Шестой прыжок с кульбитом (СИ) - "Сербский"

Однако это в прошлом. Будучи безработным, сейчас я мог купить себе «Майбах». Легко, как какой-нибудь Минц, безработный лондонский банкир. Но зачем мне это надо? Однако вслух сказал иное:

— А что твоя машина здесь делает?

— Я сервис-менеджер, — улыбнулась она, разведя руками. — Если перевести на русский, то технический директор.

— Ах, вот оно что, — я сделал вид, будто услышал новость. Из досье Хильды вытекало, что она не просто директор, а региональный. Не хухры-мухры, птица высокого полета, безо всякой иронии.

А вот скрытая насмешка на устах девы понятна. В России слово «менеджер» затаскали, лепят куда попало. У нас и уборщицу могут назвать менеджером по клинингу.

— Пока болею, поставила мальчика на профилактику, — с хитрым прищуром пояснила дева. — Пользуюсь служебным положением, как в России говорят.

— А ты болеешь? — удивился я.

— Еще неделю буду болеть, — убежденно заявила валькирия. — Мне выдали болезненный лист, забыл?

— А как же твоя работа?

— Я подумала и решила, что сервис обождет. От работы лошади дохнут, а волки в лес убегают. И незалеченные травмы могут иметь плохие последствия. И собачка хворает. Да, Дик?

Вывалив язык, собачка улыбнулась. И снова подлезла мне под руку. А потом, оглядываясь, устремилась на выход, где зеленели ёлочки редкой рощицы.

— А если серьезно?

— Мне надо серьезно заняться тем негодяем, который нас сбил. Я его отучу за рулем пить! И откупиться у них не выйдет. Пойдем, прогуляемся? — не дожидаясь ответа, Хильда потянула меня следом за овчаркой. — Дик зовет. Бедняга пошел на поправку, и стал кушать как мимо себя. А потом какать просится, уже третий раз будем гулять. Спасибо тебе.

— Да не за что, — хмыкнул я. — Обращайтесь.

— И обратимся, дай бог тебе здоровья, — серьезно кивнула Хильда. — От нас так просто не отделаешься!

Глава 52

Глава пятьдесят вторая, в которой хорошими делами прославиться нельзя

На улице светило солнышко и зеленела травка. Первая, пробившаяся сквозь прелую листву. Красота! Ласточку, что в сени к нам летит, я не заметил, а вот вороны каркали весьма оживленно.

— В Ростове у нас четыре автосалона, мотаюсь постоянно. То какие-то проблемы вылезают, то новое оборудование внедряем, — рассказывала Хильда, неторопливо вышагивая по дорожке. — В прошлом месяце в Краснодаре была, скоро в Адыгею поеду. Я привыкла жить на колесах.

— А собачка?

— Дику тоже не привыкать, спит на заднем сиденье как сурок. Я отвечаю за сервис на Юге России, он отвечает за меня. В придорожных кафешках без охраны никак нельзя. Ты не думай, ко мне так просто не подойдешь.

— На хромой козе не подъедешь? — хмыкнул я.

— Ага. Это тебе повезло, Дик редкое уважение оказал. Овчарки хорошего человека сразу чуют, проколов еще не было.

Щелкнув крышкой матово-серебряной зажигалки «Зиппо», Хильда предложила мне закурить. Я отказался, однако сигаретную пачку посмотреть взял — «курение убивает» там было написано по-английски. Дева попыхивала не самым популярным табаком, сигаретами «Собрание» в розовом исполнении. И не теми, что клепает в Питере ООО «Петро», а самым настоящим «Собранием», британским. Когда-то давно я страдал этой пагубной привычной, разницу понимаю. Старейший бренд, секретная рецептура, отличный результат — эта сторона дела вопросов не вызывает. И лишь неискушенный человек может задаться вопросом: откуда на туманном Альбионе взяться первоклассному табаку?

Ничего удивительного. Всё что видит читатель вокруг, когда-то начиналось в старинном русском городе Одессе, на Малой Арнаутской улице. Всё подряд, без всяких исключений. Например, торговцы Вайнберги занималась табаком много лет. Несмотря на огромный опыт и массу усилий, бизнес на Привозе не процветал. Прямо говоря, торговля приносила дохода так мало, что семья голодала и едва сводила концы с концами.

Попытка убедить отца, что в России нет перспектив для продвижения табачного дела, привела Альберта Вайнберга в Лондон. Именно здесь он родил знаменитый бренд «Собрание». Поперло так, что хладнокровные японцы не выдержали — раскрыли рот и заинтересовались. Они перекупили прибыльный бизнес за хорошие деньги, между прочим. Купили, и не жалеют.

Мои табачные размышления прервал мордатый и жопасный «мерс», плавно притормозивший неподалеку. Старая добрая машина представительского класса выглядела солидно, хотя уже и забыл как зовут такие корабли черного цвета. Выдержав такую же важную паузу, из салона важно вышел импозантный мужчина. Если описывать коротко, то нам предстал типичный француз, умелец пофлексить.

Представьте себе Михаила Боярского, омоложенного и без шляпы. Я понимаю, Боярского без шляпы не бывает, но при значительном напряге воображения такое домыслить можно. Итак, шляпу этого француза ампутировали, как и шарфик с логотипом клуба «Зенит». В результате получился чернявый гасконец, кудрявый, усатый и лощеный. Если бы такой мэн, достав из нагрудного кармана тонкую сигару, вежливо спросил огоньку, я бы не удивился. Однако вместо «there is no light?» он выдал приветствие на чистом русском языке.

— Издрасуйте, — молвил гасконец, учтиво кивнув даме.

Даже тщательно выскобленные щеки у этой породы людей кажутся небритыми — именно так гасконец и выглядел. Облаченный в кожаный плащ, какие умеют делать только турецкие мастера красоты, он смотрелся импозантно. «Морозной пылью серебрится его бобровый воротник» — лучше поэта не напишешь. Распахнутый плащ позволял насладиться темно-синим костюмом с искрой и шикарным галстуком.

Гасконец не выглядел политиком или бандитом. Скорее всего, он представлял собой что-то среднее между ними, то есть являлся процветающим бизнесменом. Что характерно, красавчик упорно игнорировал меня. Эту деталь мне пришлось проглотить, сделав вид, будто не заметил. Я даже оскалил зубы приветливо, дабы удержаться в рамках приличий:

— Мерхаба. Жирна ли шерсть у ваших баранов?

Мазнув по мне недоуменным взглядом, оцивилизованный гасконец завис на мгновенье, но с мысли не сбился. Даже важно отрекомендовался, скороговоркой произнеся сложное имя, что-то похожее на «Полад Бюльбюль Оглы». Именно так представлялся Иван Васильевич Бунша в одноименном фильме: «Царь. Очень приятно, царь».

Хильда молчала, и гасконец повторил приветствие более разборчиво:

— Издрасуйте, я советник дирекции Овощного рынка, юрисконсульт Мехмет Гюлебак.

Не дождавшись реакции, он продолжил презентацию:

— Решаю любой вопрос, да. Могу отмазать, обанкротить, отсудить. Всё что хочешь, даже засудить.

Вот это он дал спич! Глянув на Хильду, я понял: девушка тоже впечатлилась. Говорят, что яркая презентация нацелена на взрыв сознания. Правильное самопредставление, напрягая, обязано взбодрить людей. И после взрыва сознания «первое впечатление» должно оставаться там, поскольку второго шанса уже не будет.

В Древнем Риме специалистов юридического профиля называли «патронами». Такой патрон совмещал в себе гильзу и пулю, то есть две знакомые профессии консультанта и адвоката. Лично у меня сомнений не было: этот гусь за наши деньги что угодно отсудит, к бабке не ходи. А потом догонит, и еще раз отсудит.

Между тем представление закончилось. Вертя в холеных руках четки, гасконец важно начал вещание:

— Пятый раз тебе звоню, да. Слушай, зачем телефон бросаешь? Почему говорить не хочешь?

— А на фига? Позже поговорим, — пообещала Хильда. В голосе ее сквозила идиосинкразия.

— Когда поговорим?

— В суде.

— Зачем в суде? — воскликнул он. — Куда спешишь в стране далекой? Давай сейчас вопрос решим!

— Не о чем мне с вами говорить, — буркнула она, одарив франтоватого гасконца презрительным взглядом.

В примирительном жесте тот поднял руки:

— Слушай, договориться можно всегда. Ты же умная женщина, я знаю! Лучше многих мужчин в моторах разбираешься.

А юрист-гасконец сам не дурак, подумал я. «Диалог, сотрудничество, партнерство» — отличный лейтмотив для налаживания отношений. Доверительный разговор сближает, в результате партнера можно и уболтать. Однако Хильда не повелась, поскольку имела другое мнение.