Чужой (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич

— ХеНим! — произносит она, дождавшись ответа. — Это начальница НаБом. Цветы, которые для ЮнМи. Передайте ей. Пусть получит и распишется… Внесите на территорию. Поставьте где-нибудь возле входа в столовую.… На два дня, до завершения праздника. Ради Соллаль.… Да. Моё указание. Разрешаю. И ещё… Корреспонденцию не перлюстрировать. Так отдайте.… Да. Письма не вскрывать. Мой приказ.

«Не думаю, что ухудшу для себя ситуацию.» — думает НаБом, кладя трубку. — «В сравнении с тем, что уже случилось, — это такая мелочь, о которой даже говорить смешно!»

(в это время в компьютерном классе «Анян», возле компьютера, подключённого к сети Интернет)

Присев на край стола, из-за головы и спины девчонки в команде БонСу, которая «умеет быстро на клавиатуре», вместе с остальными смотрю последнее (как заявлено) видео Ли ДжонХёна. После того, как зачем-то примчавшаяся НаБом свалила так же быстро, как и прибежала, все дружно рванули к компьютерам за новостями. На время праздника в режиме были объявлены послабления и сейчас можно выбрать занятия какие хочешь, а не по расписанию. Поэтому захотевшие узнать о последних события, — читают их сейчас онлайн. Центральные новостные каналы уже «пролистаны», но поскольку в них не нашлось ничего, кроме официального признания смерти знаменитости, — полезли дальше, на сайты фан-сообществ. Ну, а где ещё узнать самую актуальную информацию, кроме как не в Сети? Фаны в шоке — вот первое впечатление от прочитанных комментариев. В чате, через строчку, косяком идут фразы — «не могу в это поверить», «этого не может быть». Однако среди них изредка попадаются сообщения, несущие что-то большее, чем «информационный шум». Оказывается, — погибший, по словам знавших его людей, несмотря на популярность, страдал от одиночества, непонимания и всеобщей ненависти в этом мире, а последние месяцы жизни посещал психотерапевта.

«ДжонХён был настолько светлым человеком, что ему всегда было сложно переживать скандалы, обиды. Он не понимал, почему люди ругаются, расстаются, предают», — поделился один из его приятелей. И сейчас, в качестве видеодоказательства сказанных горьких слов, я смотрю запись, где ныне покойный, а в тот момент взрослый, двадцатисемилетний парень, рыдает самым натуральным образом. Как написано, — «съёмка была сделана во время эфира на одной из вещательных радиостанций».

(посмотреть https://youtu.be/J1W-gQmgx5c)

Видео заканчивается. Секунда и БонСу поворачивается ко мне. И остальные девчонки, — тоже. Непонятно с чего, но, видимо, всем им срочно требуется моя оценка увиденного. Несколько секунд молча обмениваемся взглядами. Раз все молчат, решаюсь высказаться.

— Угробили парня. — спокойно констатирую очевидный для меня факт. — Никто даже не подошёл помочь. Всем плевать.

Замерев, собравшееся у компьютера сообщество почему-то отвечает на мои слова ошеломлёнными выражениями лиц. Пожимаю в ответ плечами, мол — что тут ещё скажешь?

— «АйЮ узнала о смерти своего друга прямо во время выступления»! — читает в этот момент новое сообщение девчонка за клавиатурой, единственная не обернувшаяся. — « Но она сумела исполнить свою песню до конца».

«Поразительный подвиг!» — цинично усмехаюсь внутри себя, глядя на появившийся фотоколлаж, где АйЮ в слезах, с микрофоном, а также с ДжонХёном. – «Похоже, — из этой ситуации „первая любовь нации“ снова выйдет с личным прибытком. Невероятная изворотливость!»

Несмотря на весь свой саркастический цинизм, держу рот закрытым, не желая нарушать правило «о мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». Поскольку правда неизвестна, по причине отсутствия личного знакомства с почившим, — молчу, оказывая дань уважения. Вполне возможно, что оппа был неплохим парнем. По крайней мере, на фото он выглядит не лишённым интеллекта и шарма.

— ЮнМи, откуда ты узнала? — наконец, ожидаемо спрашивает одна из девушек.

— О чём? — делаю вид, что не понимаю, хотя давно жду подобного вопроса.

— О том, что ДжонХён покончит с собой?

— Не знала, а предполагала. Вот вы прочитали откровения его друзей о том, какой он был внутри няшкой и как переживал из-за несправедливости. Такие люди в музыкальной индустрии долго не задерживаются. Всего лишь вопрос времени, когда они дойдут до края и какой глубины окажется обрыв. В качестве доказательства моих слов предположу, что рядом с ДжонХёном были люди, которые тоже догадывались, к чему идёт дело, раз запихали его лечиться. А вот почему оппу не отпустили с работы, — вопрос интересный… Хотя, думаю, всё просто. Наверное, ДжонХён — оппа генерил неплохой денежный поток, от которого кто-то не смог отказаться. Бабло и в этот раз победило всё. Любовь, дружбу, разум, человечность. Всё!

Девчонки взирают на меня так, словно не одобряют.

— Говоришь, будто довольна. — укоряют меня.

— Ничуть. Всего лишь даю беспристрастную оценку имеющимся фактам.

— Ну, а Солли? — задают следующий вопрос. — Что с нею будет?

— Это к АйЮ. — «отпихиваюсь» я. — Её спрашивайте, раз она подруга.

— А ты? Разве ты не можешь помочь?

— Ещё раз? — искренне удивляюсь в ответ. — Я предупредила. Обратила внимание. И чем это закончилось?

Задав вопрос, обвожу взглядом присутствующих, которые почему-то не спешат сообщить, «чем».

— Ничем. — отвечаю за них. — Все были заняты, — деньги зарабатывали. И АйЮ, видимо, тоже, раз ДжонХён был предоставлен самому себе. Как в такой ситуации можно что-нибудь сделать? С друзьями «первой любви нации», -не знакома, сижу в тюрьме. Чего вы от меня ждёте?

— Ну, раз ты сказала, в чём проблема, — наверное, должна знать, как её решить?

Охренеть «логика»!

— Я больше не занимаюсь чужими проблемами. Решаю только свои.

— ЮнМи! — неожиданно раздаётся крик от двери. — Иди, забери цветы!

— «Цветы»? — удивлённо поворачиваю голову к девушке-посыльной. — Какие ещё — цветы?

— Возле проходной. Тебе нужно расписаться за получение доставки.

— А что там? Розы? — пытаюсь узнать подробности.

— Да. Большущая корзина.

— Розовые?

— Ага.

«Стопроцентно от известного мне 'дальтоника» — соображаю я, кто является заказчиком доставки презента. — « Парниша прикалывается».

Поворачиваю голову к подругам БонСу и предлагаю: — Кто хочет увидеть, как выглядит корзина роз от чоболя, — пошли со мной!

В ответ раздаётся дружное — аха-хах! и через мгновение все девчонки оказываются на ногах, выражая готовность идти смотреть.

«Не тащить же на себе, когда для этого есть желающие?» — удовлетворённо думаю я и озадачиваюсь пришедшей в голову новой мыслью. — «Кстати, — а куда? В камеру мне её точно поставить не разрешат!»

(некоторое время спустя)

ЮнМи, в сопровождении большой группы девушек подходит к стене, вдоль которой в ряд выстроены поздравительные венки и корзины с цветами. Остановившись, оглядывает композицию и фиксирует взгляд на большой плетёнке, плотно уставленной сильно пахнущими розовыми цветами. Из верхушки букета наполовину торчит большой конверт из блестящей золотой бумаги. Секунды две посмотрев издали, ЮнМи решительно направляется к нему. Подойдя, словно пинцетом, прихватив пальцами край конверта, Агдан небрежно выдёргивает его из «икебаны».

— Младший наследник корпорации «Sea group» пишет! — глянув на конверт, громко сообщает она, развернувшись к зрительницам.

От тех в ответ доносится то ли вздох, то ли стон. Не обращая внимания на звуковые эффекты, адресат деловито распечатывает послание и приступает к чтению. Вокруг наступает умопомрачительная тишина. Узницы исправительного учреждения благоговейно смотрят на сосредоточенное лицо Золушки, читающей письмо от настоящего Принца.