Ты кто?
— Интендант третьего ранга.
— Командир, значит? Тоже хочешь дырку?
— Хочу!
— Счас! — ухмыльнулся фиксатый. — Командиру первая честь!
Он надавил на курок, но пистолет не выстрелил. Фиксатый недоуменно посмотрел на оружие, но больше ничего не успел — Крайнев пнул его между ног. Фиксатый согнулся и зашипел. Крайнев выкрутил пистолет из ослабевших пальцев, не удержался и добавил пинком под зад. Фиксатый сунулся лицом в дорожную пыль и засучил ногами, мыча.
— Кто привел?! — лицо Семена стало красным от злости. — Чей?
— Ничей! — буркнул Пилип. — Приблуда… Заявился вечером, достал пистолет, велел кормить, самогону дать…
— Откуда он?
— Рассказывал, гнали зеков по смоленской дороге — тюрьму эвакуировали, налетели немецкие самолеты, они и разбежались. Многих охрана побила… Долго сюда через лес шел. Хвалился, что задушил командира, забрал у него пистолет…
— Что не прибил ночью?
— Он дочку с собой положил! — шмыгнул носом Пилип. — Пистолет взял. Сказал: если что, ее первую. А сам с ней… Вернется зять с фронта, что скажу?
Семен махнул рукой и подошел к зеку. Тот уже пытался встать. Семен молча дал ему затрещину, затем быстро обыскал. За поясом зека нашлась финка, в карманах — запасная обойма к пистолету и сложенная вчетверо потрепанная бумажка. Финку Семен забрал, бумагу и обойму протянул Крайневу.
— Подходят к маузеру! — сказал Крайнев, возвращая обойму.
Глаза Семена радостно вспыхнули. Крайнев развернул бумагу. Это была копия приговора Особого Совещания, уже порядком затертая. Брови Крайнева поползли вверх.
— Статья 58, пункт 6?… Шпионаж?…
— Не моя бумага! — прохрипел зек, приподымаясь. — У мертвого забрал. Глянь, как звали!
— Кернер Эдуард Эрихович… — прочел Крайнев.
— А я Николай. Гляди! — зек протянул правую руку ладонью вниз. На пальцах большими буквами было вытатуировано «Коля». — Не шей 58-ю, командир! Я по уголовке, социально близкий…
— Кто только что хаял большевиков? — зло спросил Семен. — Кто немцам помочь собрался? Пистолетом грозил?
— И забыл затвор передернуть! — хмыкнул Крайнев. — Это тебе не наган, Коля, нажатием на спуск не взводится! Не учили в тюрьме?
Зек в ответ только сплюнул.
— Что скажете, мужики? — повернулся Семен к мужикам. — Отпустим?
Все молча покрутили головами.
— Командир?…
— По законам военного времени… — Крайнев оттянул затвор ТТ и резко отпустил, курок встал на боевой взвод.
— Не марайся, Ефимович! Сам… — Семен забрал ТТ у Крайнева и рывком поднял Колю за шиворот. — Шагай, сволочь!
— Ты что, дед? — заверещал зек, но, подгоняемый пинками, послушно побежал к ближней опушке. Едва двое скрылись за кустами, как сухо треснул пистолетный выстрел.
Вернувшись, Семен отдал пистолет Крайневу.
— Собирайтесь! — сказал хмуро. — Кто в армии служил — айда за мной! Винтовки дам… Одного с оружием здесь оставим. Кто знает, сколько сволочи по лесам?…
* * *Семен распоряжался и на поле боя. Отмерив шагами длинную яму, он поставил женщин копать, а трупы велел собирать мужикам. Крайнев поначалу удивился, но потом понял. Еще на опушке он почувствовал сладковатый запах, который усилился, стоило им отойти от леса. Его опять замутило, он с трудом преодолел позыв рвоты. Семен велел подобрать несколько шинелей и плащ-палаток, на них носили и таскали убитых. Ошметки человеческого мяса не трогали.
— Отмечайте ветками! — велел Семен. — Потом пройдем с лопатами и прикопаем!
…Тела таскали полдня. Их оказалось свыше пятидесяти. Еще двадцать убитых лежали в ряд за опушкой, все в бинтах — немцы обнаружили полевой госпиталь. Среди тел застреленных была женщина, немолодая, с прямоугольником-«шпалой» в петлице — военврач. Видимо, пыталась встать на защиту раненых, но немцы слушать не стали… Тащить расстрелянный госпиталь к общей могиле было далеко, и Семен прислал четверых мужчин выкопать могилу на месте. На опушке Крайнев нашел большой холм из свеженасыпанной земли — братская могила, вырытая самими солдатами в первый день боя. По всему выходило, что батальон потерял у дороги не менее четверти состава; остальные солдаты или отступили или попали в плен.
— Придется класть в три ряда, — заметил Семен, когда трупы собрали. — Большую яму день копать. Ничего, в германскую и не так бывало! Столкнешь в воронку и присыплешь…
У каждого убитого проверили карманы, забрали документы и вещи. Часов и обручальных колец не было. Крайнев вначале удивился, но потом вспомнил: в то время часы были роскошью. Что говорить про кольца… Мужчины стали укладывать мертвых в могилу, Крайнев повел женщин собирать оружие и снаряжение. Брали все: шинели, плащ-палатки, вещевые мешки, ремни, упряжь, патроны… Грузили на телеги. В одном из блиндажей Крайнев обнаружил два плотно набитых вещмешка. Распустил узлы — большие коричные бруски. Мыло… А он так старался, сдирая обертки с китайского! У женщин, когда увидали находку, загорелись глаза.
— Разделим по справедливости! — успокоил их Крайнев.
Прочесав опушку, Крайнев обнаружил полевую кухню. Она была новенькая, даже бак оказался пуст. Кухня не пригодилась: батальону, который здесь оборонялся, не успели подвезти продукты. Семен находке обрадовался.
— Хорошая вещь! — оценил. — Один бак чего стоит!
Деньги они тоже нашли. В карманах убитых их было немного — денежное довольствие. Немцы, судя по всему, советскими рублями погнушались. Впечатлила другая находка. В большой сумке, найденной под мертвым телом, оказалось много денег — десятки тысяч. Плотные пачки были упакованы в брезентовые инкассаторские сумки, погибший богач носил синюю гимнастерку и такое же галифе. «Инкассатор!» — догадался Крайнев. Эвакуировал ценности, по пути присоединился к воинской части и погиб, как солдат, в бою: рядом с убитым лежала винтовка с опустошенным магазином. Крайнев и Семен, обнаружившие сумку, по молчаливому уговору не стали говорить о ней деревенским — от соблазна подальше. Бросили в телегу и прикрыли шинелями…
Когда тела укладывали в могилу, к Крайневу подошел Семен.
— На одном командире гимнастерка и галифе хорошие, — сказал вполголоса. — Убило осколком, в голову, обмундирование чистое. Настя постирает. Твоего роста…
— Оставь! — велел Крайнев.
— Брезгуешь? — удивился Семен.
— Форму носить опасно. Немцы кругом.
— Но сапоги с ботинками можно! — не согласился Семен. — Люди в лаптях ходят!
Крайнев молча кивнул…
Опять он читал православный канон, затем мужики и женщины быстро забросали яму. Семен отлучился ненадолго, принес из леса еловые жерди и ловко срубил три креста, уставив их поочередно на каждом из трех захоронений. Обратно тронулись поздно — солнце уже садилось. Шли пешком — телеги по борта завалили скарбом. К одной прицепили полевую кухню. Несмотря на усталость, шагалось легко, как после тяжелой и грязной, но нужной работы. Женщины то и дело поглядывали на груженые телеги. Крайнев понял: мысленно делят имущество. Его это не сердило. Все женщины были одеты в простые платья домотканого полотна, в лаптях… Только на головах у них белели фабричные платочки да те выцветшие, многократно стиранные-перестиранные…
— Сколько добра на войну идет! — вздохнул Семен, заметив эти взгляды. — Оружие, одежа, обувь… А люди босыми ходят.
— Дашь каждому по паре сапог или ботинок, одной шинели, одной плащ-палатке, — сказал Крайнев. — Раздай мыло и деньги — которые были в карманах. Не забудь охранника, оставленного в деревне.
— В двух хатах мужиков нет — на войну забрали, — посмотрел на него Семен. — Бабы и детишки. Оттуда хоронить не ходили. Им что?
— Решай сам! — махнул рукой Крайнев. — Чтоб те, кто работал, не обиделись…
Они прошагали полпути, как на дорогу выскочила странная фигура. На ней был длинный, до самой земли, брезентовый плащ и старая шапка-ушанка. В руках у фигуры было охотничье ружье.
— Стой! — закричала фигура, наводя ружье. — Кто такие?
Голос у незнакомца был сиплым, все сразу поняли, что перед ними старик. Семен, ругнувшись, лапнул кобуру маузера, Крайнев выхватил из-за пояса ТТ, но еще раньше сориентировались шедшие позади мужики: Крайнев услышал, как за спиной залязгали затворы.
— Не двигаться! — скомандовал старик, оценив суету. — Буду стрелять!
— Только попробуй! — пригрозил Семен. — Чего надобно, дед?
— Кто такие? Отвечай!
Крайнев заметил, как Семен потащил «маузер» из кобуры и шагнул вперед.
— Интендант третьего ранга Брагин! В чем дело?
— Правда, интендант? — радостно спросил старик.
— Могу удостоверение показать.
— Не надо! — заторопился старик. — Вижу, что командир. Коров моих забери!
