Владимир Лещенко - Волчица и кот
Но были все-таки профессии, которые не то чтобы совсем не давались прекрасной половине человечества, но на ниве которых они не смогли стяжать – как ни старались – особых успехов.
И одной из таких профессий, было хакерство.
Хотя представительницы прекрасного пола неплохо осваивали вычислительную технику, а созданные ими программы и «железо» не уступали мужским, но все же специфический женский склад ума не позволял им стать полноправными обитателями виртуальной реальности. Рациональный и практичный женский рассудок не в силах был предпочесть миру существующему на самом деле – мир выдуманный и искусственно созданный. А без этого об успехах на данном поприще трудно говорить.
Именно поэтому Карл Херцог, и находился на борту дредноута.
Штатная должность в судовом расписании его называлось – «консультант по компьютерным сетям, временно прикомандированный к техническому отделу штаба ВКФ».
А его настоящей обязанностью был взлом неприятельских массивов в боевых условиях, внедрение вирусов в компьютеры врага, поиск информации, и тому подобное.
Любой специалист по военной электронике при этих словах лишь усмехнулся бы, лишний раз пройдясь по женской логике: да какое, к черту, может быть проникновение в чужие компьютеры в боевых условиях? Чушь собачья... то есть бабская!
Это и в самом деле было очень сложно.
Но все та же женская логика не позволяла упустить даже малую возможность получить преимущество над противником.
Правда, в произошедшей битве хакеры не имели случая помочь ничем серьезным. Но вот сейчас, кажется, пригодились.
Хакер поежился под строгим взглядом герцогини, лишний раз дававшей ему понять – кто тут хозяин.
– Все очень просто, шеф, – деловито сказал он. – У них система имеет стандартную псевдоличность – такая молодая ба... виноват – женщина.
– Понятно, – кивнула Ирэна. – И вы, конечно предстали перед ней этаким ловеласом-сердцеедом, и бедная компьютерная девочка не смогла устоять перед вами...
Собеседник помотал головой, широко улыбаясь.
– И вовсе нет, шеф. Как раз на такие штучки эта ихняя Алена бы не купилась – это же стандартный прием взлома, от подобного у них давно уже стоят замочки.
Кроме того, у нее запрограммирована глубокая симпатия к капитану.
Понимаете, шеф, она хоть и искусственная, а женщина – и стало быть, не откажется поболтать с другой женщиной. – Ну, я вышел на нее через... – он поморщился, напрягая память, – через двадцать четвертый или двадцать пятый канал связи. Представился бортовым компьютером одного из наших эсминцев, сказал, что меня зовут Брунгильда, пожаловался на экипаж, спросил – что новенького во внешнем мире, и что носят в этом сезоне...
– Короче – вы узнали то, о чем я... просила? – оборвала его явно потерявшая терпение герцогиня.
– Вот, – с готовностью протянул он распечатку.
– Хорошо, вы свободны, – произнесла она, и то, как она это сказала, заставило штатного хакера эскадры воспользоваться разрешением с максимально возможной быстротой.
Минуты две она изучала бумагу... Потом устало откинулась в кресле.
– Значит, уже Милисента Михайлова? – спросила она, ни к кому не обращаясь.
Да, девочка, твои бы таланты, да в мирных целях!
Потом решительно встала и покинула каюту.
...Все присутствующие в боевой рубке линкора невольно обернулись при ее появлении.
– Связистам – задействовать специальный канал, всем посторонним – покинуть помещение, – скомандовала Ирэна голосом, отбивавшим желание у присутствующих спрашивать – а в чем тут, собственно, дело?
– Вас тоже попрошу покинуть рубку, – как бы между прочим сообщила она несколько растерявшемуся командиру. Почтенная Лидия без разговоров повиновалась.
– Добрый день, Антонина, – таковы были первые ее слова, когда, оставшись одна в рубке дредноута, она набрала код личной связи с императрицей.
Про себя отметила, как дрогнуло лицо у той – последний раз по имени она называла свою подругу по Особой эскадре в ночь перед коронацией. – Добрый день... Даже и не знаю, как начать... В общем, тебе нужно срочно вылететь к нам.
За сорок пять минут до этого, командная рубка «Пассата».
– Алена, – у меня к тебе есть серьезный разговор, – начал Александр, не тратя времени на приветствия. Надо помочь одному хорошему человеку.
– Я вас внимательно слушаю, капитан, – ответил(а) корабельный искин.
– Речь пойдет о Милисенте. Ты знаешь, – продолжил Александр, чувствуя себя странно – впервые ему пришлось уговаривать компьютер, – у нее могут быть неприятности с властями Амазонии – мы будем вынуждены принять их помощь. – Так вот – ей нужно будет сменить фамилию и данные.
– Капитан, – после паузы (и это машинный интеллект!) ответила Алена, – если вы хотите изменить личные данные стажера, то вы вольны это сделать – но как вы думаете это осуществить? – Кроме того – насколько этично покрывать правонарушителя – пусть даже симпатичного лично вам? Мы ведь даже не знаем – что именно она совершила?
(А ведь и в самом деле – он этого так и не выяснил, несмотря на очень близкое знакомство.)
В данный момент этическо-правовые блоки, встроенные в базовые программы Алены, вошли в конфликт с теми, что обеспечивали повиновение капитану и личное к нему уважение.
– А если я поручусь за нее?
– Но все же я бы рекомендовала еще раз хорошо подумать...
– А если я попрошу тебя, Алена? – севшим голосом, вдруг произнес Александр.
– Хорошо, – последовал ответ, вновь через почти неуловимую паузу. – Но как вы это сделаете?
– Очень просто, Ленуся, – испытав вдруг громадное облегчение, продолжил Александр. – Ты зарегистрируешь брак между мной и Милисентой, с тем, чтобы она приняла мою фамилию. Одновременно изготовишь запись свадебной церемонии. Вот и все.
– Но судовой журнал, – последовал новый вопрос, – я имею ввиду его бумажный вариант? Как быть с этим?
– Ну, – пожал плечами Александр, – в крайнем случае скажу, что на радостях забыл зафиксировать это радостное событие.
– Я сейчас же займусь этим.
– Спасибо, Алена.
– И еще одно, капитан? – вопрос настиг его уже у самой двери рубки.
– Да, я слушаю тебя.
– Скажите, – ему показалось, что голос слегка, но ощутимо дрогнул, – что теперь будет со мной? Ведь, «Пассат» похоже, уже не будет летать...
Александр замер, пораженный одной странной мыслью.
Алена что же – боится за свою судьбу? Боится, что ее просто деактивируют и сотрут, когда корабль пойдет на слом? Нет, иногда так и делалось – с теми искинами, которые не представляли ценности. Но такая сложная, самообучающаяся программа как Алена, имеющая такой опыт и память, стоящая дороже иного корабля, бояться за свое будущее не должна.
Кой черт – ведь программа вообще не может бояться!! Что это – обычная стохастическая фишка из обширного арсенала личностного конструкта, как и все прочее – искусная имитация... Или же... Или же и в самом деле те программисты, кто говорит о возможности превращении имитации в подлинник не так уж не правы? В том ли дело, что сектор симуляции эмоций разбалансировался? Или... заработал лучше положенного?
– Тебе не о чем беспокоиться, Алена, – улыбнувшись (как можно непринужденнее) ответил Александр. – Просто тебя перекачают в мобильный блок, и перенесут в новый корабль. – В новый «Пассат».
– Тогда, если это возможно – пусть это будет блок не ниже седьмого класса мощности, – попросила собеседница. В других мне будет не хватать ресурса для нормальной работы, а мне бы хотелось... мне бы не хотелось впадать в спячку.
– Ну конечно же, мы так и сделаем.
* * *Район 8238439-23727-ШЗ, на месте завершившейся битвы.
...На «Александре Громовой» принимали пленных.
Уныло тащились мобилизованные и контрактники, привычно маршировали руки назад наемники, зло бросали взгляды исподлобья жрецы и легионеры, равнодушно шли немолодые, со страхом озирались юные...
Белые, черные, смуглые, бородатые, лысые... Люди с разбитых вдребезги и просто пришедших в негодность кораблей, снятые со шлюпок, выловленные среди обломков, где болтались в скафандрах, ожидая конца от недостатка кислорода. Десантники, которые так и не сели в свои десантные баржи, пилоты, чьи машины зачастую были разбиты еще на флайдеках, канониры, так и не выстрелившие ни разу.
Все они поступали в распоряжении командира комендантского взвода, старшего лейтенанта Импалы де Орсини – отпрыска знаменитой фамилии, впрочем, политики всегда сторонившейся, и предпочитавшей всему иному старый добрый скорчер. Она производила на пленных весьма сильное впечатление – высокая (чуть выше семи футов), могучая амазонка, взиравшая на мир сверху вниз сверкавшими на черном как ночь лице глазами, одним своим видом отбивала любую мысль о сопротивлении. А когда она улыбалась, ее ослепительно белые зубы невольно вызывали воспоминания о том, что далекие предки этой дамы иногда грешили людоедством.
