Иван Оченков - Приключения великого герцога мекленбургского Иоганна III
Весьма рад, что господь наградил нас (нас, блин!) ребенком и ради его будущего готов тут и дальше морозить жо... короче, безмерно страдать вдали от вас! Однако, надо бы показать мекленбургским подданным их новую герцогиню, посему может вы тонко намекнете вашему царственному брату что по мужу соскучились.
Ну, вот примерно так. Буду чуть в более благоприятном расположении духа, перебелю начисто письмо, убрав самые сильные фразы. Впрочем, одним сороком соболей купцы не обошлись, так что Петерсону будет задание заглянуть в Дарлов, ну и матушке опять же гостинца послать надо. Я чаю догадается с кем поделиться.
Недавно выпал снег и мы на санях катаемся по заснеженным улицам. Мы это ваш покорный слуга, Лёлик, Болек и Клим. Для всех заезжий герцог дурит, но у меня есть дело. Отлавливая бесчисленных разбойников новгородской земли я, помимо всего прочего, старался разведать каналы сбыта награбленного. Одоевский, конечно, тоже не лыком шит и дело свое знает, но тати первоначально попадают ко мне. Так что нескольких скупщиков он взял, но про одного из главных даже не подозревает.
Зимой смеркается рано, и наступающая ночь застала нас у одного непритязательного кабака, или правильнее, наверное, все-таки корчмы. Это, кстати, не одно и то же. Корчмы, как правило, заведения частные и предназначены все же более для приема различных путешественников. Там они могут переночевать, поесть, ну, и выпить, конечно, куда деваться. Кабаки же заведения казенные и предназначены сугубо для пития и их в Новгороде на удивление мало. Казалось бы большой торговый город, а вот поди же! По большому счету местным алкоголикам и выпить негде, кабаков всего три или четыре и ходят в них заезжие крестьяне и посадские низы, да еще солдаты его величества короля Густава Адольфа. Более-менее порядочные горожане и дворяне пьют дома напитки собственного изготовления. Впрочем, в моей прошлой-будущей жизни даже довольно помпезные ресторации в обиходе именовались кабаками, так что кабак он и есть кабак.
Мы изрядно намерзлись и вваливаемся внутрь. Что можно сказать? Бывают и более непритязательные помещения. Но, тем не менее, внутри относительно тепло, хоть и не сказать, чтобы светло. Кабатчик, здоровенный заросший мужик, кланяясь, провожает нас к столу.
- Эй, хозяин!
- Чего изволите, господа?
- Господа изволят гулять! Подай нам выпить и закусить, да лошадкам нашим вели овса дать. - Командую пьяным голосом.
- Будет исполнено. - Гудит сочным басом кабатчик.
- Да девок кликни! - Подает голос Клим.
Лёлик и Болек в русском не сильны, но всем своим видом выражают одобрение.
- Ja ja, wodka, Huren !!!
Посетителей в заведении не много, но те, что есть, смотрят на нас не слишком дружелюбно. Мы усаживаемся за грязный стол. Совсем было собираюсь поднять хай, но половой уже вытирает столешницу тряпицей и стелет скатерть. На столе мигом появляется глиняный кувшин и миски с разной снедью. Я кидаю хозяину пару талеров, мол, сдачи не надо, гуляем!
Через полчаса в кабаке дым коромыслом. Откуда-то взялись местные музыканты: гусляр и гудошник, а также мальчишка с дудочкой - жалейкой. Гудошник, это человек играющий на гудке, своеобразном таком подобии скрипки только упирает он ее не в щеку, а в бок. Музыка получается совершенно варварской, но дамам нравится. Дамы заслуживают отдельного описания, четыре довольно дородные девки возраст которых определить достаточно сложно из-за косметики. Да-да, косметики. Лица покрыты толстым слоем румян, глаза подведены чем-то невообразимым. Зубы... зачернены, отчего смотреть на них откровенно страшно. Короче помните Глашеньку из фильма Морозко когда ее замуж пытались выдать? Вот что-то в этом роде. Девки поминутно визжат, пляшут и довольно таки профессионально хлещут спиртное. Не знаю, что нам подает хозяин, но принципиально пью только из своей фляжки. Хотя клофелин еще и не изобрели, но я верю в народную медицину и потому не рискую. Впрочем, пойло исправно уничтожают девицы и другие посетители, которых по моему требованию также угощают. Хуже всего, что местные служительницы Афродиты наметанным глазом сразу же определили во мне главного и вступили в бескомпромиссную борьбу за главный приз. Юного герцога всячески обхаживают, вертят перед ним задом и прочими прелестями не забывая при этом шипеть друг на друга что твои гадюки.
- Маланья, уймись, будешь на маво красавчика пялиться все бельма выцарапаю!
- Чавой-то он твой, когда купила? Да не грози мне, у самой зацепы востры!
- Не желают ли знатные господа баньку?- Высовывается кабатчик.
В других обстоятельствах я бы от баньки не отказался, но не теперь. Отрицательно помотав головой, показываю хозяину на пустой кувшин и кидаю еще талер. Тот понятливо кланяется и уходит, бормоча про себя что-то, про проклятых басурман не желающих мыться как все православные.
Наконец блудницы определяются, кому достанется неземное счастье в моем лице и самая дородная, чтобы не сказать, толстая тетка, усевшись рядом, трётся об меня с умильным видом. Нет, ребята, мне столько не выпить! И я довольно бесцеремонно отпихиваю ее и показываю пальцем на ее товарку. Сия девица более менее стройна и куда как больше отвечает моему понятию прекрасного. Да и держалась все это время почти скромно, особенно для представительницы ее профессии.
- Человек! - Пьяным голосом кричу я. - Есть ли отдельное помещение для знатного господина?
Помещение есть, и мое высочество с почестями ведут в опочивальню. Находится оное помещение в клетушке наверху куда мы, и идем по шаткой лестнице. Войдя в комнату, я на минутку застываю в раздумье. Денег я показал хозяину довольно, чтобы он клюнул. Времена сейчас лихие и даже если бы он не был связан с разбойниками, все равно искушение слишком велико. Но в том, что хозяин один из главных скупщиков краденого, да и сам не последний душегуб я уверен. Теперь надо дождаться, когда он начнет действовать, чтобы бить наверняка. Но вот что делать с девицей? По-хорошему надо ей безо всяких искусов зажать рот и прирезать, дабы не подняла тревогу раньше времени. Вот ни разу не поверю, чтобы местные жрицы любви не были в доле с хозяином в благородном ремесле ножа и топора. Однако сердце еще не настолько огрубело в семнадцатом веке, чтобы вот так просто убить пусть падшую, но женщину. Так что очевидно, придется ее связать и заткнуть рот, возможно вырубив перед этим. Натянув на лицо пьяную улыбку, оборачиваюсь к сидящей на убогом ложе девушке и натыкаюсь на серьезные серые глаза.
- Беги добрый молодец, убьют тебя!
Вот тебе раз!
- Беги, точно тебе говорю, душегуб хозяин наш, беги, Христом-богом тебя прошу!
- Что-то не пойму я тебя красна девица, о чем ты толкуешь?
- Тать наш хозяин, разбойник! Убьет тебя, чтобы казну твою забрать и дружков твоих убьет. Беги, а? Спасайся!
- А ты как же? Поди, хозяин не похвалит тебя за таковую работу?
- Мне все одно, мочи нет блудом да душегубством жить!
- А что так резко невмоготу стало, али приглянулся?
- Смеешься. - Печально говорит девушка. - А что если и так?
За дверь тем временем слышно, что кто-то поднимается по отчаянно скрипящей лестнице. Похоже, хозяин решил, что пора. Ну и правильно, чего ждать-то? Прижимаю палец к губам и задуваю лучину. Комната погружается во мрак, лишь из небольшого оконца затянутого бычьим пузырем попадает не много света от идущей на убыль луны. Наклонившись к нежданной спасительнице шепчу ей:
- Красавица, ну ка поскрипи ложем, да стони послаще. Умеешь ведь, поди?
Девушка, не переча принимается за дело, и раздаются звуки, достаточно правдоподобно имитирующие занятие любовными утехами. Как в комнате не темно, но видно, что дверь тихонько отворяется и в проеме показывается звероподобная фигура кабатчика. На секунду замерев, разбойник неожиданно беззвучно двигается вперед и коротко размахнувшись, бьет чем-то тяжелым туда, где по его разумению должен находится незадачливый клиент. Тут же в его загривок прилетает удар яблока на рукояти допельфастера. Бью аккуратно, но сильно, ибо убивать сразу нельзя он мне еще должен все свои ухоронки с добром показать, но и борьба с этой помесью человека и гориллы в мои планы не входит. Впрочем, кажется, удар достиг цели, и незадачливый душегуб падает на пол. Наощупь нахожу его руки, и споро связав их, разжигаю огонь. Кабатчик слава тебе господи жив, хотя и нельзя сказать, чтобы здоров. А это что такое? Из ложа торчит настоящая боевая секира чудом не отхватившая ногу девицы. Похоже, сохранение жизни своей работнице не было в числе приоритетных задач, так что она вовремя решила выйти из преступного бизнеса. Однако дело еще не закончено, и я, приготовив пистолеты к стрельбе, пытаюсь потихоньку спустится. Внизу явно слышаться звуки борьбы, потом звучат выстрелы, и я спешу присоединиться к общему веселью. В большой комнате или зале полно каких-то прохиндеев с разнообразным оружием в руках. Недолго думая я прямо с лестницы разряжаю в них свои допельфастеры и с криком "слово и дело государево!" бегу обратно. Среди разбойников происходит замешательство и они не сразу пытаются преследовать меня, а когда опомнившись начинают ломиться в дверь я лихорадочно перезаряжаю пистолеты. Дверь ходит ходуном от ударов, и девица начинает визжать.
