Александр Логинов - Феодал. Усобица
Кто там и за что воевал, Андрею дела нет, но по большому счету делать в Европе нечего, разве что воевать за одну из сторон, но наемников в Европе и без Андрея хватает.
Поляки наняли гуситов, и те вторглись в Пруссию, уничтожая все живое на своем пути. Любимым развлечением чешских крестьян стало запекание рыцарей в собственной скорлупе, то есть в доспехе. Страшная, мучительная смерть. Рыцаря привязывали на вертел, словно кабана, и медленно зажаривали на углях. Простым сервам тоже доставалось — убийства, грабежи и насилие — обычная норма жизни.
Сжигая монастыри и грабя церкви, гуситы дошли до самого моря, где наполнили свои бутыли морской водой, что бы привести их в Чехию, как знак своей победы. Орден срочно запросил мира. Польский король поспешил согласиться на мировую, так как Сведригайло наступал ему на пятки, а татары царя Ордынского вовсю жгли черниговские и киевские земли.
Нищая, грязная и вонючая Европа. Андрея даже передернуло от отвращения, когда он вспомнил запахи, которыми так благоухали приезжие европейцы. Словно бомжи с помойки! Те из них, кто давно посещает Новгород, уже успели окультуриться — раз в неделю стабильно мылись в русской бане. А вот новенькие купчишки — благоухали так, что хоть нос зажимай. Европейцы, одним словом.
Торговать с Европой лучше всего сидя в Новгороде, смысла нет тащиться со своим товаром за тридевять земель. Если бы Новгород стоял на берегу моря — тогда, да, отчего не поторговать, а так… мороки не оберешься. Нет, русские купцы ходят и в Ригу и в Ревель и в Стекольну, даже до Гамбурга и Брюгге добираются. Кстати, Брюгге тоже стоит не у самого моря, морские корабли разгружаются в Дамме и там уж по каналу на лодках перевозят товар в сам Брюгге. И дело не местоположении Новгорода. Дело совсем в другом. Вся торговля строго контролировалась администрациями городов, членов Ганзы. Ну, приедешь в тот же Брюгге, а продать свой товар сможешь только оптом и только через маклера. Покупать заморский товар, опять же, можно только у местных оптовиков. Все как в Новгороде, впрочем. А цены, что удивительно почти одинаковы с Новгородом. Так, какого лешего тащиться в такую даль, когда все можно продать и купить в своем родном Новгороде?
Даже если купить морской корабль, Андрей специально интересовался этим вопросом, то покупка влетит в копеечку. Подержанный ког водоизмещением около двухсот тонн, можно купить за пуд серебра. Оплата труда моряков — пять английских пенсов в день. Андрей специально считал в английских деньгах, так как в Англии оказалась самая устойчивая валюта.
На таком корабле команда состоит из восемнадцати матросов. Это значит, что затраты на оплату труда составят семь шиллингов и шесть пенсов в день. В месяц набежит, если считать в золотых корабликах, двадцать две с половиной золотые монеты. К этой сумме стоит прибавить еженедельную премию морякам в размере шести пенсов. А так как времена не спокойные, а датские пираты очень сердиты на Ганзу, то в состав команды придется добавить дюжину арбалетчиков. Короче, дорого это содержать кораблик. Перевозить только собственные грузы — нужно иметь много товару, а порожняки гонять — себе в убыток.
Другой вопрос, что с корабликом потом делать? Закончится навигация и куда его девать? Конечно, можно найти выход, но слишком все сложно получается. Большие навы совершают рейсы и в зимнюю пору, они способны противостоять зиме, выгода от таких рейсов двойная, а то и тройная, но слишком велик риск затонуть. Даже пиратство, оказывается, не совсем выгодное занятие. Пиратов на море хватает, любой капитан корабля с верной и молчаливой командой, когда никто не видит, легко превращается в пирата. Те же новгородцы до сих пор озоруют на море, но так что бы все шито-крыто было. Иначе беда будет. Опять же, материальная составляющая. Пускай морскую лодью купить и экипировать выходит намного дешевле, чем ганзейских ког, но тоже деньги не малые. Откуда у вольницы серебра столько? Значит за ними стоят бояре дающие серебро на такие рисковые предприятия.
Приходит, к примеру, в Любек русская ладья, быстро расторговывается и, пополнив запасы продовольствия, уходит в море. На обратном пути к родному дому берется на абордаж пузатый торговец. Все ценные товары перегружаются на ладью, свидетели грабежа отправляются на корм рыбам, а кораблик с остатками товара бросается на произвол судьбы. Типа терпит крушение. Главное сделать все так, что бы корабль выбросило на берег, а там местное население быстренько растащит оставшееся. Они в своем праве. Главное, что новгородские удальцы не причем, они просто мимо проплывали. Да, видели купца, но шторм был, сами еле спаслись.
Стоит ли вообще выходить в море из-за такой малости? Сбыть захваченный товар в самой Европе не получится. Вот, к примеру, захватишь кораблик, который везет шерсть из Англии в Кале. И куда эту шерсть девать? Овечья шерсть или цельные овечьи шкуры упакованы в тюки весом чуть меньше половины сэрпля [12]с маркировкой графства, где были приобретены купцом перекупщиком. На всех тюках стоит маркировка складочного пункта на побережье и личные печати купцов. Продать товар можно только в складочных местах, больше негде не продашь, а там первым делом смотрят на маркировку и на печати. Ведь каждый мешок с шерстью помечен знаком купца и опечатан английскими таможенниками. Кислое дело. И так почти со всеми товарами, будь то меха, воск, сукна и т. д. Плюсом к этому через Ла-Манш шныряют почтовые кораблики с информацией о вышедших из портов кораблях и о составе грузов. Понятно, что местные пираты имеют крышу сильных мира сего и рынок сбыта награбленного. Но у Андрея то нет в Европе крыши! Заявится он с награбленным товаром в любой европейский порт, и висеть ему на виселице.
Захватить побережье? Тоже не вариант. Было бы у него пару сотен татар, да сотня тяжелых всадников, то вполне можно было отхапать кусок земли с целое герцогство или графство. Только нет у него двух сотен верных татар. И даже если бы были, то, как такую ораву переправить вместе с конями в Европу? Транспортировка лошадей обойдется очень дорого. Допустим, переправились. Что дальше? Местные вояки для татар — тьфу, на раз плюнуть. Положим с тремя сотнями бойцов Андрей вполне справится с парой тысяч европейских вояк. Хваленые английские лучники, для татар, все равно, что мальцы, впервые взявшие лук в руки. Дальнобойность монгольского лука превышает в разы английские образцы. А о пробивной силе монгольского лука и говорить не стоит. Рыцарский доспех татарская стрела насквозь прошьет. Что не говори, а монгольский лук — это средневековый аналог автоматической винтовки!
Ладно, захватил побережье, обзавелся удобной бухтой, прогнал вояк местных, так ведь они не успокоятся. Помирятся и всей толпой заявятся в гости. Да еще ополчение из городов прихватят. Там, Андрей краем уха слышал, каждый мастер гильдии обязан иметь доспех и копье. Припрется такая толпа, тысяч под десять — пятнадцать, и задавит всей массой. Да еще с моря эскадру подгонят. У Ганзы военных кораблей — пруд пруди, англичане им помогут, да еще датчане. Нет, бойню в Европе Андрей не станет устраивать. Овчинка выделки не стоит. Да и грязно у них там, тротуаров нет, помои прямо на улицу выплескивают, по улице на ходулях ходят (честное слово, не вру. Грязи в городах по колено), а уж воняют европейцы похлеще козлов.
— Нет, решено. Делать в Европе мне нечего. Может потом как-нибудь прогуляюсь до Любека, а на обратном пути разживусь трофеем, чтобы окупить поездку в Европу, — принял окончательное решение Андрей.
Андрей устроился в удобном кресле, завернув ноги в теплый шерстяной плед и неторопливо, попивал, смакуя старое французское вино.
— Вот народ неотесанный — эти европейцы. Варвары — одним словом. Это надо же додуматься продавать выдержанное вино в половину цены молодого вина, — лениво думал князь, делая маленький глоток и наслаждаясь послевкусием.
С другой стороны, ничего удивительного в этом нет. Отсталый народ эти французы, дикари. Живут в грязи по уши, толком ничего сладить не могут. Вино у них быстро прокисает. Естественно прокисает. Винные бочки, из абы какой древесины не делают, потому и прокисает вино. Пришлось Андрею договариваться о поставках вина из Европы в своей таре. Вернее договаривался торговый агент князя в Новгороде — пошлый купец [13]ивановской сотни — Гаврила.
По внешнему виду импортные людишки выглядят не в пример лучше Гаврилы. Строгие европейские костюмы черного цвета. В Европейской моде самый писк на черные цвета. Аккуратно подстриженные бородки, напомаженные всякой дрянью волосы — вот типичный образчик импортного человечка. И рядом с ними новгородец Гаврила. В темно красном кафтане расшитым серебряной нитью, с пуговицами из драгоценных камней, опоясан Гаврила шелковым поясом, подаренным ему братом Лукой Фомичем. Все оптовики Новгорода считали за правило носить золотые пояса, как некий символ своего статуса в иерархии Новгорода. Пояс брату Лука отдал свой — богатый пояс, как определили местные специалисты работы Арагонских мастеров, а не арабов Гранады. Для арабов характерна работа с серебром и позолоченной бронзой. Андрей лишь хмыкнул. Где Испания, а где Новгород! И, поди, ж ты мастер легко определяет место изготовления пояса, да еще сказал, что поясу лет тридцать уже, так как матерчатая основа новая, пояс побывал в починке, а новая ткань — уже восточная. Не удивительно. Пояс-то сняли с убитого терминатора из Харасанской земли. Испанцы часто помогали итальянцам воевать против татар, вполне возможно, что пояс этот снял татарин с убитого испанского рыцаря, а потом уж он попал в руки терминатора. Разумеется не за деньги. Это в Европе принято платить за дорогие вещи, а у нас на Руси и в Татарии плата одна — острая сталь сабли. Дарить такие пояса принято, а покупать — увольте.
