Владимир Свержин - Закон Единорога
– Это она врет, – пояснил сидевший подле Лис. – Но рана действительно неопасная, кость не задета. Единственное, что наш «Ингвар» потерял довольно много крови. Впрочем, день-другой постельного режима… Да что я тебе буду рассказывать, ты у нас сам, как дуршлаг.
Инельга, казалось, была погружена в свои мысли. Глаза ее были широко открыты, на лице отражалась мучительная внутренняя борьба.
– Ты видел, как он на меня смотрел? – как-то от-страненно спросила она.
– Нет, – честно признался я. – Я бьы занят…
– Что? – девушка перевела на меня недоумевающий взгляд. – Ах, да…
Мы с Лисом тревожно переглянулись.
– Клинический случай, – негромко высказал свое авторитетное мнение д'Орбиньяк. – Необходимо срочное хирургическое вмешательство. Доктор, внушите пациенту, что он еще полноценный член общества, а я пока погуляю.
Рейнар вышел. Инельга все так же лежала, глядя в пространство, то хмурясь, то улыбаясь своим мыслям.
– Послушай, сестричка, – садясь рядом с ложем и беря за руку это непутевое дитя, начал я, – ты ставишь себя в дурацкое положение.
– Да, ты прав! – с неожиданной силой воскликнула Инельгердис, прервав заготовленный мною монолог. – Так больше продолжаться не может! Я должна прекратить этот чертов маскарад… Иди к нему, – решительно сказала она, – скажи, я скоро выйду!
Я пожал плечами, понимая, что мешать ей бессмысленно, да и попросту глупо… Тяжело вздохнув и погладив напоследок раненую девушку по голове, я вышел из «лазарета» и отправился на поиски хозяина замка, прикидывая по дороге, что же ему сказать.
Говорить мне особо не пришлось. Анри де Мерета сидел у себя в изысканном кабинете, совмещенном с библиотекой, и вертел в руках гусиное перо. Взгляд его был задумчиво устремлен на лежащий перед ним пергамент, исписанный крупными буквами с многочисленными завитушками. Видимо, от этого занятия оторвал его наш приезд.
– О, мессир Вальдар! – увидев меня, с улыбкой произнес он. – Входите! Очень хорошо, что вы пришли. Надеюсь, вы сможете помочь мне советом, – не давая вставить мне ни слова, говорил хозяин. – Видите ли, я написал письмо прекрасной даме, в коем описываю свои чувства к ней… Вот послушайте!
Барон встал в античную позу и начал декламировать нараспев:
– «Когда в блистательном девическом хороводе узрели Вас намедни мои телесные очи, то некое пламя любви объяло предсердие мое, и сделался я другим человеком. Я не тот, что бьш, и не быть мне таковым впредь, и не диво, ибо мне и всем за несомненное являлось, что денница рассветная, предвестием дня Аврору выводящая…»
Я с ужасом смотрел на одухотворенное лицо Анри, внутренне радуясь отсутствию Лиса, ибо его комментариев хватило бы на десяток подобных пергаментов. «Господи! – подумал я. – Ну как могла моя умная, тонко чувствующая йестра полюбить этого крашеного попугая?!» Я попытался воскресить в памяти чувство благодарности к этому лангедокскому рыцарю и спешно призвал видение недавно окончившегося боя. На душе несколько полегчало, но вопрос оставался открытым… «Скорее всего в Святой Земле ему было не до распевания баллад, – глядя на увлеченно зачитывающего свое творение Анри де Мерета, размышлял я. – С мечом в руках он выглядит куда умнее. Боже мой, семь лет… Интересно, чего она ждала? Хотел бы я посмотреть на ее лицо, когда Инельгердис получит подобное послание», – не удержался я от невольной усмешки, прислушиваясь к потоку славословий, исторгаемых бароном.
– «Посему низменнейше молю великолепие Ваше удостоить меня, раба Вашего, приятием, ибо намерен я и себя и весь мой удел в волю Вашу предложить»'.
Трубадур закончил читать и, переводя дыхание, вопросительно уставился на меня.
– Блестящий слог! – собравшись с силами, выда-вил я из себя.
– Вы полагаете? – большие темные глаза поэта зажглись живейшей радостью. – Мне и самому нравится. Истинному рыцарю должно иметь идеал любви чистой и возвышенной, – продолжал развивать свою мысль куртуазный воитель. – Такой, о которой гласят признанные правила, принятые при Дворе богини Венеры.
Он повел рукой в сторону стены, на которой красовались золочеными буквами выписанные «правила»:
– 1. Супружество не есть причина к отказу в любви, – прочитал я. «Занятная мысль»… Дальше читать я не стал. "Боже мой, – с жалостью оглядывая живое, привлекательное лицо рыцаря, подумал я.
– Нормальный вроде человек с виду… Похоже, ему срочно надо прогуляться по свежему воздуху. Он тут попросту свихнулся на этих рыцарских романах!"
Молодой человек между тем вновь погрузился в задумчивость.
– Одного только не знаю, – изрек он, глядя куда-то в потолок.
– Кому посвятить это послание? Я изумленно уставился на собеседника.
– Как? Разве есть несколько претенденток на роль вашей прекрасной дамы?
– После того, как я месяц назад расстался с Клэр де Бланш – Кутей, – пояснил трубадур, – две девушки пленили мой взор: Генриетта де Шаблон и Матильда де Мирабель…
– Второе имя мне нравится больше, – честно признался я.
– Мне тоже, – равнодушно отозвался Анри де Мерета. – Но к Генриетте ближе ездить, она моя соседка…
Я замолчал, пораженный этим аргументом. В дверь тихо постучали.
– Ваша милость, – молодой оруженосец Анри просунул свою физиономию в дверь. – В зале все готово для трапезы.
Барон де Мерета со вздохом отложил пергамент, видимо, так и не решив сердечную дилемму.
– Прошу вас, – он вежливо пропустил меня вперед. – Идемте ужинать. Надеюсь, рана вашего брата не столь опасна? – с искренней заботой осведомился Анри де Мерета, спускаясь рядом со мной по лестнице. – И она не помешает ему принять участие в трапезе… Вы представить себе не можете, как я рад был его увидеть! Тогда, в Яффе, когда мы познакомились, нам пришлось многое пережить вместе. В тот день, когда в один час пали рыцарь, у которого Ингвар был оруженосцем, и мой собственный армигер, мы сражались бок о бок оставшиеся дни у знамени короля Ричарда. Одному Богу ведомо, сколько раз в то время мы спасали жизнь друг другу! – в глазах рыцаря-трубадура зажегся огонь воспоминаний, пицо его оживилось «Да, – подумал я. – Это объясняет многое…»
– Надеюсь, – учтиво обратился ко мне хозяин замка, – вы с Ингваром останетесь погостить у меня?
– Увы, нет, – ответил я. – Да и вы вряд ли долго останетесь в этом замке. Раймунд Тулузский собирает все верное ему рыцарство Прованса и Лангедока под свои знамена.
Анри остановился, услышав столь неожиданную новость.
– Война? – коротко спросил он. Я тяжело вздохнул и кивнул в ответ.
– Граф де Монфор перешел границу…
– Что ж, – барон заметно оживился, – тогда нам тем более стоит хорошенько отужинать! Неизвестно, когда придется делать это в следующий раз!
Похоже, мысль о предстоящей войне начисто вытеснила из головы галантного Анри де Мерета «правила амурного поведения». Мы вошли в длинную залу, посреди которой красовался стол на толстых дубовых козлах, уже уставленный всевозможными яствами, по большей степени охотничьими трофеями из местных лесов.
– Кстати, барон, – с деланным безразличием обратился я к хозяину, – куда ведет дорога, идущая от вашего замка?
– В замок Монсегюр, – ответил он.
Я нехорошим взглядом поглядел в зарешеченное окошко, откуда открывался вид на тропу, петляющую в горах. Монсегюр был повсюду – куда бы я ни шел, и проехать мимо не было никакой возможности.
– Где же Ингвар? – бросая тревожный взгляд на двери, спросил Анри.
– Барон… – запинаясь и с трудом подбирая слова, начал я. – Боюсь, что в отношении моего… м-м-м… брата вас ожидает большой сюрприз. Дело в том…
И в этот момент на лестнице, ведущей в пиршественную залу, послышались тихие шаги. Я замолчал. Медленно спускаясь по ступеням, в уже знакомом мне роскошном темно-зеленом платье с серебряным шитьем, изящно придерживая его край рукой, шла моя сестра. Лис, выполнявший при ее раненой особе роль не то санитара, не то кавалера, галантно поддерживал поврежденную руку баронессы. Все присутствующие в зале, замерев, глядели на это шествие. Лицо Инель-гердис было бледно и спокойно, лишь серые широко открытые глаза выдавали ее волнение; длинные волосы, которые она так старательно прятала под хауберк, были заплетены в две косы и уложены вокруг головы…
Я покосился на хозяина замка. Тот, обалдело глядя на девушку, поднялся со своего места.
– Что это за небесное видение? – восхищенно выдохнул он в полнейшей тишине.
– Дело в том, – обретая почву под ногами, завершил я свою фразу, – что ни один из моих младших братьев не сподобился добраться до Святой Земли. Зато это сделала моя сестра.
Анри перевел недоумевающий взгляд с гордо шествующей леди на меня и обратно.
– Сестра? – тупо повторил он.
– Да-да, – подтвердил я. – Моя сестра Инельгер-дис, высокородная принцесса из рода Камдилов. Прошу не судить строго наш обман, но все произошло так быстро…
