Марик Лернер - Построить будущее
На этом фоне погоня в пьяном виде за дворовыми с ножом и обещания зарезать, а также создание личного гарема смотрелись несколько бледно. С кем не случается. Сам не без греха. Конечно, Стеша не подневольная, но по всем понятиям не ровня. Но это ерунда. Низкое происхождение матери не сказывалось на движении детей по социальной лестнице, если только отец хотел видеть их своими наследниками.
Дворянское общество сквозь пальцы смотрело на связи с крепостными девками. Детей, рождавшихся от любовных утех с крестьянками, барин мог признать и дать вольную, другие так и оставались холопами. Часто молодой барчук рос в окружении своих кровных братьев и сестер, а старые слуги оказывались его близкой родней.
Хуже всего, что по указу 30 апреля 1730 года «людям и крестьянам на помещиков, управителей и на приказчиков челом не бить и суда не давать». По закону я обязан вернуть мужика хозяину и напрочь забыть о слезнице. Но есть замечательная отмазка: от рук Карпина пострадали и свободные — однодворец, подканцелярист, священник соседнего села. Последнего били по приказу хозяина и посадили в погреб на два дня. Тот пришел увещевать помещика по поводу его крестьян.
Кроме всего прочего, вконец одуревший помещик драл такие налоги и так наказывал, что полторы сотни жителей его деревни ударились в бега. Часть их бродили по округе и разговорами способны были вызвать возмущения и в спокойных селах. Даже без свободных под это можно раскрутить и остальное, превратив в показательный пример. Крепостной тоже православный человек, с ударением на оба слова — православный человек, — и издеваться без причины над ним непозволительно.
— Скажешь все это на допросе под кнутом?
— Всю правду выложу! — прохрипел мужик, перекосившись. — Не из дворовых холопов без совести, честнóй крестьянин.
Такие вещи нужно почувствовать в реальности, чтобы понимать. Добрый Петр Великий для упрощения повелел записывать всякие мелкие группы, не входившие в понятие «зависимые крестьяне», в определенное сословие. Приравняли и холопов с крестьянами, отказываясь юридически видеть между ними разницу. Однако различие в головах сохранилось.
В крестьянской среде бытовало твердое убеждение, что дворовые — суть хозяйские рабы. А хлебопашцы привязаны не к владельцу имения, а к земле как таковой. Потому и продавать их можно исключительно с участком. Одновременно помещик имел право переводить жителей деревень из крестьян в дворовые.
Казалось бы, жизнь в барских хоромах сытнее. Но земледельцы так не считали. Для них уход в дворовые являлся понижением статуса. Между крестьянином и барином стоял мир, их отношения не были прямыми. Что же касается дворового, то он полностью зависел от хозяина и его настроения. Кстати, и продавали в первую очередь их. Потому, если хотел помещик взять горничной в дом приглянувшуюся девочку, должен был заплатить родителям. Многие охотно отдавали, избавляясь от лишних ртов. Только то уже отрезанный ломоть и считай чужая. Настоящие трагедии на этой почве случались, с самоубийствами.
— Афанасий! — зову вечного телохранителя, заменившего Гену.
— Слушаю, Михаил Васильевич!
Забурел, заматерел и раздобрел на богатых харчах. И своих потихоньку перетягивает. Этих бывших некрасовцев возле меня уже с десяток трется. И второй из натуральных донских казаков и крещеных калмыков. Личная охрана, готовая перегрызть горло любому по одному жесту. Не наемники, по большей части по разным причинам бессемейные и в возрасте. Служба не за деньги, а за землю. Выделил деревню в общее пользование, пусть юридически она по-прежнему за мной. Парочка выборных от коллектива там ошивается регулярно и за хозяйством смотрит. Остальные при мне.
— Этого под замок. Не обижать, кормить, поить и относиться нормально. Без лично моего приказа не отпускать.
— Ясно, Михаил Васильевич!
Дома все оказалось в полном порядке. Очередные степенные поморские люди, с просьбами. Обещал разобраться. Обычно удается без привлечения тяжелой артиллерии в виде царского гнева. По мелочи сам могу с соответствующими чиновниками договориться. Земляки у меня проходят в качестве дополнительного резервуара человеческой силы. В виде ответной услуги нередко запихиваю одного из сыновей в гимназию на обучение. Через пару лет будет пополнение в управленческом слое.
Еще заявилась парочка особо шустрых среднеазиатских купцов. Пришлось побеседовать. Торговля хлопком с недавних пор моя монополия. Ее императорское величество сделала хитрый финт, обменяв поставки морфия в армию и государственные больницы практически по себестоимости и в потребном для нужд количестве на хлопок и его производные. Рано или поздно упорно роющие в поисках методики производства иностранные химики найдут правильный подход. Думаю, год-два осталось, не больше. А монополия получена на двадцать пять лет. И это будут тучные годы. Пусть и не в той мере, как с морфием.
Поскольку мануфактуры с хлопчатобумажным сукном работают на полную катушку, а скоро добавятся еще и армейские заказы, доход немалый. Отсюда и желающие войти в долю. Не один Ибрагим готов предложить услуги. Тут главное соблюдать баланс интересов. Все ж не первый год сотрудничаем со старым купцом.
Потом прошел в детскую. Иван Михайлович Ломоносов уже уверенно ходит, меня не просто узнает, норовит уцепиться за руку или штанину и так следует рядом, довольный до безобразия. Дуська с Ольгой с честными глазами отчитались про занятия и домашнее задание. Уверен — опять наставница станет жаловаться на проказу. Шутки в общем беззлобные, но роняющие авторитет. Вроде мыши, принесенной в аудиторию. Но девочки хитрые. Никак их за руку не поймают.
С этого года в столице аж два заведения для девочек. Гимназия для благородных девиц и для мещанок. Женское образование не особо приветствуется обществом. Потому в отличие от обычных школ в гимназии принимают после экзамена на знание арифметики, грамматики, географии, истории и берут плату за обучение. Еще и форма полагается за собственный счет. Не особо мудрствуя, в качестве образца ввел форму советских времен. Черное для благородных или коричневое для горожан платье, белый фартучек. Смотрится очень прилично.
Курс обучения гимназический, серьезно сдобренный уроками домоводства и ведения хозяйства и реальными примерами из практики с контрольными работами. В любом варианте знание цен, начатков экономики и умение сберегать на покупках никому не вредило. Пока все как всегда. Кто-то учится, другие сачкуют. Но с этим мы будем бороться по итогам года при помощи экзаменов. Вышибать неуспевающих навечно без права обжалования. По мне, очень даже стимул. Тем более сейчас многие внимательно смотрят на результаты. Записывать своих кровиночек в данные заведения, или все это блажь и вместо пользы нервотрепка.
Мои так называемые сестры родились с минимальной разницей в одном месяце, записаны близняшками задним числом по одной дате. Кто не в курсе интимных подробностей, даже не усомнится. Очень похожи внешне. А вот поведение кардинально различается. Я уж не знаю, гены в том виноваты или от меня что-то передалось, но Дуська страшно любопытна и сообразительна. Пока по части не получить по заднице за проказу, но в принципе всякую там арифметику щелкает быстренько и без затруднений. Олька думает медленно и основательно, точных наук не любит, предпочитая возиться с племянником, рассказывая ему сказки. Большинство я и не слышал раньше. То ли на ходу выдумывает, то ли опять некий пласт культуры, в будущем пропавший или малоизвестный. Сказка про Курочку Рябу совсем другая, к примеру. Там кошка ловит мышку, а не случайно та хвостиком махнула, и печальная старость.
Я разговаривал с людьми, шутил с детьми, а сам продолжал просчитывать варианты, что будет, если дать ход жалобе на помещика. Меня ненавидят очень многие. По служебной лестнице возносят знатность, родственные связи, богатство или же простой случай. Никак не могу отрицать последнего в своей судьбе. Но хорош бы я был, если бы не мог облечь в нужные слова советы. Еще хуже, если не добился бы положительного результата. Кто бы стал тогда считаться? Но именно это и раздражает людей, доводя до откровенной злобы!
Сын крестьянина поднялся до немыслимых высот, да к тому же осмелился писать проекты государственных преобразований — есть чему завидовать и чем возмущаться. Оскорбительных эпитетов самого разного рода насчитал уже добрый десяток, помимо грязных ругательств. Но до сих пор я прямо и откровенно дворянству на ногу не наступал. А стоит дать ход делу помещика Карпина, и недовольство выплеснется через край. Тут уж затронуты будут личные интересы и власть хозяина над крепостными.
Хорошо еще помимо Елизаветы Петровны, обретающейся под строгой стражей, других претендентов на трон не имеется. Ни одного реального заговора до сих пор не выявлено. Недовольные тем или иным решением или болтающие много в пьяном виде — сколько угодно, однако это в порядке вещей. Кого и в Сибирь запаяли, раз язык не умеет держать за зубами. Но вот лишить наше славное дворянство права наказывать своих крестьян и изгаляться над ними чревато огромными последствиями. Недолго и ножа в спину дождаться.
