Майкл Чабон - Союз еврейских полисменов
— Только душа болит, радость моя. — Он, однако, допускает, что пуля Рафи Зильберблата повредила его голову не только снаружи. — Я, понимаешь ли, остановился, чтобы поразмыслить. Или чтобы задавить мысль, не знаю даже. Каждый раз, когда я вдыхаю, чувствую, что в воздухе то, с чем мы дали им уйти. И, знаешь, задыхаюсь.
Ландсман опускается на диван, подушки которого цвета кровоподтеков отдают привычной ситкинской плесенью, перегаром сигаретного дыма, сложной соленостью штормового моря и пропотевшей подкладки ландсмановской шляпы. Цветовая гамма нижнего холла «Днепра» — кроваво-пурпурный бархат да золоченые калевки, декор — увеличенные с открыток виды черноморских курортов царской России. Крым, Кавказ… Дамы с собачками и без собачек, залитые солнцем променады. Грандотели, в которых никогда не останавливались евреи.
— Эта наша сделка — гиря на горле. Давит и душит.
Бина вздыхает, упирает руки в бедра. Подходит к Ландсману, бросает на диван суму и плюхается сама. Как часто она уже им была «сыта по горло»? Неужели все еще не наелась?
— Я не слишком верила, что ты согласился на это.
— Понимаю.
— Предполагается, что я должна тебя контролировать и страховать.
— Расскажи.
— Жополиз.
— Ты меня убиваешь.
— Если я не считаю тебя способным послать Большого Брата подальше, то на кой мне, спрашивается, держать тебя рядом?
Ландсман пытается объяснить ей, что сподвигло его на этот личный вариант сделки. Называет лишь мелочи: рыбаков и скрипачей, рекламу театра Баранова, старую Ситку, подтолкнувшую его на договор с Кэшдолларом.
— Это твое сиканое «Сердце тьмы», — усмехается Бина. — Сдохну, но еще раз такое смотреть… — губы ее сжимаются в точку. — Однако нет в твоем перечне одного маленького пунктика, скотина. Не хватает, сказала бы я, сволочь.
— Бина…
— Ты не нашел в этом своем списке места для меня. Ты-то, полагаю, сообразишь своей тупой башкой, что в моем списке твоя гнусная ряха на первом месте.
— Как? — искренне дивится Ландсман. — Это невозможно.
— Почему?
— Потому что я подвел тебя. Можно сказать, предал.
— В смысле? Что ты имеешь в виду?
— То, что я сделал с тобой. С Джанго. Я не понимаю, как ты на меня вообще после всего этого смотришь.
— Ты сделал со мной? Ты думаешь, что смог меня заставить убить моего ребенка?
— Нет, Бина, но…
— Меир, заруби на своем еврейском носу. — Она хватает его руку с такой силой, что ногти глубоко зарываются в кожу. — Ты сможешь мной распоряжаться, когда к тебе подойдет ласковый господин и спросит, нужен ли для меня сосновый ящик или хватит простого белого савана. Не раньше. — Бина с отвращением отбрасывает его руку, тут же хватает ее и гладит маленькие красные полумесяцы, оставленные ее собственными ногтями. — Ох, Бог мой, Меир, извини, прости меня…
Ландсман разумеется, извиняет и тоже извиняется. Он уже не раз перед ней извинялся, наедине и в присутствии третьих лиц разной значимости, устно и письменно, формально, чеканными канцеляризмами, а также мямля и заикаясь. Извинялся за дурацкое поведение, за глупость, за то, что покидал ее, и за то, что вынуждал принимать обратно, и еще за то, что вломился в квартиру, когда она отказалась принять его обратно. Извинялся, рыдая, молил прощения на коленях у ног ее, рубаху рвал на своей волосатой груди. Чаще всего слышал он от доброй женщины Бины слова, которых добивался. Он молил ее о дожде, и она ниспосылала живительную влагу на иссохшие посевы. Но что ему действительно настоятельно необходимо — так это сокрушительный потоп, который смыл бы с лица планеты его зловредность. Это — или благословение еврея, который уже никого не сможет благословить.
— Ничего, ничего, — бормочет Ландсман.
Она встает с дивана, шагает к урне, запускает в нее руку и выуживает пачку «Бродвея». Из кармана своего пальто достает помятую «Зиппо» с эмблемой 75-го полка рейнджеров и зажигает «папирозы» ему и себе.
— Мы сделали то, что казалось верным в тот момент. Что у нас было? Пара фактов. Куча ограничений. Мы называли это выбором, но выбора-то не было. Факты и сплошная непроходимость. Невозможность использовать даже эти куцые факты. — Бина достает из сумки свой «шойфер» и сует его Ландсману. — А сейчас, если ты меня спросишь, и если я понимаю тебя правильно, выбора тоже нет.
Ландсман замер на диване с ее телефоном в руке. Она открывает мобильник, набирает номер. Он поднимает аппарат к уху.
— Деннис Бреннан, — отзывается руководитель и единственный сотрудник представительства могучего американского ежедневника.
— Бреннан, это Меир Ландсман.
Ландсман колеблется, затыкает пальцем микрофон.
— Скажи ему, пусть поднимает задницу и тащит свою могучую башку смотреть, как ты арестуешь собственного дядю за убийство. Скажи, что у него двадцать минут.
Ландсман пытается взвесить, измерить, представить судьбы Берко, дяди Герца, Бины, евреев, арабов, всей планеты, бездомной и лишенной благословения, обещание, данное госпоже Шпильман, обещание самому себе — хотя он и утратил веру в судьбу и в обещания.
— Я могла не ждать твою линялую шкуру, пока ты волок ее по лестнице вниз. Могла бы выйти в эту дверь.
— Ну, так почему же не…
— Потому что я тебя знаю лучше, чем ты сам. Я видела, что в тебе происходит, что тебе нужно что-то сказать. — Она отталкивает телефон от его губ и касается их своими. — Ну и говори! Сколько можно тянуть?
Думал Ландсман, что просвистел свой шанс с Менделем Шпильманом, что в ссылке своей заменгофской пропустил очередь на искупление. Но нет никакого Мессии в Ситке. Heт у Ландсмана дома, нет будущего, нет судьбы иной, кроме Бины. Земля его обетованная ограничена кружевами подола ее свадебного платья, отмечена потрепанной членской карточкой международного братства, состоящие в котором все свое волокут с собой в суме переметной и на кончике языка.
— Бреннан, у меня тут для тебя тема…
От автора
Выражаю благодарность за помощь следующим лицам, сайтам, учреждениям и организациям:
колонии Макдоуэлла, Питерборо, штат Нью-Хемпшир; Дэвии Нельсон; Сюзи Томпкинс-Бюль: Маргарет Грэйд и персоналу «Манка Инвернесс Лодж», Инвернесс, штат Калифорния; Филипу Павелу и сотрудникам «Шато Мармон», Лос-Анджелес, штат Калифорния; Бонни Пьетила и ее землякам из Спрингфилда; Полу Гамбургу, библиотекарю «Джудаика Коллекшнз», Университет штата Калифорния; Ари И. Кельману; Тодду Хазак-Лоуи; Роману Скаскиу; Библиотеке штата Аляска, Джуно, штат Аляска; Ди Лонгбоу из «Обсерватори Букс», Джуно, штат Аляска; Джейку Бассету из Оклендского управления полиции; Мэри Эванс; Салли Уилкокс; Мэтью Снайдеру и Дэвиду Колдену; Дэвину Макинтайру; Кристине Ларсен, Лайзе Эглинтон, Кармен Дарио; Элизабет Гафни; Кеннету Тюрану, Джонатану Лезему; Кристоферу Поттеру; Джонатану Бернхему; Майклу Маккензи; Скотту Рудину; Леонарду Вальдману; Роберту Чабону и Шарон Чабон; Софи, Зеке, Иде-Розе и Абраму Чабонам, а также их матери; журналу «Менделе» (http://shakti.trincoll.edu/~mendele/ index.utf-8.htm); шахматному сайту «Чессвиль» (www.chessville.com); сайту Йозефа Гавриеля Бекхофера, автора книги «Eruvin in Modern Metropolitan Areas» (http://www.aishdas.org/baistefila/eruvpl.htm); электронному словарю «Идиш Дикшнри Онлайн» (www.yiddishdictionaryonline.com); и Кортни Ходеллу, редактору и вдохновителю этой книги.
Большую помощь в написании романа мне также оказали следующие труды:
Raphael Patai. The Messiah Texts;
Uriel Weinreich. Modern English — Yiddish/Yiddish-English Dictionary;
Jenna Joselit. Our Gang;
Benjamin Harshav. The Meaning of Yiddish;
Benjamin Matisoff. Blessings, Curses, Hopes and Fears: Psycho-Ostensive Expressions in Yiddish;
Alexander Harkavy. English-Yiddish Dictionary:
Mark Slobin. American Klezmer;
Kirk Dombrowski. Against Culture: Development, Politics, and Religion in Indian Alaska;
Andrew Hope III and Thomas F. Thornton, eds. Will the Time Ever Come? A Tlingit Source Book;
J. С. Hallman. The Chess Artist;
Assiac (Heinrich Fraenkel). The Pleasures of Chess;
Fred Reinfeld, ed. Treasury of Chess Lore.
Братство «Руки Исава» основано его бессменным пожизненным главой Джеромом Чарином и фигурирует здесь с его любезного дозволения; цугцванг Менделя Шпильмана разработан ребе Владимиром Набоковым и представлен в его труде «Память, говори».
Написана книга на компьютерах фирмы «Макинтош» с использованием программ «Девонсинк Про» и «Найзус Райтер Экспресс».
Примечания
1
В здоровом теле здоровый дух (лат.).
2
Хупа — обряд бракосочетания и навес, под которым проводится обряд (sem14).
3
Парашат Хаей Сара — недельная глава Торы «Жизнь Сары» (sem14).
4
Цыпленок (англ.).
5
Бет тиккун — дом исправления (sem14).
6
