Антон Шаффер - Волки в городе
- Что ну? - вырвалось у него из глотки с хрипом.
- Что делать думаешь, Вождь? - Казалось, что Ефимов издевается над ним. Будто самому ему ничего не угрожало.
- Я не знаю, - чуть не плача ответил Кротов. - Что же теперь будет?....
- Сиди на месте, - приказал ему его извечный кукловод. - Я скоро буду.
Связь прервалась.
Кротов рухнул в кресло. Обеими руками он обхватил голову и до боли сжал ее. Надо было успокоиться. Надо было прийти в себя. Сейчас приедет этот проклятый волк и что-нибудь придумает. Он всегда что-нибудь придумывал!
Через пятнадцать минут дверь его кабинета отворилась. Человек, как обычно одетый во все черное, с аккуратным ежиком на голове, вошел и мягким движением прикрыл за собой дверь.
- Ну наконец! - вскочил со своего места Кротов. - Я тут уже просто с ума схожу. Голова раскалывается. Ну, что ты придумал?
- Ничего, - спокойно ответил Ефимов. - А я должен был что-то придумывать? Зачем?
- Ну да! - взвизгнул Вождь. - Действительно! Зачем тебе что-то придумывать! Ты же у нас волк! Тебе ничего не страшно - даже смерть!
- Ну, тут, Лёша, ты не прав, - улыбнулся Ефимов. - Смерти я боюсь не меньше твоего. Только вот помирать пока не собираюсь.
- Так, значит, ты все таки что-то придумал? - Искры надежды вспыхнули в глазах Кротова и застыли, не желая угасать.
- Конечно, придумал, - снова улыбнулся Ефимов. - Присядь.
Кротов опустился в свое кресло и тяжело задышал. Он расстегнул ворот рубашки, ослабил галстук. Ефимов не спеша подошел к нему.
Он сделал все с ювелирной точностью. Это было для него сущим пустяком - в свое время его хорошо научили всем премудростям смертельных наук. Подойдя к Кротову, он нагнулся к нему и быстро сжал пальцами нужные артерии на шее. Так, что не осталось даже маленьких синячков. Нет, он не убил его - просто усыпил.
После этого он извлек из ящика стола пистолет и вложил его в руку обмякшего Кротова. Затем он поднял руку с зажатым в кисти оружием, поднес к виску Вождя и нажал на курок. Прогремел выстрел. Мозги Кротова растеклись по белоснежной мраморной стене.
Ефимов спокойно вышел из кабинета. Секретарь, окаменев, посмотрела на него, не в силах выдавить из пересохшего горла ни слова.
- Нация осиротела, - коротко сказал Ефимов и направился к выходу.
Теперь в его планах было скрыться. Раствориться в толпе, исчезнуть. Он миновал длинный коридор, подошел к лестничному пролету и начал спускаться. Он еще не знал, что на территорию Кремля уже въезжали первые машины с людьми командира Павла....
Из здания выйти он не успел. Оно оказалось заблокировано. Повстанцы вошли внутрь. К этому времени группа Ильи уже прочесала здание на Лубянке. В приемной всесильного министра они нашли перепачканного собственными соплями юнца с пистолетом в руках. Он оказался помощником Ефимова.
- Где он? - тряс его за грудки бывший священник.
Помощник знал, куда направился шеф. Водитель, его старый приятель успел позвонить ему из машины и сказать, что стоит на территории Кремля - так просто, не то от скуки, не то от растерянности....
Илья тут же передал информацию Павлу. Помощника запихнули в машину и повезли в Кремль. Они подъехали, когда Ефимов уже расправился с первой группой волков, которые попытались задержать его, еще не зная, кто перед ними.
Он бился до последнего. Он перегрызал глотки этим предателям стаи, этим цепным псам, которые перешли на сторону людей и теперь служили им. Но силы были не равны.
Один, второй, третий, пятнадцатый... Он потерял им счет. А они все шли и шли на него, скаля зубы. Когда он упал, он еще был жив. Хотя на его теле не оставалось ни одного живого места. Сердце степного волка продолжало колотиться как бешенное в его груди, пока не разорвалось. Кровавая пена вырвалась из его пасти, и он сдох...
Растерянные волки толпились вокруг. Павел с Ильей прижали помощника к стене:
- Он?
- Да....
***
Специальный корреспондент еженедельника 'Новости Европы' Дж. Даррел. 'Победа Добра', 25 июня 2040 г.
Я вернулся в столицу России - Москву! Серый и мрачный город, из которого мне пришлось тайно бежать, чтобы пройти партизанскими тропами, познать истину и донести ее до вас. Лишь мне одному известно, сколько мне пришлось пережить за эти месяцы. Но я старался делиться своим состоянием и с вами, дорогие читатели. Надеюсь, вы испытали то же, что испытывал я.
Разве мог тогда, холодной русской зимой, покидающий город на посольском автомобиле, я подумать, что въеду в него на броне танка, заваленной свежими цветами! Это был по истине исторический момент, который я не забуду никогда в жизни.
Я не знаю, как мне удалось выжить в той мясорубке, что творилась в этой великой стране все три года. Я мог погибнуть от рук агентов МНБ, меня могли не принять партизаны, расстреляв посреди заснеженной дороги. А сколько раз я был под пулями во время боев с правительственными войсками! Я уже не говорю про те ядерные удары, которые наносились по нам. Нашим врачам еще предстоит исследовать меня на предмет облучения....
Как писал один русский поэт прошлого века Симонов: как я выжил будем знать только мы с тобой! Я бы перефразировал его и сказал бы так: как я выжил будем знать только мы с вами, дорогие читатели!
Но хватит обо мне. Я не достоин столь пристального внимания. Я всего лишь профессионал, который делал свою работу.... Наверняка вам интереснее узнать, что происходило в Москве в этот день. И это действительно стоит узнать, чтобы прикоснуться к истории, хотя бы и посредством моего репортажа.
Когда мы вошли в город, атмосфера страха буквально витала в воздухе. Она электризовала его, проникала повсюду. Люди стояли на тротуарах и смотрели на нас не зная, что предпринять. Мы кричали им: Свобода! Свобода! Но они, казалось, не понимали нас. Лишь некоторые радовались и кидали нам цветы. Но остальные смотрели на них со страхом в глазах и буквально шарахались от нас. Вот что было в первые часы нашего пребывания в Москве.
Я, конечно, старался быть в эпицентре событий, а потому, когда командование Армии Свободы стало решать, как им разделиться для захвата наиболее одиозных деятелей режима, я был рядом. После коротких раздумий я решил поехать в Кремль, чтобы зафиксировать арест диктатора Кротова. Мог ли я представить, что ожидало меня впереди?
Когда мы въехали на территорию древнего московского Кремля, вокруг все было абсолютно спокойно. Редкие люди пробегали мимо, но, судя по виду, это были мелкие чиновники, которые разбегались от наших машин, как тараканы.
Мы подъехали к главному корпусу, где располагался кабинет Кротова. С первой машины слезло пять или шесть волков - членов отряда 'Штурм-2' - и попыталась войти в здание.
Сначала мы не поняли, что происходит. Павел несколько удивленно посмотрел на меня, но я лишь пожал плечами. Как говорят русские, почем мне было знать?
И тогда следующая группа волков побежала ко входу. Мы вышли из нашего броневика и последовали за ними. Войдя в огромный мраморный холл мы обалдели. Там шел настоящий бой. В испуге, я отпрыгнул к стене и замер с фотоаппаратом в руках. Думаю, эти кадры войдут в мировую историю. Как и то, что я снял позже, оказавшись первым и единственным корреспондентом на месте событий.
Было не совсем ясно, сколько бойцов противостоит нашим людям. Лишь через несколько минут стало понятно, что это всего лишь один человек, а вернее - волк. Тогда никто не знал, кто это.
Бойня шла минут десять. Он все раскидывал и раскидывал лучшие силы 'Штурма-2'. Наконец, его энергия иссякла и он рухнул замертво. Я, Павел и подъехавший к этому времени Илья Скоров подошли к убитому. Его лицо было изодрано, как и все тело. Мы видели этого волка впервые в жизни.
И тут Илья прижал молодого офицера МНБ, которого он привез с собой, к стенке и спросил его:
- Он?
- Да, - трясясь от страха, ответил парень.
Потом мне сказали, что это был личный помощник Ефимова.
Тут все было ясно - глава МНБ ликвидирован. Но где Кротов?
Мы бросились вверх по широкой мраморной лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой. И вот уже перед нами был кабинет диктатора. Перед ним, в приемной, сидела белая как бумага или русский снег, женщина - секретарь.
- Где? - крикнул Павел.
Она лишь молча показала на дверь кабинета и, как мне почудилось, лишилась чувств. Но смотреть, что с ней стало точно, времени у меня не было. Мы ворвались в кабинет и величественно-трагическая картина открылась нам: в своем рабочем кресле, чуть сползя с него, полулежал диктатор с дыркой в виске. Его мозги и кровь перемазали стены.... Это было жуткое зрелище.
- Не успели, - немного раздосадованно прошептал Павел.
- А надо ли было успевать? - ответил ему Скоров.
