Александр Афанасьев - Под прицелом
– Все нормально?
– Сэр, я знаю…
– Что именно ты знаешь, сынок?
– Я знаю, как прорваться на нижний уровень, сэр!
– Вот как? – подполковнику было уже не до иронии…
– Да, сэр… Видите ли… Я сохранил миноискатель… его можно перепрограммировать, понимаете, он… я прошел по коридору и…
– Подробнее, Гудчайлд, подробнее…
– Видите ли, сэр… Этот комплекс построен на базе древней сети пещер – видимо, древние люди тут жили, а когда пришли кузены, они просто укрепили его бетоном и сделали эти тоннели и помещения. У камня и у бетона разная плотность и фактура. Мой миноискатель это видит. И он видит расположение пустот под нами… Если найти, где в полу залитая бетоном дыра, и заложить там направленный заряд, то мы…
– Достаточно. Знаешь, Гудчайлд… Если ты и я остаемся оба в живых после этой говнотерки – я лично приведу тебя за руку в офицерский клуб и лично буду поить тебя пивом весь вечер. Понял? А теперь приступай.
– Да, сэр!
– Ки. Готовь огневую группу к прорыву.
Слабое место нашли быстро. И заряд тоже сделали быстро, потратив на это большую часть оставшейся взрывчатки. Группа прорыва замерла у простреливаемой лестницы вниз, лениво постреливая – для порядка…
– Ки, ты должен командовать, а не идти сам.
Ки молча закинул автомат за спину, протянул руку – и в нее вложили еще один пистолет с длинным магазином. Один за другим щелкнули взводимые курки…
– Сэр… все знают, что я – один из лучших пистолетчиков армии… И корпуса морской пехоты. Если кто и должен идти – то это я.
Это и в самом деле было так.
— Огневая группа – работаете: подрыв плюс пять!
– Есть, сэр!
– Приготовились…
Ки отбежал на несколько метров по коридору, заряд хоть и направленный, а все же… Приготовился к броску, приняв «низкий старт», как на легкоатлетическом забеге…
– Огонь!
Грохот… плохо освещенный коридор по центру затянуло дымом, пылью… – и прямо в это облако с низкого старта бросился Ки, прыгнув, как с парашютом, со сведенными ногами… не зная – хватило ли заряду мощности, чтобы пробить перекрытие… что там внизу. Прыгнул солдатиком… в неизвестность…
Один…
Толчковая нога совершает мощный толчок от пола, ноги вместе…
Два…
Пол под ногами проваливается… опаленная взрывом… с изломанными краями дыра… не видно совершенно ничего… нечем дышать… пройду ли?
Три…
Падение, пол больно толкается в ноги… какой, к чертям, пол, тут груда строительного мусора… не видно ничего…
Четыре…
Что-то сыплется сверху… все словно в замедленной съемке… коридор… черные полицейские передвижные бронированные щиты на распорках с амбразурами… пулеметы… медленно поднимающиеся на ноги… на колени, люди в камуфляже… оружие… люди со спины…
Пять…
Стволы пистолетов обличающе указывают на цели… ровная мушка… выстрел… оба пистолета дергаются синхронно… кого-то отбрасывает вперед на щиты, кто-то валится, сбивая треногу с пулеметом… пистолеты бьют раз за разом, одновременно… и пули находят цели… промахнуться на таком расстоянии… бросьте…
Шесть…
Один за другим морские пехотинцы огневой группы исчезают в темном проломе лестницы, ведущей на третий уровень, кто-то спотыкается… тело Микулича вытащить так и не смогли…
Семь…
По ним никто не стреляет, пули бьют по щитовикам в спину… вырывая из жизни то одного, то другого…
Восемь…
– Огонь поверх щитов! Поверх щитов огонь!
Девять…
Вспышки выстрелов, как в стробоскопе… грохот бьет по ушам… несколько магазинов буквально в секунды… по тем, кто лезет из помещений по обе стороны коридора… пытается сдержать… вниз идут все новые и новые морпехи…
Десять…
Морпехи уже достигли щитов – и теперь, по странной иронии судьбы, они прикрывают их, просто огонь ведется с другой стороны, и те, кто стреляет, отступая по насквозь простреливаемому длинному коридору… их пули не приносят морпехам вреда, они попадают в щиты, только с другой стороны… ответный же огонь страшен… все морпехи в безопасности…
Кроме одного…
…Он так до конца и не вспомнил, что произошло. Какие-то люди… они отстрелялись, с потерями, но отстрелялись… а потом…
Только вспышка. Вспышка, когда он отстреливался, бил в темноту из оставшегося у них автомата… бил и тащил… и снова бил…
Потом североамериканцы…
Сказать было просто. Очень просто. Я такой-то и такой-то. Служу в русской армии. Или соврать. Что угодно соврать – мол, заблудился… и вышел… что нашел – не знаю, думал, золото там…
Но он не стал ничего говорить. Не стоят они того – чтобы говорить. Все равно – словами уже не спасешься.
Задание провалено. Выпускной провален. Половина группы потеряна…
В провале всегда виноват командир…
Хотелось плакать. Обидные такие, жгущие, словно кислота, злые слезы. От того, что не смог. Подвел. Провалил…
Обиднее всего не то, что попал сам. То, что подвел остальных. Так всегда – у честных людей.
Окончательно пришел в себя уже здесь…
Голые бетонные стены. Лампочка под потолком в мелком, решетчатом кожухе – поэтому света очень мало, полусвет-полутень. Длинный ряд каких-то столов, похожих на секционные. Но не морг – холодильников нет…
И они двое…
– Бес… Бесяра… – тихо позвал он.
Бес не отозвался – даже не застонал.
Плохо дело…
В следующие пять минут Араб осознал две вещи. Хотя нет – три. Первая – руки связаны, не в наручниках, а именно связаны непонятно чем. Вторая – в помещении только они – он и Бес. Бес – неизвестно, жив ли. Сам он – жив и даже перевязан… Третья – время пока есть. Прямо сейчас их никто не собирается убивать.
По крайней мере, пока.
Пошевелился – отдалось в боку, волна боли свободно и широко прогулялась по телу, обдало волной…
Нет, так нельзя…
Сместился на самый край – интересно, чем это его так спеленали? Не веревка, не стропа… что-то пластик какой-то…
Перетрется? Нет? По крайней мере, попытаться – можно.
Пластик одноразовых наручников не выдержал на двадцатой минуте. Еще через восемнадцать – погас свет. Аварийного плафона в этом помещении не было…
– Гейтс, Мурри! Пленные за вами! Догоните нас. Не задерживайтесь. Арьергард будет прикрывать лестницу еще десять минут.
– Да, сэр…
Задание им не понравилось. Не потому, что им приказали расстрелять безоружных и связанных пленных, а потому что наверху шел бой. Морские пехотинцы прорвались на третий уровень – и сейчас только усиленная пулеметами группа удерживала их от прорыва на второй. А как сумели они прорваться на третий – непонятно. Точно такая же группа прикрывала третий уровень… какое-то время держалась, а потом… на связь больше никто не вышел. А еще теперь эти североамериканские ублюдки, похоже, используют их же пуленепробиваемые щиты, прикрываясь ими от пуль в коридорах… этакая мобильная баррикада. Они едва успели занять позиции на втором, как началось…
Проклятые североамериканцы…
Второй уровень был основным. И самым большим – больше только первый, но там технические помещения и припасы, а на втором – казармы, оружейная, выход на ВПП аэродрома… в общем, все. Тут же – и помещение, в котором пленные.
Свет в коридоре не горел – горели аварийные плафоны, что придавало всему зловещий вид. Они не шли – они бежали, опасаясь не успеть.
Вот и нужная дверь.
Мурри глянул в глазок. Свет не горел, не видно ни хрена…
– Может, гранату закинем, и все дела…
Гейтс, высокий рыжий здоровяк, презрительно усмехнулся:
– Там двое полудохлых русских, да еще и связанных. Щас все красиво сделаем…
Они вошли в помещение оба, повесив автоматы за спину и держа в руках пистолеты, – сначала Гейтс, потом Мурри. Первым почувствовал неладное Гейтс – он повернулся, как раз для того, чтобы прямой, каменной твердости указательный палец вошел ему в глаз. Истошно взвыв от вошедшей пулей в мозг боли, он отшатнулся назад, сбив с ног и не дав выстрелить (куда? не видно ничего) Мурри. Из темноты на них прыгнуло что-то… словно кошка…
Стальная дверь захлопнулась…
Оружие, документы, вода, средства выживания, средства связи. Из оружия – две «FN FNC», со складными прикладами, прицелами «красная точка» на батарейках – он взял одну. Болели перевязанный бок, нога… от резкого прыжка бок снова намокал… тяжелая, теплая жидкость… все потом, главное – просто так расстрелять его уже не удастся. Пистолет – хороший девятимиллиметровый… тоже возьмем. Разгрузка, добра-то, добра-то… расстегнуть бы только… Расстегнул, теперь на себя… великовата, ну ладно. Шлем с ночным монокуляром… богатство! Богатство!
– Бесяра… Бесяра, живой?
Приложил два пальца к шее, где под кожей должна пульсировать кровь… артерия… живой…
