Андрей Земляной - Рокировка в длинную сторону
Затянувшаяся тишина заставила его открыть глаза и оглядеться. Пули легли точно в сердце каждого урки, что лишний раз говорило о верности принятого решения. А перед ним стоял худощавый мальчишка в потертой серой одежде и пионерском галстуке на шее. Мальчишка с двумя пистолетами, остро пахнущими порохом. И с глазами палача…
— Что вас интересует? — спросил Зигельбаум, из всех сил надеясь, что мальчишка не заметит легкого подрагивания голоса.
Александр чуть улыбнулся, и Аарон понял, что мальчишка заметил. Коротко упало:
— Общак.
— Э-э-э… Весь?
Снова легкая тень улыбки:
— Зависит от вашей активности, гражданин?.. — Александр вопросительно взглянул на старого урку.
— Аарон Зигельбаум, — старик подавил желание вскочить, справедливо рассудив, что резкие движения могут плохо отразиться на его здоровье, а потому поклонился сидя. — Аарон Мейерович Зигельбаум. — Он так боялся за свою жизнь, как не боялся никогда, даже на Сахалинской каторге, а потому быстро говорил, понимая, что пока говорит — живет… — В определенных кругах известен как «Бухгалтер», «Счетовод», «Казначей»… Прошу меня извинить: а что означает: «зависит от нашей активности»?
Не сводя с Зигельбаума внимательного взгляда, Александр спокойно ответил:
— Я не знаю размеров вашего общака. Если вы были настолько активны, что я не смогу унести весь — излишек веса останется вам, Счетовод… — И предваряя следующий вопрос, не отводя глаз, показал пальцем на стоявший у стены слегка потёртый фибровый чемодан. — Предельный объем, если брать бумажные деньги. Если вдруг у вас имеются золотые червонцы — разумеется, меньше.
— А вам хватит этого чемоданчика? — заботливо спросил Аарон Мейерович. — Ведь это — не так уж и много. Да и особенно крупных купюр у нас нет, уж не посетуйте, молодой человек.
Он очень боялся, как бы этот малолетний убийца не решил, что и старый Зигельбаум «может умереть», а потому продолжал говорить все быстрее и быстрее, захлебываясь и перебивая сам себя:
— Собственно говоря, бумажек по двадцать пять червонцев у нас совсем немного… не ходовая бумажка, видите ли… да и по десять червонцев… хотя конечно… вы позволите?..
Александр прервал этот словесный водопад:
— Надо будет ещё, зайду к кому-нибудь другому.
— Ох-ох-о, — Аарон, стараясь не смотреть на стволы, следившие за ним, подошёл к чемодану и, сметя со стола посуду, поставил его и открыл. — Страшно подумать, сколько грязи из за такой мерзкой вещи, как деньги…
Примерно треть объёма чемодана была занята плотными связками купюр. Зигельбаум внимательно осмотрел каждую пачку, отбросил в сторону несколько, пояснив: «десятки». Кинув быстрый взгляд в ту сторону, куда упало отброшенное, Сашка убедился, что старый уголовник не соврал: на пачках действительно красовалась надпись «Один червонец».
Приговаривая «Я, извините, только на секундочку», Аарон достал из-за портьеры небольшой ломик, поддел одну из половиц, и вытащил наружу несколько железных коробок. Зигельбаум поставил их на стол и стал перегружать деньги из коробок в чемодан.
— Извините, молодой человек, вот тут бриллианты и золото — вам их класть?
— Нет, — чуть качнул головой Александр. — Оставьте…
— Понятно… Молодому человеку нужны именно деньги, значит надо класть только деньги… Прошу… — Зигельбаум захлопнул чемодан, и пододвинул его Александру.
— Спасибо. — Александр кивнул и, уже уходя, обернулся. — Надеюсь, вам не придёт в голову меня искать? В каком-то смысле я пообещал вам жизнь, и совсем не намерен отказываться от своих слов.
— Да что вы?!! — Аарон замахал руками, и изобразил на лице негодование. — Я только рад, что познакомился с таким замечательным молодым человеком, как вы… Собственно говоря: зачем мне, старому человеку столько денег? Это вот, — он пихнул ногой одного из лежащих на полу, — они. Глупые, жизнь знают только по рассказам… Они воображают… воображали, что можно просто вот так прийти к старому Аарону и сказать: «Уходи, теперь мы здесь главные». Просто смешно, ведь правда?..
Белов слегка кивнул:
— Я рад, что мы поняли друг друга. И раз уж пошла такая пьянка… Если у вас есть родственники на западной границе СССР, постарайтесь вывезти их до сорокового года. После, такой возможности, скорее всего не представится. Кстати, если вы мне понадобитесь — я вас найду. Вы не против?
Аарон кивал головой так часто, что казалось, будто его голова сейчас оторвется и улетит:
— Это будет очень приятно, если мне снова выпадет счастье встретить вас! Всегда прошу… Если только понадобиться… Без всяких церемоний… — А когда он услышал, как заскрипела входная дверь, то тихо вздохнул и прошептал. — Еще большим счастьем будет не то, что никогда больше не видеть, а и вообще забыть…
Поезда через Калинин уже и тогда проходили довольно часто, но давка за билетами была знатная. Лишь у одного окошка людей почему-то не было. Белов повертел головой, и обратился к солидному мужчине в защитном френче, который стоял в сторонке и курил папиросу с длинным мундштуком.
— Простите, а почему в эту кассу никого нет?
«Френч» окинул взглядом худого паренька с пионерским галстуком и, улыбнувшись, ответил:
— Так это — на «Красную стрелу», товарищ пионер.
Александр задумался, но так и не понял ответа. В прошлой жизни он раз десять ездил на «Красной стреле», но никогда не замечал, чтобы на этот поезд билеты продавались отдельно. Чем же этот поезд так не угодил жителям Калинина и его окрестностей?
Он состроил самую простодушную физиономию, какую только смог, и снова спросил курильщика:
— А что, никто не хочет ехать на «Красной стреле»? Почему, а, дяденька?
Обладатель френча усмехнулся, слегка наклонился к Саше и негромко произнес:
— Дорогие билеты, товарищ пионер. А там еще и табличка висит, видишь? Одни спальные остались…
Он хотел было потрепать мальчика по волосам, но его рука встретила пустоту: Белов рефлекторно перетек назад, отодвинувшись на десяток сантиметров.
— Ну что ты, товарищ, не бойся… — «Френч» покровительственно улыбнулся. — Что, очень в Москву надо?
Саша кивнул и опять спросил:
— А сколько они стоят? На «Красную стрелу»?
— Двадцать два рублика, да еще и пятнадцать копеек. Так что…
Обладатель френча не договорил и замер, уронив папиросу. Мальчишка с фанерным чемоданом подошел к кассе, протянул в окошко купюру в три червонца и попросил:
— Один. До Москвы. На сегодня.
И через минуту снова спросил:
— А нумерация вагонов «с головы» или «с хвоста»?
Третий секретарь Московского обкома ВКП(б) Михаил Ефимович Михайлов — тот самый «френч», с удивлением разглядывал своего будущего попутчика. Мальчишка, который собирается ехать в Москву в спальном вагоне?! Абсурд, невозможно! Но он взял билет, и вот собирается ехать. Загадка… А загадок Михаил Ефимович не любил. В первую очередь потому, что разгадывать их не умел…
Раздался гудок, ему ответил звон колокола на перроне. Саша посмотрел на вокзальные часы, а потом на наручные, которые он прихватил между делом у одного из покойных бандитов. Ну что ж: идут верно. Наверное, не врет надпись на циферблате «Бреге». Хотя от бандита всего можно было ожидать: и подделки, и хренового ухода за тонким механизмом. Антиударных часов вроде бы еще не изобрели, а жизнь у этих отбросов общества лихая — и стукнуть могут, и в воде утопить, и намагнитить…
Однако трофей тикал точно. Александр удовлетворенно кивнул и, подхватив чемодан, двинулся к вагону.
Михаил Ефимович Михайлов исподволь наблюдал за странным пионером и чувствовал, что загадка не просто не отгадывается, а еще сильнее запутывается. Ну вот например: «Красная стрела» подошла ровно, минута в минуту, а для удивительного мальчика точность поезда вроде как и не в новинку. Да еще и часы на руке… Мало того, что стоят они запредельно дорого — тридцать, а то и все пятьдесят рублей, так еще и поди, достань! Гострест «Точмех» лишь карманные часы производит, да и те — только по железнодорожникам, красным командирам и морякам распределяются, а тут — наручные! Нет, у самого Михаила Ефимовича есть наручные часы, и очень даже неплохие — «Омега», но чтобы у мальчишки… Который, к тому же, берет билет на «Красную стрелу»!
Так как в Калинине в спальный вагон было продано всего два билета, не было ничего удивительного, что оба пассажира оказались в одном купе. Важный, усатый проводник помог Саше занести его чемодан и уложить его в ящик под полку.
— Почитать что-нибудь, товарищ пассажир? — поинтересовался он, не ожидая ответа, но к его удивлению мальчик попросил свежие газеты.
— «Правда», «Известия» и «Ленинградская правда» у нас свежие, а вот московские, извините, вчерашние, — на всякий случай предупредил он, но мальчик только кивнул и сразу погрузился в чтение.
