Михаил Восленский - Номенклатура
У коменклатурщиков с персональными машинами есть и персональные шоферы. Шофер относится к обслуживающему персоналу, который в номенклатурной среде высокомерно именуют "обслугой". Это и домработница, няня для ребенка, репетитор для детей-школьников и, конечно, секретарша. Последняя является персоной влиятельной, доверенным лицом номенклатурного чина.
Но, пожалуй, еще более доверенное лицо – шофер. В отличие от секретарши он точно знает, куда едет шеф – и по служебным делами, и по сугубо личным, знает приятелей шефа и вообще все его связи. Номенклатурный чин понимает это. Осторожный Б.Н.Пономарев, впоследствии секретарь ЦК КПСС и кандидат в члены Политбюро, когда был еще начальником Советского Информбюро, ездил на своем служебном "Понтиаке" в Кремль, ЦК, Совет Министров и т. п. Для личных же поездок он вызывал такси. Но обычно номенклатурщики выбирают другой путь: они делают шоферу всевозможные поблажки и этим создают общность интересов.
"Мы со своими шефами повиты одной веревочкой, – говорится в анонимном письме в газету "Социалистическая индустрия" – Мы – это персональные шоферы номенклатурных работников-шефов. Нам можно все, и вы прекрасно понимаете почему. Для нас не существует никаких проблем. Бензин? Сколько надо, столько и спишут литров… И отовариваемся мы дефицитом с баз и спецбуфетов, и лечимся мы в спецполиклиниках и спецбольницах, словом, нас не обижают…Все сверхурочные, которые мы накатываем с ними на охоты, рыбалки, в баньки, по иным интимным делам, нам щедро оплачивают… Мы со своими шефами как были, так и будем: без лимитов и с дефицитом. Разве может быть иначе? Шефы наши – люди надежные"[33].
10. БАЛЛАДА О ТЕЛЕФОНАХ
Долголетний председатель Советского комитета защиты мира и секретарь Союза писателей СССР, веселый и циничный Николай Семенович Тихонов назвал свое чаще всего цитируемое стихотворение "Балладой о гвоздях". В ней воспеты несгибаемые большевики, из которых, по мнению автора, можно было бы делать самые прочные в мире гвозди.
Придворный поэт польстил номенклатурщикам. Воспевать их надо в балладе не о гвоздях, а о телефонах.
Принимая в своем кремлевском кабинете корреспондентов "Штерна", Л. И. Брежнев с гордостью показал им телефоны. Это не пришло бы в голову западному политику, но было вполне естественно для главы советского класса номенклатуры.
Телефоны – это символ статуса номенклатурного чина, предмет его гордости. В кабинетах западных руководителей советского человека всегда поражает отсутствие такого символа, материализующегося в виде телефонного столика со столпившейся кучкой телефонов, почему-то напоминающей стадо слонов.
У высокопоставленных номенклатурщиков – шесть телефонов. Это, во-первых, два телефона, соединяющиеся через секретаря: городской и внутренний. Это, далее, два прямых телефона (тоже городской и внутренний), разговор по которым секретарь слушать не может. Это, наконец, особая гордость номенклатурщика – два телефона специальных правительственных линий: "вертушка" и ВЧ. В некоторых учреждениях (например, в МИД СССР) "вертушки" и ВЧ аляповатые, выдержанные в помпезно-бюрократическом вкусе номенклатуры телефонные аппараты с гербом Советского Союза. К чести ЦК КПСС надо сказать, что там аппараты обычные.
Существует также военная телефонная линия.
И, наконец, особо ответственные номенклатурщики получили аппарат прямой связи с главой своего класса. Главный редактор "Известий" с гордостью показал по телевидению телефон с табличкой "Горбачев".
Хотя в кремлевском кабинете Ленина скромно стоят два старомодных телефона, эра телефонного величия была открыта именно Ильичем. Это он придумал (чтобы телефонистки не могли подслушивать разговоры кремлевской "верхушки") установить в Кремле небольшую автоматическую телефонную станцию (АТС). В ту пору телефоны с диском были технической новинкой: они отличались от обычных аппаратов с ручкой и получили название "вертушка". Хотя давно уже все телефонные станции стали автоматическими, название сохранилось. И не только как разговорное, но и как официальное обозначение правительственного телефона: в служебных списках телефонов ЦК КПСС перед номерами "вертушек" стоит буква "в". Сохранилось и название "АТС Кремля" (а с ним и другое, менее распространенное наименование "вертушки" – "кремлевка"), хотя официально эта правительственная телефонная линия обозначается как телефонная станция КГБ СССР. При чем тут КГБ? При том, что ему поручено техническое обслуживание линий, а главное – наблюдение за тем, чтобы никто посторонний не мог к ней подключиться.
ВЧ – это правительственная высокочастотная телефонная линия дальней связи. Аппараты ВЧ находятся в высших партийных и правительственных учреждениях Москвы, республиканских, краевых и областных центров СССР, в также в советских посольствах в социалистических странах. В несоциалистических странах ВЧ нет, так как нельзя установить охрану линий от возможного подключения: когда в 1955 году закончилась советская оккупация в Австрии, была демонтирована и линия ВЧ, проложенная в свое время в аппарат верховного комиссара СССР в Австрии (отель "Империал" в Вене) и в штаб группы войск (в Бадеве). Ввиду огромных расстояний, на которые раскинулось линия ВЧ, ее телефонная станция не автоматическая: вы поднимаете трубку и говорите оператору, с каким городом и чьим аппаратом ВЧ вас соединить.
Счастливый обладатель "вертушки" получает ежегодно красную книжечку карманного формата – список абонентов. В списке в алфавитном порядке стоят фамилии, имена и отчества, а в некоторых случаях – наименование ведомства (это делается обязательно, если в списке встречаются однофамильцы, а иногда по каким-то другим причинам). Должности и адреса не указываются. Все номера московских "вертушек" – четырехзначные, то есть теоретически их может быть поставлено 9999, но в действительности число абонентов станции в несколько раз меньше.
Есть неписаное правило, что на звонок по "вертушке" отвечает лично ее владелец, называя свою фамилию. Так делают даже члены Политбюро. Если сам номенклатурный владелец "вертушки" – скажем, товарищ Иванов – отсутствует или очень занят, к "вертушке" подходит его помощник или его секретарь, говоря: "Аппарат товарища Иванова". У более важных номенклатурных лиц на столе у секретаря стоит параллельный аппарат "вертушки", но переключать ее на аппарат секретаря может только сам номенклатурщик; у чинов пониже параллельного аппарата нет, так что секретарша в отсутствие шефа должна бегать в его кабинет, чтобы отвечать на звонки "вертушки". Звонить по чужой "вертушке" (особенно, если у звонящего своей вообще нет) хотя формально не запрещено, но считается дурным тоном.
Несколько иначе обстоит дело с ВЧ. Аппаратов этих мало, а они используются не только для общения между важными номенклатурщиками – их обладателями, но и для передачи деловых сообщений и переговоров по всевозможным срочным вопросам (по обычной телефонной сети дозвониться в другой город Советского Союза бывает трудно). Соответственно ВЧ пользуются не столько сами руководящие номенклатурные вельможи, сколько их подчиненные – непосредственные исполнители. По ВЧ передаются также многочисленные правительственные телефонограммы, на номенклатурном жаргоне именуемые "вечеграммами".
Страсть к "вертушкам" распространилась на весь Советский Союз и зависимые от него соцстраны. В столице каждой союзной республики, в каждом краевом и областном центре есть свои "вертушки". Аналогичные "вертушке" правительственные телефоны были заведены в соцстранах, во всяком случае в европейских, где я ими не раз пользовался.
Больше того: страсть к тому, чтобы говорить по некоему особому телефону, недоступному простым смертным, привела к возникновению начальственных "вертушек" даже в масштабе отдельных учреждений. Приведу пример. Советское Информбюро при Совете Министров СССР было в годы войны размещено в особняке бывшего германского посольства на улице Станиславского, дом 10 (потом там находилось посольство ГДР). Телефоны оставшейся от немцев внутрипосольской АТС были поставлены руководству Совинформбюро: начальнику, его замам и помощнику, главным редакторам и заведующим отделами – и стали именоваться "вертушками" (кремлевская "вертушка" и ВЧ были только у начальника Совинформбюро). Хотя была эта "псевдовертушка" совершенно не нужна, при переезде Совинформбюро в другое здание – на улицу Жданова, 21, – посольская телефонная линия была перенесена туда: предпочли оставить без нее посольство ГДР, въезжавшее в особняк на улице Станиславского, чем лишить начальство Совинформбюро "вертушки" – этого символа его превосходства над рядовыми сотрудниками.
То же элитарное мышление номенклатуры отразилось в истории телефонов ЦК КПСС.
Там не было необходимости вводить для начальства местный суррогат кремлевской "вертушки": она сама стоит во всех начальственных кабинетах, включая кабинеты заведующих секторами и консультантов. Между собой эти чины перезваниваются всегда только по "вертушке", даже когда просто договариваются, скажем, пойти вместе в бeфет. Это неписаное правило: номенклатурщик с "вертушкой" не может позвонить другому обладателю "вертушки" по обычному телефону, не вызвав подозрения в наигранной скромности или в демонстративном пренебрежении к предоставленным ему возможностям, то есть в вольнодумстве.
