Алексей Кулаков - Владелец заводов, газет и пароходов
– Потрудитесь ознакомиться и поставить свою подпись. Вы приняты!..
* * *Первое мая одна тысяча восемьсот девяносто третьего года «сестрорецкий затворник» Агренев встретил в полном соответствии с как-то незаметно появившейся традицией – находясь «на борту» канареечно-желтого вагона первого класса, и в знакомом до последней мелочи купе. Все тот же дорожный кофр, стопка газет на столике… Разве что вместо экзотического (пока) растворимого кофе, в чашке исходил тонким ароматом свежезаваренный чай с тоненьким ломтиком лимона. Между прочим, напиток, так же представлявший собой редкостный эксклюзив – в виду того, что плантации чайного куста, разбитые в полусотне верст от Екатеринодара по правому берегу реки Кубань, только-только начали расти вверх и вширь. И в ближайшее время урожая с них можно было не ожидать. Поэтому екатеринодарский чай был представлен всего дюжиной «взрослых» кустов (с которых, собственно, его история и начиналась), урожая с коих едва-едва хватало на то, чтобы побаловать новым вкусом старого напитка членов Совета директоров и его двадцатипятилетнего Председателя.
Дамц!..
Легкий рывок вагона и свист паровозного гудка, на краткое мгновение возвысившийся над Ярославским вокзалом, ознаменовал долгожданное отправление поезда Москва-Вологда. Появился и начал нарастать ритмичный перестук колес, добавилось легкое покачивание вагона… Который, кстати, чуть ли не полностью занял скромный путешественник князь Агренев. В одном купе (в том, что посередке) он ехал сам. Во втором – его охрана. В третьем опять-таки его воспитанница Ульяна, в компании со своей статной гувернанткой Гликерией Орловой. Четвертое же заселила горничная Маша и девушка Ольга, выполнявшая довольно непонятные для прислуги обязанности. Потому что – ну не бывает же девушек-телохранительниц, верно?
– Так, что у нас здесь?
Раскрыв папку с отчетом, прибывшим довольно сложными (зато надежными) путями аж из самого Цюриха, аристократ-промышленник на добрых два часа выпал из жизни, знакомясь с трудовыми подвигами (вернее, с результатами оных) клерков кредитного заведения Хоттингера. Что сказать – те уже в который раз подтвердили свою высокую квалификацию, прикупив за смешные деньги вольфрамовые рудники в Галисии, и в провинциях Кордова и Саламанка. А на сдачу умудрившись взять парочку месторождений молибдена – бывшие хозяева не видели в них ну абсолютно никакой ценности. Вот если бы цинковые, или даже медные!.. Тогда да, такое продавать – дураков нету.
«Учитывая, сколько сейчас в Испании безработных, за шахтерами дело не встанет. А встанет оно за переработкой руды в металл… Строить на месте металлургический комбинат? Благодарю покорно, он и в России будет неплохо смотреться. Значит, тратимся на транспортировку руды? Которую, в случае любых осложнений, разом обрежут. М-да».
Александр немного поломал голову, выбирая наилучший вариант – потому что кроме «швейцарского инвестора, пожелавшего остаться неизвестным» в испанский вольфрам неплохо вложился и Вениамин Ильич Лунев, вполне официально прикупивший своему работодателю (и примкнувшему к нему в качестве компаньона Вестингхаузу) рудники в Санта-Барбаре, а так же в провинциях Леон и Сьерра. Более того, почтенный юрист и сам заинтересовался этим делом, став полновластным хозяином трех небольших месторождений.
«Да чего я мучаюсь? Уговорить Тиссена на совместное предприятие, разбавить нашу компанию Вестингхаузом и банком Хоттингера – да и отстроить в Испании на акционерных началах горно-обогатительный комбинат, а в России соответственно завод по производству вольфрамового и молибденового концентрата, и металлургическое производство. Пусть только попробуют отжать бизнес, с таким-то набором учредителей и промышленной географией! А если по каким-то причинам поставки руды все же прервутся, завод и металлургический комбинат прекрасно обойдутся и сырьем с Тырнаузского месторождения. Кстати! Надо бы поторопить геологов, чего они медлят с его открытием?».
По зрелому размышлению, князь решил заменить кандидатуру Тиссена на Круппа. Во-первых, чтобы тот охотнее помогал ему с реконструкцией пермских пушечных заводов. А во-вторых – Август Сильный подложил своему российскому коллеге изрядную свинью (вернее, владелец Кыштымского горнозаводского округа ошибся сам, понадеявшись на отчет германских геологов), отстроив домны и мартены там, где заканчивается железная руда и отсутствует нормальный уголь. В результате, аристократу пришлось неплохо растрясти свою мошну для строительства двух веток полноценной железной дороги и трех узкоколеек, а так же полудюжины новых рудников.
– Определенно, это будет Крупп!.. Опять же, можно будет поговорить с ним насчет небольшого кредита…
Потому что «сестрорецкому затворнику» относительно недавно пришлось потратиться на неустойку по контракту Доливо-Добровольского, а так же переслать на Дальний Восток немалую сумму бывшему пограничнику Дымкову, на поддержку энтузиазма геологов и новых партий переселенцев. Триста тысяч рублей успешно освоил Аристарх Петрович Горенин (промышленный шпионаж – это святое!), и почти столько же выклянчил Лазорев. С обычной уже формулировкой – на развитие производства.
– Вот уж утроба ненасытная!
Плюс «вступительный взнос», за право умостить свое седалище в кресло одного из членов правления Вожско-Камского банка, и удовлетворение разыгравшегося аппетита профессора Пильчикова – и все, поступления от продажи лицензий на «Электрогефест» и ацетиленовую горелку растаяли, как тонкий ледок под жарким солнцем. И как будто этого было мало – сразу двухмесячный лимит «карманных денег» ушел на представительские расходы, в виде добровольно-обязательных пьянок с доблестными гвардейцами, и осознанных проигрышей в карты перспективным министерским чиновникам. Плюс благотворительность – кстати, что-то просители слишком уж зачастили? В последний раз пожаловал аж целый председатель Московского комитета помощи голодающим, архитектор Франц-Альберт Шехтель. Заинтересовавший оружейного магната не своими достижениями на поприще архитектуры (которых, кстати, пока и не было), а в первую очередь тесной дружбой с врачом и литератором Антоном Палычем Чеховым, журналистом Гиляровским и основателем художественной галереи имени себя любимого, купцом и меценатом Третьяковым.
– Н-да.
Плановая прибыль с предприятий… Целиком и полностью ушла на их же плановое развитие. На поднакопившиеся за последние полгода рентные отчисления куплен испанский вольфрам.
– Прямо дурдом какой-то получается!.. Ведь случись резкая нужда в десятке-другом тысяч – так и взять неоткуда будет. Не занимать же у самого себя? Эх-ха, бедный я несчастный мультимиллионер!..
Допив чай, Александр в благородной задумчивости слегка позвякал ложечкой по фарфору, гоняя в опустевшей чашке одинокий ломтик лимона, тяжело вздохнул – и вернулся к отчету. В котором один из клерков Хоттингера предлагал уважаемому клиенту интересный проект:
– Учитывая несовершенство золотодобычи в Российской империи, очень привлекательным видится аренда отвалов золотых приисков, с целью последующего выделения имеющегося в них металла методом кучного выщелачивания…
Проглядев пять страниц расчетов и графиков, наглядно показывающих, что поданная идея просто-таки обречена на успех, аристократ-промышленник ненадолго задумался. Затем хмыкнул, представляя, сколько отвалов накопилось рядом с его испанскими вольфрамово-оловянными рудниками, и с тяжелым вздохом (ближайшие полгода, а то и год, рентных отчислений ему не видать!) изложил прямо на проекте свою глубоко положительную резолюцию. А так же пожелание – насчет того, что выщелачивать можно и нужно не только золото, но и прочие, весьма интересные для любого промышленника металлы.
– Грабят бедного меня, все кому не лень. М-да, ближайший месяц мне в офицерских собраниях и столичных салонах делать нечего – ибо финансы поют тоскливые романсы!.. Ничего, в Вологде да Кыштыме отсижусь. Или Лазорева своим визитом порадую – пускай ублажает начальство достигнутыми успехами.
Впрочем, не все было так печально. Например, не далее как неделю назад у Русской оружейной компании появились заказчики из далекой Абиссинии. И не просто появились, но и чуть ли не с порога возжелали «быстро-быстро!» прикупить тридцать пять тысяч винтовок МАг с тройным боекомплектом. Правда, денег им хватало только на половину желаемого, так что гостеприимный фабрикант с легкой душой направил жителей солнечной Африки в Волжско-Камский банк, просить кредитного вспомоществования. Так же интересные новости приходили и из Испании, где в оружейном конкурсе вышли в финал сразу две системы. Винтовка Агрень калибра семь миллиметров и винтовка Мосина-Агренева. Калибром все в те же семь миллиметров.
![Айзек Азимов - Последний вопрос [Последняя проблема]](/uploads/posts/books/55996/55996.jpg)