Сказка про попаданца (СИ) - "Пантелей"
Жуан не питал никаких иллюзий, относительно планов императора Франциска Первого, поэтому острова Сардиния и Корсика были им жалованы спасителю королевства, герцогу Васко да Гама де Гоа, графу де Видигейра. Не ему самому, а его старшим сыновьям, произведённым в герцоги, дону Франсишку да Гама, вице-адмиралу в кампании зимы 1529-30 годов, теперь герцогу де Сардиния, и дону Эштевану да Гама, капитану-стажёру «Жуана Третьего», теперь герцогу Корсики. Дону Криштовану да Гама, капитану-стажёру «Васко да Гамы», Жуан Третий жаловал графство Мадейра; а Сицилию предложил Империи, в качестве «входного билета». Потрясающая щедрость для такого скупердяя.
Такое стремление к прекрасному, к прогрессу, космосу и всему остальному хорошему, растрогало даже насквозь прожжённых циников — императора с главным вице-императором, Савелия и Эль Чоло. Жуана Ависского приняли в «имперскую семью» двойным герцогом — Большого Лиссабона (Южной Португалии) и Большого Порту (Северной Португалии), а за Сицилию отдарились герцогством Бом Байи в западной Индии, участком под дворец в Тауантинсуйу и двадцатью тысячами ливров серебра. Плюсом, выкупили за шестнадцать тысяч теперь уже легендарных «Жуана Третьего» и «Васко да Гаму». Имперским феодалам собственные военные корабли в Империи содержать запрещалось. Торговые суда — сколько угодно, а вооружённые нельзя никому, кроме Имперского Военно-Морского флота. Жуан бы их и так отдал, кораблики эти, но мы-то ведь не крохоборы.
«Жуан Третий» честно заслужил своё место в столичном музее имперской военной и военно-морской славы, а «Васко да Гаму» подарим другу Энрике под яхту, негоже такому солидному монарху фрахтовать чужие корабли. Тем более, что он теперь каждую зиму приезжает в Империю, вот и пусть приезжает солидно, с подобающим достоинством.
Генрих за всё добро расплатится, в этом сомнений нет. Сполна расплатится, с лихвой. Хороший парень, честный, пусть владеет, для него не жалко.
А Жуан Ависский, герцог Большого Лиссабона (Южной Португалии), герцог Большого Порту (Северной Португалии), герцог Бом Байи, между тем, стал богатейшим владетельным феодалом Империи. Ведь у него ещё и флот из белее чем трёх сотен различных кораблей имеется, которые, после разоружения, станут отличными транспортными судами, с исключительно выгодной коммерцией в трансокеанской Империи Инков.
Конечно, все трое старших сыновей герцога Васко да Гама де Гоа, графа де Видигейра, со своими владениями, тоже вошли в состав Империи. Для младших сыновей у него теперь наследство есть — и владения, и титулы, а для единственной дочери, самой-самой младшей, а потому и самой любимой из всех детей, скоплено очень солидное приданное. Столько за своих дочерей не дают даже короли, поэтому партия для доны Изабель ди Атаида да Гама, ожидается самая блестящая. В общем, жизнь у друга Васко да Гамы удалась, осталось только насладиться последними годами земной жизни на охотах, рыбалках, приёмах, балах, пирах и за партиями в преферанс. Или пусть ещё одну книгу напишет? О разгроме Венеции? Ему решать.
А у Империи, между тем, скопилось довольно много нераспределённых европейских владений, да каких владений: герцогства Арагон (с графством Сарагоса), герцогство Каталония (с графствами Барселона и Жирона), герцогство Валенсия (с одноимённым графством), герцогство Наварра (с графством Памплона), герцогство Сицилия (с графствами Палермо и Катания) и графство Андорра.
Графство Андорра решили жаловать министру Иностранных Дел Империи, Саго Миачо; герцогство Наварра, с графством Памплона — вице-императору и императорскому наместнику в Европе, Нууно Вимке; Герцогства Арагон и Валенсия зарезервировали в качестве приданного для местных родных дочерей Эль Чоло и сестры императора, Мавуты Уайновны Капак, самой старшей и самой норовистой кобылы, из доставшегося Савелию по наследству табуна сестёр; а герцогства Каталония и Сицилия, пока остались в имперском резерве. Такие герцогства, вполне себе королевские. Тот же Жуан Ависский запросто бы обменял в Империи (под имперской защитой с суши, моря и изнутри) свою Португалию на Каталонию, пусть и разграбленную французами, но с куда большим экономическим потенциалом. Так что владения эти очень даже соответствуют по потенциалу королевским. Прибережём до их поры. Наша Большая Европейская Игра только начинается, так что точно пригодятся когда-нибудь.
В Маракайбо, Савелий и Эль Чоло вернулись восемнадцатого октября 1530 года. В году грядущем, этому миру, этой исторической реальности, предстоит пережить объединение христианства на всехристианском съезде в Иерусалиме, который попаданцам обязательно нужно было посетить, для страховки этих грандиозных планов; а ещё ожидается начало новой войны в Европе. Вполне себе эпохальной войны двух великих Империй — Османской и Французской. Плюс, в конце года, запланирован приезд на учёбу в Империю русского цесаревича, британского принца Уэльского, Ивана Васильевича Рюриковича. Близкого родственника императора, брата его будущей жены. Того самого парня, на которого возлагались очень большие надежды, как на первого императора Севера, первого русского императора. Его воспитание и обучение, в основном, пройдёт в Лиме, поэтому лишний раз всё лично проинспектировать точно не помешает.
Интерлюдия. 18 ноября 1530 года.
Император Франции, Франциск Первый Валуа, отлично понимал, что после аннексии континентальных владений Венеции, почти сразу начнётся война с Османской Империей, но и выбора у него просто не оставалось. Если не занять Венецию, Фриули, Трентино и Далмацию самим, то их очень скоро займут османы и окажутся уже на итальянской равнине, где их драгунов будет просто нечем сдержать.
Попытка договориться с Республикой о её добровольном принятии вассалитета перед французской короной, как это сделали Люцерн и Базель, успехом не увенчалась. Не с кем там больше договариваться, ни один из диктаторов больше месяца у власти не продержался. А раз так, то нужно бить первым, не дожидаясь османов. Это просто необходимость, это вопрос жизни и смерти, а значит, и никакой подлости в этом нет.
Османы временно притихли. Новость, о покупке Французской Империей шести «винджаммеров» третьего поколения, заставила их временно притихнуть, но таких кораблей в Империи Инков ещё очень много, больше двух десятков, и теперь они будут выставляться их на торги в Гранаде. На открытые торги, с повышением ставок, а перебить ставки османов, Французской Империи просто нечем.
Пятьдесят тысяч ливров серебра, которые де Бониве привёз из Нового Света, уже отчеканены в монету и розданы армии, в основном, в погашение долгов. Не осталось даже на выкуп Священного Препуция у Генриха д'Альбре, который, вот ведь мерзавец, затребовал за реликвию десять тысяч, уверяя, что именно у него она настоящая. Поскандалили, поорали друг на друга, но обнаглевший шурин не уступил. Пришлось обменять ему Амстердам, с Северными Нидерландами, на графство Арманьяк, сеньорию д'Альбре и Священный Препуций из Хильдесхайма. Теперь всё, Генрих больше не вассал ни одним из своих владений. И раньше он был наглецом, а теперь и вовсе можно ожидать от него чего угодно, вплоть до удара в спину.
Впрочем, не всё так уж печально. Флот теперь у Французской Империи сильнейший в Европе, а значит можно попытаться не только четыре континентальные провинции Республики завоевать, но и острова, прежде всего Крит и Кипр. Очень богатые Крит и Кипр, которые уже триста лет никто не грабил. Теперь есть возможность выделить на их захват, и захват прочих венецианских островов в Эгейском море, тысяч двадцать-двадцать пять. Оружия хватает, а доставят их до места торговцы из Марселя и Генуи. Под охраной «винджаммеров», им ничего не угрожает, лишь бы штормом не разметало.
Де Бониве проявил себя блестящим переговорщиком. Если не считать дурацкого Священного Препуция из Хильдесхайма, то он получил гораздо больше, чем можно было надеяться. Привёз из Нового Света самый мощный европейский флот и вооружений с боеприпасами на пятидесятитысячную армию. Теперь есть, чем вооружить собственных драгунов. Пусть не столько, как у Сулеймана Первого, но тоже немало. Тысяч тридцать выставить получится.
