Дмитрий Манасыпов - За нами – Россия!
– Сашенька… – лже-Гречишина хмыкнула. – Ты же помнишь, что гипнограммы нам преподавали хорошо. А мы же с тобой подруги, начитать одну было несложно. Стоило только захотеть, время было. Каждому из тех, кто был со мной дружен, Сашуль, каждому и каждой. Задел на будущее, понимаешь?
– Потрепаться захотелось? – капитан сплюнул.
– Ну, а чего бы и не поговорить с боевыми товарищами. А что тебе до всего этого, пешка? Пешка, пешка, нет, больше никто. Довел Сашеньку куда надо, не подозревая о настоящей задаче, голову все ломал – как же нам назад вернуться с драгоценным грузом, да? Эх, и рожа у тебя, Николай, ну и рожа. Да…
Она хрюкнула, вытаращив глаза, вздрогнула и начала оседать. Воронков, стоявший сзади, поддержал отяжелевшее тело, подхватил руку с металлическим цилиндром. Отдал мигом вскочившей и метнувшейся к нему Венцлав и лишь потом отпустил ту, кто так казалась своей. Нагнулся, вытер нож о ее плечо. Удар был мастерским, разом пробившим сердце через ребра. Это сержант делал так же хорошо и основательно, как и все остальное.
– Ну и крепкая у тебя голова… – Куминов покачал головой.
– А чего мне… – Воронков скривился, нащупав рассеченную кожу и плотную гематому. – Я ж лысый…
– Да уж… – капитан повернулся к Саше. Та молчала, смотря на тело у ног. – Обвела вокруг пальца. Все здесь было ширмой, почему только? Почему нас не взяли раньше, столько возможностей было?
– Шифр на контейнере. – Венцлав посмотрела на цилиндр. – Его знала только я. И гипнограмма, которую мне наложили в Институте, перед выходом. Для нее она была слишком серьезной, попробовали бы добраться, я бы просто умерла. Сразу, на месте. Остановка сердца. Контейнер без этого не вскроешь, он самоуничтожится, это Юля тоже знала. Теперь поздно думать про это, но как она оказалась в Институте, и кто стоит за всем этим там, у нас?..
Одна из стен в транспортном боксе разошлась, выпуская наружу сразу несколько подвижных теней, открывших огонь. Венцлав ударило в нескольких местах, она упала, молча, не крикнув. Куминов успел поднять АСД, заставил прижаться тех, кто напал. Воронков подхватил Сашу, бросился в сторону клеток, стараясь закрыться за ними. Куминов отступал следом, стреляя сразу из двух стволов, перебросив из-за спины ПП, сослуживший хорошую службу в самом начале. Понимал, что надо быстро решать, но разум отказывался делать это. В голове билось несколько мыслей, несмотря на стрельбу, и одна-единственная решила свое дело: попади цилиндр в руки немцев, они пустят его в ход без размышлений. Сейчас они уже проигрывают войну, и думать не будут. Раз не могли создать что-то подобное сами, то точно пойдут на все, чтобы забрать тот образец, что принесли они. Прямо им в руки.
Высокая черноволосая женщина, одетая в десантный комбинезон, уходила от его выстрелов, легко и играючи. Куминов прижался спиной к колонне столба, чувствуя, как организм слабеет. Покосился на Венцлав, мешком повисшую на плече Воронкова. Выглянул, окинув взглядом помещение с клетками. Существа в них выли и орали, бросались на прутья. Свистнуло чуть сверху, и его осыпало легкой крошкой, отбитой от перекрытия пулями противницы.
Он чуть задумался, улыбаясь собственным глупым мыслям о том, как хочется жить нормально, спокойно и мирно. Выставил механический завод таймера на десять секунд и нажал на рычажок активации. Выждал пару мгновений, выставив ствол АСД и открыв стрельбу. Прикинул расстояние до клеток и метнул цилиндр, в голове отсчитывая последние секунды.
Андрей Шабанов стрелял и стрелял. Оставалось совсем немного патронов в пачках, заряжать магазины он еле успевал. Его окружили, заставили невыгодно поменять позицию, но он не сдавался. И смотрел, смотрел в ту сторону, откуда оттаскивал, как мог, немцев, обложивших со всех сторон. Выстрел, снова выстрел. И темные фигурки, недавно выбравшиеся из-под земли. Трое, всего трое.
– Ну да, ну да, конечно, вы успеете… – Шабанов приложился к наглазнику, винтовка дернулась, свалив еще одного из странных немцев в броне, – давай, Воронок, тащи ты ее, давай!
Эпилог
Объект «Биврест», Верхняя Силезия, 196.. год
Дитрих Нольке, старший инженер-техник мехроты бывшей дивизии специального назначения «Бранденбург», внимательно посмотрел на датчик закачки кислорода. Стрелка показывала сто процентов заполнения третьей бортовой камеры.
– Хорошо, парни. Давайте заканчивайте с левым бортом и переходите к запасным хранилищам.
Его подчиненные козырнули и, развернувшись, отправились к платформе с кислородными баллонами, стоящей на рельсах посередине ангара.
Техник отошел в курилку, оборудованную в его дальнем углу, достал пачку настоящих, не эрзац, сигарет. Сейчас это было редкостью, элементом роскоши. Той роскоши, что была недоступна обычным жителям Германии, уже давно с утра мажущим на хлеб мармелад из кормовой свеклы. И это в лучшем случае. Неожиданно воскресшие из небытия войска союзников уже грозили перейти границы его родины. Все чаще становились ночные бомбардировки, уносящие жизни немцев и превращающие в руины их прекрасные города. Время, когда орел гордо расправлял крылья над миром, заканчивалось. Новая империя великой арийской расы уподобилась древнему змею Уроборосу, пожирающему себя с хвоста. Как и пятьдесят лет назад, наступило время расплаты за то, что не смогли стиснуть зубы тогда, когда это было нужно. Снова, снова… Дитрих помотал головой, отгоняя грустные мысли, и закурил, любуясь плавными обводами корабля, высившегося перед ним.
Он обожал свою работу. А то, что, имея диплом гражданского инженера, ему приходилось носить «фельдграу», Дитриха ни капли не смущало. Какая разница? Служа в рядах подчиненных адмирала Канариса, он получил доступ к такому, о чем даже и не мечтал, обучаясь в Нюрнбергском университете. Да уж, тогда ему и в голову не приходило, что в Германии есть то, с чем сейчас ему приходилось сталкиваться постоянно. Дитрих и сам не заметил, как «заболел» теми механизмами, которые обслуживал.
Ракетами всех поколений, дисками «Врилов» и «Ханебю» и тем, что высилось над металлической сигарой «Фау»… «Андромедой». Вершина человеческого гения, принадлежащая Тысячелетнему рейху. Дитрих посмотрел в сторону двух металлических гигантов, лежащих на направляющих и смотрящих плавными носами в сторону громадных ворот на роликах, через которые их будут вывозить туда же, откуда уже стартовали ранее их предшественники.
Если бы машины могли читать и понимать человеческие мысли, то межпланетная ракета-носитель «Фау-Зет», лежащая посередине громады ангара, некогда принадлежавшего графу Цеппелину, была бы очень довольна такой любовью к ней.
– Скоро в путь, моя прелестная фрейлейн. – Нольке улыбнулся олицетворению гения инженеров Великой Арийской расы. – Надеюсь, что я тоже окажусь на твоем борту.
Старт назначен на следующий вторник, вспомнилось ему, через пять дней. Всего ничего, и окутанная языками пламени, ракета отправится в путь. Туда, куда уже давно отправились ее сестры. Пронзая пространство, рассекая воздух атмосферы и холодную пустоту космоса.
В противоположном углу ангара послышались громкие голоса. Нольке обернулся в ту сторону, и невольно поморщился. Дитрих очень не любил тех, кто сейчас направлялся в сторону его «девочки».
Все основные работы, а также охрану проекта «Ковчег», осуществляли, как ни странно, ребята Скорцени. Пусть «Бранденбург» уже давно не был той специальной дивизией, которой являлся изначально. И командовал ветеранами не Канарис, а Отто, а основная часть солдат была отправлена в пехоту, но… серьезнее, чем его нынешние однополчане, бойцов в Германии не было.
Но люди бывшего ведомства Гиммлера постоянно крутились вокруг. Парни, затянутые в длинные кожаные плащи, черные мундиры с серебряными вставками и красно-белыми повязками на рукавах, старались все контролировать своими стальными взорами. Как будто война не была проиграна и их время не катилось к своему завершению. Нет, даже наоборот, совсем наоборот.
Вот и сейчас, целая группа офицеров СС, сопровождаемая людьми из роты охраны, двигалась в сторону Дитриха и ракеты. Охрана тщательно окружала три длинных электрокара, которыми, при перевозке тяжестей, обычно пользовались техники и рабочие.
Нольке тщательно затушил окурок, придавив его пальцами в обрезанной железной бочке, почти до краев наполненной песком. Если эсэсовцы везут какой-то груз для ракеты, то его непосредственная обязанность проверить наличие взрывоопасных веществ как обычно вступает в силу.
– Хайль! – Дитрих, первым оказавшись у наклонного трапа, ведущего в грузовой отсек, вскинул руку в приветствии.
