Андрей Басов - Сказки старого дома 2
— Что это за концерт, Леон? — коротко глянув на нас, спрашивает у дежурного комиссар, прислушиваясь к пению. — И почему костоломы из банды Сабо слоняются около участка?
— Инспектор Лурье проводил облаву. Притащил десятка полтора девиц с улицы Волне. Сидят в большом обезьяннике. Сегодня почему-то не ругаются, а поют. Вон их барахло, — и дежурный кивнул на стол в углу позади него, где свалены кучей дамские сумочки и еще какие-то вещи. — А ребята Сабо, наверное, ожидают, когда их девиц выпустят.
— Странно. С чего бы это вдруг у них внезапно проснулась именно сегодня такая трогательная забота о подопечных проститутках? Знают же, что утром их всё равно выпустят. Еще кто-нибудь за нами есть?
— Только Малышка Жюль. Опять попался, когда вылезал из форточки. Сидит отдельно.
— Ну, этот к ним отношения не имеет, — и, обращаясь уже к нам: — Пройдемте в мой кабинет, господа.
Когда мы шли по коридору, из двери дежурного инспектора выглянуло заспанное лицо, кивнуло Леграну и поинтересовалось:
— Что это вы, Вивьен? Я нужен?
— Нет, мы по своим делам, Пьер. Отдыхайте.
Лицо кивнуло и скрылось во тьме за дверью. Войдя в свой кабинет, комиссар зажег свет и со вздохом опустился в кресло за столом.
— Когда и где они пропали?
— У меня были свои дела, и я отпустил их погулять самостоятельно. Водитель довез их до Монмартра и ждал их в начале улицы часа полтора. Они не вернулись. Их видели где-то около шести или семи вечера, когда они пошли к тамошним художникам Мадлен и Жюстену в гости на улицу Башомон. В каком это доме неизвестно. И отель они тоже до сих пор не вернулись.
— Может быть, всё-таки задержались в гостях?
— Определенно нет. Они понимают, что я буду беспокоиться.
— Понятно. При них было что-нибудь ценное или, вообще, из вещей?
— Должны бы быть два собственных карандашных портрета на бумаге. Да денег тысяч по двадцать франков.
— Ого! — присвистнул Легран. — По двадцать тысяч у каждой! Да за двадцатую часть такой суммы в Париже иногда убивают, не задумываясь.
— Разве что. Отобрать-то их у девочек невозможно пока они живы.
— О, Господи, что вы такое говорите, Серж! К чему такие страсти!
— Да нет, во-первых, они не станут никому показывать, что у них в карманах. Поэтому вряд ли бы сами вызвали ограбление. Во-вторых, они не позволили бы себя убить и тем более сразу обеих. В-третьих, в Париже вряд ли есть препятствия, которые помешали бы им вовремя вернуться домой. Только если они сами себя задержат. Такое могло бы случиться, но я не представляю, в какой ситуации это бы произошло.
— Понятно. То есть вы полагаете, что пропажа не бытовая, и не криминальная. А что остается? Таинственная история. Несчастный случай? В больницы звонили?
— Как-то даже не подумал. Девушки очень осторожны и предусмотрительны. О таком побеспокоился бы в последнюю очередь. Да и сразу обе…
— Вот задачка-то. Монмартр — это одиннадцатый округ. Сейчас попытаемся что-нибудь узнать.
Легран поднял телефонную трубку, задумался на несколько секунд и положил обратно.
— Нет, по телефону у дежурного мы вряд ли что-нибудь путное узнаем. Лучше съездить туда самим. Вернее будет.
Выходим из участка, и Этьен заводит мотор. Неподалеку от дверей стоит троица здоровых парней интернационально блатной внешности. Поглядев на их рожи, никогда не заподозришь обладателей таких физиономий в доброте, мягкосердечии и отсутствии хотя бы ножа в кармане.
— Наше почтение, комиссар, — крикнул нам вслед один из них, — не подумайте чего. Мы своих девочек ждем.
— Это Фернан Закладчик из банды Сабо. Головорез еще тот, — сообщил мне Легран, когда мы уже порядочно отъехали от полицейского участка.
— Закладчик?
— Да, странноватая казалось бы кличка. Любит биться об заклад по любому поводу. Вот и Закладчик. В главных подручных у крупного местного гангстера Жюльена Сабо.
Монмартр даже среди ночи довольно оживленное место. Прохожие совершенно без страха снуют туда-сюда. Правда, всё больше молодежь оживленными компаниями. Останавливаемся у одиннадцатого участка и заходим внутрь.
— Здравствуйте, комиссар. На редкость спокойная ночь, — сообщает нам дежурный сержант, оторвавшись от иллюстрированного журнала и отвечая на вопросы Леграна. — Вызовов пока никаких нет. Думаю, инспектор Мишлен, пожалуй, и задремал. Пойдете к нему?
— Мишлен? А почему он здесь? Он же в третьем округе.
— Перевелся уже, наверное, как месяца два.
— Тогда мы пройдем к нему.
— Третья дверь слева, — направил нас дежурный и снова уткнулся в какие-то комиксы.
— Мишлен довольно толковый малый. Проходил у меня стажировку, — сообщил Легран, без стука открывая дверь с табличкой «Дежурный инспектор».
Инспектор не спит, а, закрыв глаза и шевеля губами, штудирует какой-то учебник, лежащий перед ним.
— Доброй ночи, Жан. Никак к экзамену на комиссара готовишься? — поприветствовал коллегу Легран.
— Рад вас видеть, комиссар. Готовлюсь, будь он трижды неладен. Что за дурацкие у нас инструкции! Не на понимание, а на заучивание. Что вас в такое время привело к нам?
— Познакомься, Жан, — это Серж Андроник из Рима и его шофер. У Сержа где-то у вас прошедшим вечером пропали племянницы. Вот и ищем.
Легран изложил суть проблемы.
— Мадлен и Жюстен, — задумчиво повторил Мишлен. — Может быть, и видел таких, но я ведь здесь недавно и мало знаком со здешней публикой, не нарушающей порядка. А никаких серьезных жалоб с прошедшего вечера к нам не поступало. Вот если позвонить комиссару Пернье, то он что-нибудь посоветует. Только поздно уж слишком.
— Ничего, он вроде бы, если мне память не изменяет, живет один. Не убьет нас. Набирайте номер, а трубку, Жан, передайте мне.
Мишлен набрал номер.
— Не отвечает. Нет, взял. Комиссар? Это Жан Мишлен. У меня комиссар Легран. Он хочет с вами поговорить. Нет, срочно. Передаю.
Легран прижал трубку с уху:
— Здравствуй, старина, извини, что разбудил в такое время. Сам понимаешь, я не стал бы беспокоить тебя по пустякам. Скажи, пожалуйста, не знаешь ли ты таких портретистов с Монмартра, как Мадлен и Жюстен? Они недавно съехались вместе на улицу Башомон. Знаешь, но куда переехали тебе неизвестно? Как-как? Мамаша Барси с улицы Башомон, одиннадцать? Спасибо, ты меня очень выручил. Спокойной ночи, старина, — и, положив трубку, объяснил нам: — Мамаша Барси может быть в курсе. Она промышляет на Монмартре как посредник при сдаче жилья внаем.
Мамаша Барси оказалась дородной и словоохотливой матроной. Причем дамой насколько информированной, настолько и любопытной. Даже слегка не посетовала на вторжение среди ночи. Но, наверное, извелась от неизвестности: зачем это полиции среди ночи потребовались милейшие молодые люди Мадлен и Жюстен? Да, конечно, она их знает. Они теперь живут в соседнем доме. Квартира тридцать пять.
— Нет, комиссар, не знаю, зачем вы их ищете, но уверена, что они ничего не могли натворить. Что случилось? Уж я-то должна знать! Как зачем? Ничего не натворили? А чего не натворили? Как так? Ужас! Какой вы скрытный, комиссар…
Разбудить Мадлен и Жюстена оказалось нелегкой задачей. Однако Мадлен минут через пять нашего стука всё же высунула нос в приоткрытую ею дверь. Поднялся с проклятиями и Жюстен. Потом оба поуспокоились, и мы все устроились за столом в довольно просторной кухне. На плите заурчал кофейник.
— Да, Охота и Ферида были вчера нашими гостями, — сказала Мадлен. — Как было их не пригласить! Такие интересные и внимательные особы! Они мне сразу понравились. Поговорили о Париже, Лувре, где они вчера были, и Академии художеств, в которую мы с Жюстеном мечтаем поступить.
— Чудесные девушки. И просто необычайно добрые, — поддержал подругу Жюстен. — Ушли они от нас, наверное, часов в девять. Сказали, что им пора вернуться в отель. Спросили, в каком направлении Вандомская площадь. Вот и всё, что мы знаем. Если они, как мы им объяснили, пошли по улице Пти Шам, то пропасть никак не могли. Она людная и прямиком ведет к Вандомской площади.
Опять мы в тупике.
— Жюстен прав, — сказал Легран, когда мы вышли от художников, — на Пти Шам в девять вечера трудно пропасть бесследно. Слишком оживленно. Но между одиннадцатым округом, где Монмартр, и первым, где «Ритц», лежат еще два округа, через которые проходит Пти Шам. Нужно ждать утра, когда вчерашние полицейские придут в свои участки на работу. Сейчас там некого опрашивать. Можем еще проехать в Управление полиции на набережной Орфевр. О серьезных происшествиях окружные полицейские участки обязаны докладывать в Управление в течение двух часов круглые сутки. Можем посмотреть сводки.
— Тогда поехали, — оживился я.
Увы, и на набережной Орфевр мы не обнаружили ничего полезного для себя. Молча вернулись туда, откуда выехали на Монмартр. Отпустили Этьена. Бандитская троица всё так же околачивается здесь. Тротуар вокруг них забросан окурками сигарет. Чувствуется, что они в большой досаде от такого времяпрепровождения. Молча и зло покосились на нас с Леграном, когда мы прошли мимо.
![Василий Звягинцев - Андреевское братство [= Право на смерть]](/uploads/posts/books/110177/110177.jpg)
