Виталий Каплан - Последнее звено
Ох уж мне эти линии! Безумие просто. Вот два умных человека, Фролов и Волков. Вроде бы мозги есть. Ум не только вострый, но и, в отличие от некоторых, еще и глубокий. И что же? Один до одури верит в полет души к неведомым пределам, другой фанатично предан Учению Аринаки. Кажется, в этом мире всего один нормальный человек – это Буня. И еще, возможно, баба Устя.
– Вы потому с осени начали меня гонять на учебное поле? Чтобы в нужный момент сумел добросить ножик?
– Да, потому. Только на ножик я, признаться, не рассчитывал. Я думал, ты управишься саблей. Вспомни, сколько тебя Корсава по сабле учил… Думаешь, Дзыга тогда случайно с саблей вышел? И ты просто так одним махом у него ее с пояса сорвал? Подрезаны были ремешки, подрезаны…
Да, сегодня столько потрясений, что я уже как-то устал потрясаться. Уже даже и не смешно.
– Что, и Дзыга? Тоже из Ученого Сыска? Или Приказ?
Волков махнул рукой.
– Что ты! Обыкновенный плут. Его несложно было заставить выполнять наши требования. Лыбин не слишком следил за ведением хозяйственных дел, Дзыга неплохо нагрел лапки, а мы по этим лапкам больно дали… и далее он действовал строго по нашим указаниям.
Я мрачно взглянул на боярина.
– То есть моими руками вы убрали тварь… Ну, прекрасно… А что Алешку тем самым чуть не угробили – это так, семечки? А если бы я опоздал? А если бы испугался? А если б не попал?
– Я понимаю, Андрей, – Александр Филиппович вновь отвел взгляд. – Но пойми и ты: Лыбина надо было остановить. Ценой Алешки? Да, может, и так. Иначе вскоре было бы уже с десяток таких замученных Алешек. А сколько было до того? Ты там месяц пробыл – и думаешь, все узнал? Да ты и сотой доли не знаешь… Да, пришлось рискнуть. Да, выиграли. А если б проиграли… Тогда… у меня нет ответа. Но я, когда соглашался на просьбу верховного, все-таки уже представлял немного тебя… и чувствовал, что справишься. Поверь, я не предполагал, что с Алешкой там так далеко зайдет. Думал, ты вступишься, увидев, как его наказывают. А еще лучше, чтобы ты взбунтовался, когда бы тебя самого на конюшню отправили… но на это особой надежды не было. Слишком уж ты… как бы это сказать… благоразумен… Потому вместе с тобой продали и Алешку. Ребенка-то все-таки жальче… Да и тот случай вспомни, когда оторвы на вас напали. Ведь заступился же… Значит, была надежда, что и в лыбинской усадьбе…
Голос его звучал тускло, чувствовалось, как ему все это неприятно. И правильно, пускай помучается угрызениями. Пришибить князя-извращенца ему западло, тут у него в душе заслон, а ребенка на издевательства отдать – это линия дозволяет… А ведь Волков – из лучших… Блин, ну до чего же уродский мир…
– Что там потом было? – Я с тоской взглянул на опасные персики. – С усадьбой лыбинской, с людьми?
– А! – отмахнулся боярин. – Вдова вступила в права наследования и тут же решила продать усадьбу. Я через подставных купил, расходы, конечно, оплачены из казны. Алешку тут же забрал в Кучеполь, этих двоих, Агафона с Прокопием, отправил в дальнее поселение… Нельзя им рядом с людьми жить, зверолюдства многовато… Остальные там же… Назначил туда толкового управляющего, люди вроде бы им довольны…
– Ну и чего стоит вся ваша благополучная жизнь, – прищурился я, – если своими силами унять зарвавшегося психа не можете? Если для этого варяги нужны… ну, то есть наемники из других шаров. Кстати, хотите совет?
– От советов никогда не отказываюсь, – улыбнулся Волков.
– Внимательнее поглядывайте за младшим Торопищиным. Из этого молокососа второй Лыбин может вырасти, если не что похуже. Он ведь, в отличие от князя-боярина, еще и умный…
– Да уж приглядим, не беспокойся… – ухмыльнулся Александр Филиппович. – Есть мнение, что юноше стоит послужить Отечеству на восточных наших рубежах… может, воинская служба ему мозги вправит.
Я, честно говоря, сомневался, но спорить с боярином не стал. Слишком уж устал от всего этого, и чем дальше, тем сильнее клонило в сон. Да и боярин выглядел каким-то квелым.
– Да, еще, – вспомнил я. – Там, в «Белом клыке», когда было вторжение степняков… Меня ж там чуть не зарубили… а вот прилетела не пойми откуда стрела…
Боярин сонно взглянул на меня.
– Ох, Андрюшка… Неужели до сих пор не понял? Приглядывал за тобой наш человек. Охранял. Помнишь, парнишка такой был бледненький, Авдий… Один из лучших наших бойцов…
– Что ж тут не понять? – зевнул я. – Садюгу Лыбина стрельнуть нельзя, потому что не по линии… а степняка можно, потому что… потому что не против за… закона…
– Ну да… это линейно… – кивнул Волков и уронил голову на грудь. Мне хотелось что-то еще сказать ему, но я никак не мог вспомнить что. Плыло все перед глазами, голова сделалась невероятно тяжелой и потащила меня к полу… к чисто выметенному каменному полу… серому… без всяких черно-белых клеточек. Тут никому нельзя было поставить ни шах, ни тем более мат. Тут никто никого не обманывал, не использовал, не предавал.
Тут все было одинаково серо. Равновесие тут победило.
5
– Ну вставай же, вставай! – Шлепок по левой щеке… Ох, теперь и правая… Спать! Уйдите от меня все… Тут тепло и сладко… Не хочу никуда… Вставать… Зачем?
Блин, как же все-таки ломит затылок! Обо что я, интересно, долбанулся?
– Андрюша, ну вставай же! Ну времени же нет!
Я разлепил глаза. Потолок. И стены… а вот если скосить взгляд, будет стол с остатками персиков…
Со второй попытки мне удалось сесть. Пока еще мутило, но зрение, похоже, работало.
Боярин Волков как упал головой на стол, так и остался в той же позе. Вытянутая рука ползет куда-то… не доползла.
Лена сидела передо мной на корточках и обеспокоенно трясла за плечи. На ней был такой же комбинезон, как и у дяди-Митиных спецназовцев. Только вот капюшон откинут, и медно-каштановые волосы, не забранные в косу, струятся по черной ткани.
– Я не груша, чтобы меня околачивать, – непослушными губами выдавил я. – Что? Что случилось?
– Андрюша, у нас немного времени, – быстро сказала она. – Пойдем. Надо успеть…
– Так… Понятно. – Я напрягся и встал на ноги. К моему удивлению, это оказалось не так уж трудно. Слабость с каждой секундой вытекала из организма. – Понятно… что ничего не понятно. Куда идти? Чего успеть?
– Андрей, – мягко произнесла она и погладила меня по щеке, – надо совершить то, что надо. Я справлюсь, я знаю, как это делается…
– Где все? Что тут было? – Мозги, похоже, отмерзали медленнее мышц. Я никак не мог врубиться, что случилось и чего от меня добивается Лена.
– Газ, – грустно улыбнулась она. – Сонный газ. Тоже одна из Сениных разработок. Сейчас тут спят все, и наши, и сыскные… И будут спать часа полтора… Это не так уж много… нам надо успеть…
– Газ? Откуда он взялся? – покрутил я головой, будто надеясь увидеть здоровенный красный баллон вроде тех, какими мы пользуемся на даче.
– Ох, Андрей, ну неужели ты решил, будто мы такие наивные? Будто не приняли никаких мер предосторожности? Ладно, давай потеряем две минуты, я все тебе объясню. Ты присядь пока, тебе надо, ноги-то еще не очень слушаются.
– Ну, говори, – сухо сказал я, усаживаясь в кресло.
Больно мне было на нее смотреть. Лена… медноволосая Лена, чье лицо – как солнечное утро… и – одна из них… Я, значит, нужен ей был только в качестве жертвы… Вся ее ласковость, вся забота, все беспокойство за меня – это, выходит, ради великой цели? Притворялась, разыгрывала влюбленную девчонку? Талантливая актриса, даже баба Устя ей поверила, что уж обо мне, наивном, говорить…
– Андрей, – Лена вновь уселась передо мной на корточки, обхватила мои запястья. – Мы с самого начала подозревали какой-то подвох. Все шло очень уж гладко, еще с зимы, как только мы тебя снова нашли. Никаких сложностей, никаких заминок, сплошь счастливые случайности… Сеня обеспокоился… он предположил, что кто-то нам подыгрывает. А кто это может быть, кроме Сыска? Приказу мы не интересны, пока законов не нарушаем… а мы их и не нарушаем… почти. Лазняки? Они, к счастью, разобщены, каждая семья держится за свою дыру и ничего не хочет знать… Вот поэтому Сеня решил подстраховаться. Этот газ… вреда от него нет, он просто усыпляет на два часа. Тут такие особые устройства… я не знаю, как они называются… из них начинает вытекать газ. За это отвечала я… тут есть комнатка, о ней сыскные не пронюхали… и я там сидела. Каждые полчаса в комнатку должен заходить один из наших. Если не зайдет – значит, нападение. И тогда я должна дернуть рычаг. Ну и…
– Значит, все они спят, – прищурился я. – И наши, и ваши… Понять бы еще, кто из них кто…
– Да, там полный зал народу… только сыскные успели всех связать, как пошел газ. Я думаю, никто не уберегся. Но через полтора часа, а то и раньше, они начнут просыпаться. Нам надо успеть…
– А почему я не сплю? – наверное, у меня сейчас было очень глупое лицо. Глупое, заспанное, помятое.
