Академия Управления глобальными и региональными процессами социального и экономического развития - Сравнительное Богословие Книга 2
Всё это говорит от том, что атавизмы древнего шаманизма могли присутствовать в среде кудесников-жрецов, которые занимались эгрегориальными ритуальными “пророчествами”. Но одновременно с этим древнерусское жречество несло функцию жизнеречения - доводя до людей на языке понятных большинству ритуалов с явлениями чуда общественно полезную информацию. При этом ответственность за различение эгрегориальных наваждений от общественно полезной информации, идущей с высших уровней духовной иерархии (в идеале - от Бога) ложилась на совесть жрецов-кудесников. На их же совесть выносились и соблазны - начать лукавить, пользуясь своим “служебным” положением и абсолютным авторитетом в коллективах с целью своекорыстной эксплуатации общественного доверия. Конечно общественный контроль тоже существовал и заменить зарвавшегося кудесника со временем могли, замечая падение качества управления общностью - выгнав его как изгоя из общины. Но эффективность такой замены зависела от общественного самосознания коллектива, его веры Богу и способности преодолевать авторитет зарвавшегося кудесника. Видимо не случайно некоторые исследователи возводят русское слово «диво» к персидскому dev - «демон», которое, видимо, было заимствовано позже. Ведь для исполнения жреческих функций явление чудес - вовсе не обязательно и даже вредно.
Ещё одно важнейшее понятие древних русов обозначалось словом душа, уходящим в глубокую архаичность. Это слово, скорее всего, связано с рядом слов индоевропейской семьи. В прарусских верованиях душа представлялась - воздушным, духовным началом, сосредоточением эмоций и субстанцией религиозных состояний веры. Архаичные представления русов о душе отождествляют душу с жизнью и человеком.
Близкородственно по происхождению (от индоевропейских корней), но различно по смыслу понятие духа. У русов дух, также как и душа - духовная субстанция человека. Однако, в понятие духа религиозное сознание вкладывало иной смысл: дух это - сверхчувствительная субстанция иночеловеческой природы, некое сверхчеловеческое духовное существо.
Таким образом, с глубокой древности и вне зависимости от исходных (индоевропейских смыслов) в древнерусской вере понятия душа и дух были разграничены в плоскости «личностное (душа) - надличностное (дух)». И это - правильно. Душа - представляет собой личностную матрицу развития, предложенную человеку Свыше от рождения. Дух в социальном плане - коллективный надличностный духовный фактор - в основном эгрегориальной природы (эгрегоры), созданный самими людьми. Ошибка древних руссов заключалась в обожествлении этого надличностного фактора вследствие его «сверхчеловеческих» возможностей, после чего они “приписывали” ему «иночеловеческую природу». Но в целом разграничение понятий душа и дух разграничивало и веру на две разнокачественные категории: душевно-личностная вера (естественно-индивидуальная магия и Божие язычество) и духовно-ритуальная вера (ритуальная магия, многобожие и идолопоклонство) - в их противоестественном переплетении. Однако в большинстве религиозных систем древних национально-государственных обществ и такого разграничения не было, а был смысловой “калейдоскоп” из понятий душа и дух.
Эти понятия вошли в библейско-христианскую лексику, где им были приданы иные смыслы. Подробно церковную трансформацию смыслов слов душа и дух мы рассмотрим в теме «Религиозная система библейского христианства» следующей книги курса.
Последнее важное, что относится к вере древних русов - их понимание святого. Признак святости берёт свой первоначальный смысл из явления обновления природы. Скорее всего, произошедшее от индоевропейского «свет», понятие святости означало естественно «увеличиваться», «набухать» и связано с животворящей силой природы, которая заставляет возрастать и процветать растения, созревать плоды и бесконечно возобновлять годовые природные циклы. Согласно славянским представлениям, святая Мать-Земля чиста, непорочна, безущербна плодоносна - эти признаки она незыблемо хранит сама и переносит на своих чад. Земля очищает и очищается в процессе годовых циклов. В этом смысле понятие «святость» должно было непременно привести к Богу-Творцу, создателю Земли и её вечных циклов.
В части веры, качающейся идолопоклонства и ритуальной магии русы придавали святость ритуальным местам - деревьям, горам, явлениям природы, участкам рек и лугам. На «священных» холмах создавались культовые центры, вершилась ритуальная магия. Идеи святости домашнего очага и ритуального костра были закреплены традициями веры. Очагу и костру молились и приносили жертвы [396]. Святость придавали и отдельным людям при жизни и умершим предкам, что ложилось в основу эгрегориальных индивидуальных культов и культов предков.
Главное отличие прарусской системы религиозной святости от иных религиозных систем в том, что у русов не было устойчивого сопряжения в представлениях о святости (праведности и добре) с её противоположностями - нечистой силой и злом - как это было в подавляющем большинстве других религиозных систем (особенно в индуизме и сопряжённых с ним религиях). Иначе говоря, в вере русских не было выражено религиозного дуализма, признающего равную объективность добра и зла: добро признавалось первично-объективным, а зло - вторичным. Скорее всего этому препятствовало крайне опимистическое мировоззрение древних русов (основанное не сильной бессознательной вере Богу, Который лишь один и может поддерживать жизненный оптимизм людей, особенно на столь длительном интервале времени) и смысловая домининта русской идеи святого, опирающаяся на признаки животворения и благодати, которым ничто не может помешать в земном мире. Ведь помимо внешних врагов, с которыми древние русы справлялись «всем миром» на протяжении десятков веков, бороться было не с кем: внутри общины отношения были ненапряжённые. Поэтому появление небольшой части «нечистых сил» возникло в вере русов не от социального фактора, а от преклонения перед неведомыми силами природы.
Лишь немногие источники указывают на то, что русской вере была знакома двойственность религиозных признаков святого, которую особо контрастно обнаруживает римская и греческая религиозные системы, а также индуизм. Эти свидетельства в русской вере более всего касаются культа воды: почитание воды как святой стихии сочетается в народных верованиях с отношением к воде как к обители водяных бесов - духов “второго порядка” по отношению к хорошим богам.
Бог и древнерусский пантеон
Ещё в глубокую прарусскую эпоху в религиозном обиходе и языке существовало общее понятие бог. Сравнительное изучение древнерусского бог и родственных слов из других индоевропейских языков (санскрит - bhagah - «податель, господин»; персидский - baga - «владыка») показывает, что древнерусское слово производная от значений «доля, удел, богатство». И в первоначальном смысле бог - «податель доли, богатства».
В то же время для большинства религиозных систем изначально индоевропейских корней образ небесного божества обозначается словом deiwos - «светлозарый, небесный». Эти понятия и стали основой общего понятия о богах. В древнерусском же языке понятию deiwos возможно соответствует слово дивь, которое некоторыми исследователями возводится к персидскому корню dev - «демон».
Прарусы не пошли по пути выведения общего понятия о всех божествах: понятия бог и диво в русском языке разграничены не только по смыслу, но и лексически.
В то же время, обожествление природных явлений, объектов природы и отдельных людей в прарусской вере имеет место быть - как невозможность чёткого разграничения в сознании древних русов (и прежде всего жречества, которое грешило магическим показом разных див на толпу) духовных объектов, с которыми они имеют дело: эгрегоры (в том числе и «демонические»), природные и космические явления или Бог.
Последнее подтверждается некоторыми исследованиями, сторонники которых пришли к выводу, что так называемая «праславянская» вера не была разновидностью пантеизма (отождествление Бога с мировым целым). В действительности это была вера, внешне похожая на пантеизм, но в стержнем в ней была мысль о монотеизме, проявляющаяся в монотеистической “центробежной” тенденции. Как отмечал видный историк, исследовавший религию славян, И.И.Срезневский: «Между языческими догматами древних славян первое место занимает догмат о едином, верховном Боге, родоначальнике всех других божеств» [397].
