Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Дракон Золотого Руна
Дождался, пока довольный казначей уберется, и поинтересовался у пацанов:
– Деньги на девок спустили?
– На них… – понуро кивнул Клаус. – Как-то само по себе вышло…
– Тут у нас сладилось с камер-фрау баронессы Зельдбах… – покаялся Иост. – Подарки и все такое… Да и сами приоделись. А еще в кости господину Уильяму ван Брескенсу немного проигрались. Клянемся, больше не повторится, господин барон!
Я немного помедлил, изображая задумчивость, а потом вынул из шкатулки флорин:
– Ловите, шалопаи…
– Господин барон! Да я…
– Ваша милость! Да мы…
– Не благодарите. К казначею больше не подходить. Невместно вам. Лучше попросите у меня, но не факт, что облагодетельствую. Узнаю, что в кости играете – накажу, это вовсе пустое занятие. Опять же вам невместное. Лучше в шахматы научитесь играть, остолопы. Что застыли? Берет давайте. Да не тот – черный. И тащите футляры с перьями, раздолбаи. Я вас научу службу служить…
Довольный своим педагогическим талантом, предстал перед зеркалом, являющим собой здоровенный полированный лист металла. Других пока просто не придумали.
Эх, хорош барон! И беретка с павлиньими перьями лихо заломлена. При дворе береты уже давно не носят, а мне все равно – настоящий гасконец берету не изменяет; да и не нравятся мне всякие шапероны с бургиньонами.
На шее золотая цепь с орденом в виде дракона, попираемого крестом. Так и называется – орден Дракона. В числе кавалеров этой награды – сплошь особы монаршей крови, ну и я. Что неимоверно льстит. Мне, конечно.
На пальцах – несколько перстней: в отличие от придворных щеголей, я меру знаю, их всего три, но за каждый из них можно купить боевого дестриера. И за каждым перстнем – своя история. Вот этот, к примеру… Хотя я, кажется, уже рассказывал? Словом, ни один из них я не покупал. Два дарены, а один снят с трупа, который я сам же и организовал.
На перевязи – эспада с клинком в виде фламберга. Великой красоты и ценности оружие. Эспаду я взял трофеем, еще в самом начале своей средневековой эпопеи, победив на поединке виконта де Граммона, лейтенанта королевских лучников. Поспорили о достоинствах дам сердца. Впрочем, обошлось без смертоубийства – расстались вполне друзьями. Клинок всего раз в деле побывал. В кондадо Фуа я им дрался с бароном Шарлем д’Айю за сердце Мадлен Французской – Дочери Франции, принцессы Вианской, Андоррской и Беарнской. Редкой красоты женщина! Прирезал, конечно, барона, хотя и он мне дагой ногу пробил. Но все равно из этого поединка ничего не вышло. Обломали меня с Мадлен – вынужден был бежать из кондадо самым постыдным образом. В чемодане…
Эх, горячая пора была! Хотя порой мне кажется, что время это так и не закончилось. Ладно, хватит предаваться воспоминаниям… Стареть, что ли, стал? Точно, стареть – вот же пряди седые проглядывают… Не беда, подкрасим.
Еще раз оглядел себя в зеркало и поправил шевелюру. Патлатый я, шо хипстер, да еще слегка завитый по местной моде. Не подумайте ничего плохого – просто дань времени, ёптыть…
Вот теперь нормально. Худоват, правда, но это дело наживное. Зато бородка, бородка-то какая лихая! На придворных дам действует убойно.
Ну где ты, великий бастард Бургундии Антуан? Знаю же, не просто так тебя ко мне занесло…
Глава 4
– У меня две новости, Жан. – Антуан усмехнулся глазами. – Одна хорошая, а другая не очень. Вернее, совсем нехорошая. Так с какой мне начинать?
Вот так… Прямо как в анекдоте. Но великий бастард его точно не знает. В самом деле, с какой?
– Конечно, с хорошей, ваша светлость. Настроение себе я еще успею испортить.
– Верней, его вам испорчу я! – хохотнул Антуан и отсалютовал мне бокалом из чеканного серебра.
– Я не против, ваша светлость.
– Отличное вино… – Антуан пригубил из бокала. – Случайно не из того бочонка?
И заржал, довольный своей шуткой. А вот мне почему-то не смешно…
Вообще, Антуан славится своим умом и предусмотрительностью. Как по мне, он превосходит в оных своего сводного брата. При этом весьма благородный и рыцарственный вельможа. И вояка прекрасный. У него, в отличие от Карла, хватает благоразумия не лететь в атаку впереди всех на белом коне с шашкой наголо. Но вот шуточки его…
– Жан, вы помните свою просьбу ко мне? – продолжил бастард.
– Конечно, помню, ваша светлость. И неизмеримо благодарен за согласие поучаствовать.
– Пустое, – отмахнулся Антуан. – Вы мне оказали неизмеримо большую услугу. И еще окажете. Так что только рад помочь. Человек, нужный вам, найден. Только вот возникает один вопрос…
Бастард сделал длинную паузу, выдавая свое желание заранее получить мой ответ на свой так и не заданный вопрос. Умен, зараза – в этом ему не откажешь. И какой же вопрос у него возникает? Просил я его разыскать некоего Пьера ле Горжиа. Антуан имеет такие возможности. Тайная служба в Бургундии существует, при этом с весьма развитыми связями во всех странах Европы. А великий бастард, согласно некоторым источникам, если эту службу не возглавляет, то курирует точно. Значит, нашли урода? Нашли ублюдка, от руки которого пал мой отец?
– Какой, ваша светлость? – поинтересовался я, стараясь не выдать свое нетерпение.
– Отличные пулярки! – проигнорировал мои слова Антуан. – Надо своего бездельника повара отправить к вашему на выучку. Мм… просто отлично!!! Мускат и шафран очень оттеняют вкус…
Я промолчал, хотя готов был задушить скотину. Вернее, не я, а настоящий Арманьяк, прочно поселившийся в моих мозгах. Но и я лично тоже не против услышать хруст плоти убийцы под своим клинком. Есть личный повод ненавидеть ублюдка. Ну рожай скорей…
– Сей человечек, будучи в подпитии, хвастал, что собственной рукой лишил жизни последнего графа божьей милостью, а не милостью короля…
– …графа Жана Пятого д’Арманьяка, – закончил я фразу за Антуана. – Да, ваша светлость. Так и есть.
– Напрашивается вопрос, барон. А зачем вам оный человечек? Не в связи ли с вышеупомянутым прискорбным событием?
– Именно в связи с ним, ваша светлость… – Я коротко кивнул. – Долги всегда надо отдавать.
– Вы правы… – задумчиво сказал бастард, медленно и тщательно вытирая пальцы льняной салфеткой. – Надо отдавать…
При этом Антуан буквально пронзил меня своим внимательным взглядом.
И, кажется… кажется, я даже знаю, что он сейчас скажет. Знаю и готов, никаких иллюзий не питаю. Есть закон и непреложная истина: все тайное всегда становится явным. Буде то в пятнадцатом веке, либо в двадцать первом. Современные люди не стали умнее и мудрее, возможно, наоборот. И я тому не исключение…
– Жан, нужный вам человек сейчас проживает в Бретани – в городе Нанте. Содержит таверну под названием «Пьяная треска», и именуют его сейчас Никола Джулиани. Он ваш. Со мной рекомендательные письма к некоторым особам. По предъявлении адресатам оных вы получите любую необходимую помощь. Либо ее получит тот человек, которого вы отправите вместо себя.
Антуан подвинул ко мне кожаный футляр.
– Это мое личное дело, мессир.
Легкая пауза…
– Я знаю. – Бастард четко выделил это слово и даже повторил его: – Я знаю, насколько для вас важно это дело, поэтому имел смелость выхлопотать вам два месяца отпуска. Скажем так… для окончательного излечения. По истечении данного времени необходимо вернуться, ибо грядут дела, при которых ваши таланты окажутся востребованными. И еще… Наш сюзерен тоже понимает, насколько барону ван Гуттену важно заплатить этот долг. И понимает лично вас. И всегда понимал причины, вами движущие.
– Благодарю, мессир. Я хочу, чтобы вы знали: в моем лице вы всегда найдете своего преданного сторонника и друга. Большего не могу сказать, но то, что прозвучало, – истинно, как наша вера в Иисуса Христа!
– Большего и не требуется, – спокойно ответил Антуан и элегантно сменил тему разговора: – Так что там на десерт? Ла Марш хвастал, что пробовал у вас какие-то необыкновенные профитроли…
Как там говорят – дурень думкой богатеет? Это как раз про меня. Конспиратор, млять… Думаю, Карл все понял еще при первой встрече. Ну не мог он не знать бастарда д’Арманьяка в лицо. Вместе же пинали Паука в Лиге общественного блага. А я… Дурень, одним словом.
А каково благородство герцога?! Он принял мое решение начать все с чистого листа и даже словом не выдал себя, уважая мое инкогнито. И Антуан под стать своему брату – даже сейчас мои истинные имя и титул не прозвучали. Теперь понятно, чем отличаются великие сего времени – благородством и рыцарственностью. Черт… вот как домой попал. Мое время! Не хочу в двадцать первый век, плевать мне на бритвы «Жиллет» – я и своим кинжалом неплохо обхожусь, а к шоссам и брэ вполне уже привык. И с дамами, волосатыми аки звери лесные, тоже свыкся. Право дело – пустяки какие. Пустое! Главное – я могу быть самим собой!
