Дмитрий Хван - Хозяин Амура
Майор Лаврик, чье лицо было темнее тучи, был рядом с ранеными. Свитов, с трудом шевеля разбитыми губами, еле слышно доложил Илье Ивановичу о том, как произошло нападение джунгар. Кроме них троих, более никто не выжил. Враг умело использовал стрелков из аркебуз и лучников и сумел разгромить маленький отряд ангарцев.
— Один из халхасцев ночью ушел к врагу, забрав лошадей… — говорил Даниил, часто замолкая, не в силах продолжать доклад. — Убил своего товарища и ушел. А потом пришли они…
Лаврик еще долго смотрел в обезображенные лица своих бойцов, а потом резко встал и направился в казарму.
Орлус в этот день на переговоры не поехал.
День для ангарцев прошел в подготовке к отражению возможной атаки, но уже вечером, видя, что джунгарское становище так и осталось недвижимым, майор Лаврик приказал устанавливать пулеметы и прожектора на повозки. Теперь это были настоящие тачанки — рессорные повозки, запряженные тройкой лошадей, которые были научены выполнять специальные маневры и не боялись выстрелов. Джунгарский лагерь располагался чуть более чем в двух километрах от Урги, а разъезды постоянно находились неподалеку от казаков, но на рожон они не лезли.
После обеда небольшая часть монахов, проследовавшая в крепость за Дзанабадзаром, молча и невозмутимо провожала взглядами повозки, выезжавшие одна за другой из ворот. Они смотрели им вслед, то и дело останавливаясь на несколько мгновений, прикрывая от мороза лицо длинными рукавами стеганых халатов.
Чтобы компенсировать небольшое количество бойцов, Лаврик решился на ночную атаку. Фактор внезапности, превосходство автоматического огня и шок от яркого света посреди ночи — на это надеялся майор, планируя бой. Иначе джунгары сожгут буддийский городок и, понеся первые потери от укрывшегося в крепости гарнизона, непременно ретируются и пройдут огнем и мечом по становищам союзных халхасцев. А это ангарцам было совершенно ни к чему, ибо так и авторитет их непременно упадет, и следующие воинства джунгар по весне жди. К гадалке не ходи…
Поэтому сейчас нужен решительный удар, жестокий и оглушающий.
— И за ребят отомстить… — еле слышно проговорил Илья Иванович и крикнул: — Комэскам доложить о готовности!
Командиры эскадронов, до этого выслушавшие доклады о готовности от десятников и сержантов пулеметных и прожекторных расчетов, тут же известили о том майора.
— Десятиминутная готовность! — объявил Лаврик.
Вскоре гарнизон Урги, оставив в крепости лишь десяток бойцов для координации действий вооруженных поселенцев и строителей, в полной тишине двинулся к становищу джунгар. Четыре сотни верных халхасцев следовали за порядками ангарцев.
Светильники прожекторов зажгли лишь тогда, когда халхасцы на берегу одной из проток Туула наткнулись на укрывавшихся там от ветра караульных джунгар. Изрубив оцепеневших от ужаса врагов, даже не пытавшихся убегать, после того как все вокруг залил яркий свет, ургинцы проследовали дальше, немного растянувшись по фронту.
Халхасцы и буряты, разделенные на два отряда, находились на флангах. Среди них, помимо лучников, были и обученные стрельбе всадники, числом чуть менее сотни. Лаврик, согласно указанию Соколова, подводил под присягу и ставил на довольствие тех местных воинов, что сами приходили к Урге, — в основном это были младшие сыновья тайшей и нойонов с одним или двумя верными людьми.
— Приготовиться! — пронеслось по рядам.
Лучи прожекторов уже выхватывали из темноты ночи становище врага. Впереди мелькали неясные тени, но ангарцы не стреляли — приказа не было. До джунгар оставалось около восьмисот метров, когда весь их лагерь оказался как на ладони. Но приказа «Огонь!» не последовало — между многочисленных юрт гулял ветер. Становище было пустым, джунгары ушли. Сержанты-пулеметчики, держа скобы рукоятей, напрасно водили закрепленным на станке стальным коробом, ища цели для своего оружия, — их просто не было.
— Фланги! — вскричал Лаврик, поняв, что степняки его обманули. — Проверить фланги!
Несмотря на шум крепчающего ветра, приказ быстро донесли до халхасцев. С левого фланга вскоре доложили об отсутствии противника и готовности к дальнейшему выполнению приказов. Отправленные к правофланговым разъездам воины вовремя не вернулись, а уже через некоторое время послышались звуки боя. Зазвенел металл, заржали кони, закричали люди. Халхасцы смешались, не ожидав увидеть у себя под боком врага, вынырнувшего из темноты. Они должны были преследовать рассеянного пулеметным огнем врага, а не биться с джунгарскими всадниками.
Решение осветить место боя привело к тому, что теперь уже джунгары, ошалев от бьющего им в глаза света, бросились врассыпную. Но все равно задействовать пулеметы было невозможно — союзные кочевники растянулись по всему флангу, прикрыв собою врага. Лишь одна тачанка успела совершить маневр, и пулеметчик выпустил вдогонку удирающему противнику несколько грохочущих коротких очередей.
— Товарищ майор, это была малая часть джунгар! — К Лаврику подскакал один из комэсков.
— Отвлекающий маневр! — со злостью выкрикнул Илья Иванович. — Эти черти похитрее маньчжуров! Обратно!
Следовало бы сжечь хотя бы часть юрт и обоз джунгар, да времени не было. Пришлось, не медля ни минуты, возвращаться. А там, в Урге, уже разгорался бой.
Глава 17
Урга, Северная Халха. Февраль 7154 (1646)
Когда последние всадники-халхасцы канули в темноту ночи и постепенно стихли звуки воинства, ушедшего в бой с джунгарами, младший лейтенант Владимир Жданов со злостью стукнул кулаком по зубцу крепостной стены. Он искренне недоумевал, отчего именно его оставили старшим по крепости? Неужели не нашлось другого, ведь он как в конце лета прибыл сюда, так ни в одном деле до сих пор не побывал! Майор Лаврик, чтоб ему пусто было, сразу определил молодого новичка в свои помощники и приказал заниматься изучением нравов и обычаев халхасцев. Также Жданову было приказано приниматься за халхасский язык, а для всего этого Владимиру выдали записи майора — тяжеленную стопку бумаг — и выделили небольшую комнату рядом с кабинетом Лаврика.
— Аким Симеонович! — окликнул Жданов пожилого степенного каптенармуса. — Все вооружены?
— А как же, — улыбнулся в бороду бывший обдорский пятидесятник. — Гранатки нашим выданы, а тако же и халхасским людишкам, на коих указано, патронов сверху ишшо дадено по полусотни.
— Хорошо, — кивнул Владимир и снова посмотрел в темноту, кисло усмехнувшись, — вспомнил, как проходили стрельбы у завербовавшихся степняков. — Теперь нам только что ждать, покуда они вернутся, врага побив.
— Тоже дело, — пожал плечами каптенармус. — Не всем же из винтаря палить. А коли придется…
— Ага! Как же!.. — махнул рукою Жданов. — Вона у меня делов — знай читай да учи. Еще товарищ майор прислал мне монаха-буддиста в помощь. Сиднем сидит, как болванчик, да поучает…
— Так то нужда в толмачах у нас, нешто понятия не имаешь? — улыбнулся Аким.
— Да понимаю я, — безразличным тоном ответил офицер. — Трифона Галданова бы заместо меня поставили, он к языкам привычнее.
— И ему место нашли, не сумлевайся!
Аким Овцын, три года тому назад по весне бежавший из захиревшего Обдорского острога вместе с пятком людишек — сначала вверх по Полуй-реке, а затем и по Оби, где они и пристали к ангарскому каравану, — с усмешкой глядел на безусого юнца. Упрям да горяч, ишь каков! Ничего, со временем поумнеет!
— Аким Симеонович! Гляди, прожектора уж зажгли! — совсем уж озорно воскликнул Жданов, поеживаясь то ли от мороза, то ли от возбуждения. — Сейчас пулеметы как жахнут!
Однако время шло, а пулеметы молчали. Лишь спустя некоторое время до них донесся далекий треск, впрочем скоро прекратившийся. Слышались лишь частые щелчки винтовочных выстрелов. И откуда-то с западной стороны отчетливо нарастал неясный гул, похожий на прогоняемый табун. Но даже дальние кочевья получили приказ сниматься и уходить на север еще трое суток назад! Откуда взяться табуну?!
На угловой башенке один из бойцов, услышав странные звуки, развернул прожектор в ту сторону, частично осветив будто движущуюся вдалеке землю. Еще до того, как прожекторщик выровнял свет, у Жданова противно заныло в животе. Вот оно — ты же хотел! Владимир быстро справился с нахлынувшими эмоциями и через мгновение твердым голосом отдавал приказ каптенармусу:
— Симеоныч! Патронов каждому еще по полета! И колотушки! Поспешай!
— Сполню, Володимер! — Аким опрометью — и куда только девалась былая степенность — бросился на двор.
Там Овцын чуть ли не за шиворот схватил двух стоявших столбами халхасцев, менее месяца тому назад принесших присягу царю Соколу, Сибирской Руси и ее народу, потащив тех к арсеналу помогать. Забили набат, тревожно, часто. Тем временем враг приблизился на расстояние полета стрелы, и если бы не зубцы да защитные козырьки, то первый, пристрелочный залп степняков смог бы на излете посечь защитников ургинской крепости. Немногочисленные ангарцы, остававшиеся в укреплении, приготовились к обороне. Двух с небольшим десятков человек, на которых мог рассчитывать Жданов, было совершенно недостаточно, а помощи от монахов ждать и вовсе не приходилось. Хорошо, что они хотя бы ушли с открытого пространства и не будут мешать бойцам.
![Дмитрий Хван - Хозяин Амура [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)