Кассандра Клэр - Город стекла
и звезды в небе вращались, послушные моей воле.
Т. Е. ЛоуренсДым ленивой спиралью поднимался вверх, оставляя в чистом небе легкие следы. На холме над кладбищем сидел Джейс, уперев локти в колени, и наблюдал, как горят останки Валентина. У погребального костра, полускрытые дымом, стояли несколько человек, среди которых Джейс узнал Джослин и Люка. Люк обнимал Джослин, а та отводила взгляд от пламени.
Джейс мог бы присоединиться к похоронной процессии, но не захотел, остро чувствуя иронию происходящего. Последние несколько дней его продержали в лечебнице и только сегодня выпустили – посетить похороны отца. Одолев полпути до кладбища, где уже сложили костер из белых, как кость, поленьев, Джейс понял, что идти дальше не может, и стал подниматься на холм. Люк звал его, однако парень не обернулся.
Постепенно собрались все, кто хотел проститься. Патрик Пенхоллоу в траурном наряде запалил костер. Второй раз за неделю Джейс наблюдал погребальное сожжение. Костер Макса вышел до боли крохотным, тогда как Валентин, скрестивший на груди руки и сжимающий в пальцах клинок серафима, был огромен даже в смерти. Глаза ему, по обычаю, повязали полоской белого шелка.
Обряд, несмотря ни на что, справили честь по чести.
Себастьяна не хоронили. Охотники, отправившиеся в долину за его телом, ничего не нашли. Сказали, будто труп унесла река, но Джейс на том не успокоился…
Он попытался отыскать взглядом Клэри – и не обнаружил ее среди скорбящих. Последний раз Джейс видел ее у озера, два дня назад. Он почти физически чувствовал, как ему недостает некой части себя. Вины Клэри в том не было: на берегу озера она испугалась, что Джейс еще слаб для телепортации, – и совершенно справедливо. К тому времени, как прибыла подмога, Джейс потерял сознание. Очнулся он в лечебнице на следующий день и первым делом заметил над собой Магнуса Бейна. Маг смотрел на него как-то странно, то ли с любопытством, то ли с интересом… по Магнусу так сразу не скажешь. В общем, маг сообщил: дескать, ангел исцелил только тело, дух же и разум все еще не обрели достаточно силы. Поможет лишь отдых.
Сейчас Джейс чувствовал себя значительно лучше. Как раз вовремя, к похоронам.
Поднялся ветер, относя дым в сторону. Вдали высились сторожевые башни, к которым вернулись прежний блеск и сияние. Толком Джейс не понимал, чего добивается, сидя здесь и глядя, как сжигают тело отца. Да и что сын мог сказать на прощание, присоединись он к процессии? «Ты никогда не был мне настоящим отцом… Я не знал другого отца, кроме тебя… Как бы ни разнились эти два утверждения, для Джейса смысл их оставался тождественным.
Когда Джейс открыл глаза на берегу озера и понял, что вернулся с того света, то первым делом подумал о Клэри. Она лежала в нескольких шагах от него, на окровавленном песке. Объятый ужасом – вдруг она ранена или убита?! – Джейс подполз к ней. Когда Клэри открыла глаза, он испытал огромное облегчение. Впрочем, упивался он этим чувством недолго – до тех пор, пока не подоспели другие нефилимы. Они помогли встать, а после пораженно воскликнули, завидев у кромки воды Валентина. Джейса словно ударили под дых. Он принял смерть отца – может даже, самоубийство, – однако боль была сильной. Клэри смотрела на Джейса печальными глазами: хотя она не имела ни единой причины сочувствовать, его потерю она переживала искренне.
Джейс полуприкрыл глаза, и перед мысленным взором пронеслась череда образов: Валентин берет его на руки, Валентин учит его держать равновесие на носу лодки… И более мрачные воспоминания: удар по лицу, мертвый сокол, ангел, томящийся в подвале поместья…
– Джейс.
Подняв глаза, он увидел Люка. Оборотень, в джинсах и фланелевой рубашке, стоял, заслоняя собой солнце.
– Все кончено, – сказал Люк. – Церемония длилась недолго.
– Понятно. – Джейс провел пальцами по земле, упиваясь болью от трения. – Прощальные слова говорили?
– Все как обычно. – Люк, поморщившись, присел рядом. Джейс не спрашивал, как прошло сражение. Не хотелось. Конец битве пришел неожиданно быстро: как только Валентин умер, демоны растаяли в ночи, словно туман, рассеянный солнцем. Впрочем, хоронили не одного Валентина. Сегодня горело много костров.
– Клэри не… она…
– Пришла ли на похороны? Нет. Не захотела. – Люк искоса посмотрел на Джейса. – Ты сам не видел ее? С тех пор как…
– Нет, с тех пор еще не видел. Меня только сегодня выпустили из лечебницы, и я сразу пришел на кладбище.
– Мог и не приходить, если желания не было.
– Было… что бы это ни значило.
– Похороны для живых, не для мертвых. И Валентин – бóльший отец тебе, чем Клэри, хотя вы с ним и не одной крови. Тебе одному прощаться с Валентином и тосковать без него.
– Вряд ли мне позволят тосковать по Валентину.
– Стивена Эрондейла ты не знал, к Роберту Лайтвуду прибыл почти взрослым… Детство твое прошло при Валентине. Тоску по нему никто не отменит.
– У меня все не идет из головы Ходж. У стен Гарда я, убежденный в своем демоническом происхождении, спрашивал, почему Ходж не открыл мне мою тайну. Он все твердил: дескать, не был уверен. Мне показалось, он лжет, однако теперь понимаю: Ходж один из немногих знал о ребенке Эрондейлов. Когда я пришел в Институт, Ходж растерялся, не различил, который из сыновей Валентина явился: родной или приемный. Я мог быть любым из них – и демоном, и ангелом. Но стоило Ходжу увидеть Джонатана, как он сразу все понял. До того, в Институте, он старался обращаться со мной как можно лучше, пока не пришел Валентин. Ожидание потребовало от Ходжа определенной веры… ты так не думаешь?
– Да, я тоже так считаю.
– Ходж уверял меня, что кровное родство ничего не значит, главное – воспитание. Вот и думаю: останься я с Валентином, может, и вырос бы таким, как Джонатан? Если бы не Лайтвуды, был бы я таким, какой есть?
– Это важно? Ты стал тем, кем стал не просто так. Валентин отправил тебя к Лайтвудам, усмотрев для тебя в том лучшую долю. Хотя он, конечно, мог иметь и другие планы, однако не отрицай: Валентин отправил тебя к людям, которые точно приняли бы тебя с любовью. Вот, пожалуй, один из редких случаев, когда твой отец действовал не ради себя. – Люк хлопнул Джейса по плечу столь по-отечески, что паренек улыбнулся. – На твоем месте я бы не забывал об этом.
* * *Из окна в комнате Изабель Клэри смотрела, как дым от погребального костра черной дланью застилает небо. Сегодня сжигают Валентина, ее отца. В некрополе, почти у самых городских ворот.
– Сегодня праздник, знаешь, да? – Клэри обернулась. Изабель стояла у нее за спиной, держа в руках два платья: голубое и серо-стальное. – Какое мне лучше надеть?
Изабель по-прежнему искала утешения в новых нарядах.
– Надень голубое.
Изабель отложила наряд на кровать:
– Ты что наденешь? Ты ведь пойдешь на праздник, правда?
Клэри вспомнила милое, изящное платье на самом дне сундука Аматис. Хотя вряд ли хозяйка даст его поносить.
– Не знаю. Джинсы, наверное, и зеленый плащ.
– Отстой. – Изабель посмотрела на Алину, которая читала, сидя в кресле у кровати. – Скажи же: отстой?
– Пусть Клэри носит что хочет, – ответила, не отрываясь от книжки, Алина. – К тому же она не обязана наряжаться.
– Ничего, для Джейса принарядится, – сказала Изабель, словно констатируя факт. – Обязана принарядиться.
Алина наконец оторвалась от книги и, немного поморгав, улыбнулась:
– А… ну да. Постоянно забываю. Непривычно сознавать, что он тебе не брат, правда?
– Нет, – твердо возразила Клэри. – С этим-то порядок. Считать Джейса братом – вот что было непривычно. Хотя… я не видела его с тех пор, как обо всем узнала. С тех пор, как мы вернулись в Али канте.
– Странно, – заметила Алина.
– Чего тут странного? – Изабель метнула в Алину многозначительный взгляд, которого та словно бы не заметила. – Джейс в лечебнице валялся! Его только выписали.
– Он не примчался к тебе? – спросила Алина у Клэри.
– Он не мог, – ответила Клэри. – Нельзя же было пропустить похороны Валентина.
– Как знать, – озорно улыбнулась Алина. – А вдруг ты ему больше неинтересна? Ну то есть запретный плод больше не запретен… Некоторых интересует лишь то, чего они получить не могут.
– Не Джейс, – сказала Изабель. – Он не такой.
Алина встала, бросив книгу на кровать:
– Пойду оденусь. До вечера, девочки. – С этим она ушла, мурлыча что-то себе под нос.
Глядя ей вслед, Изабель покачала головой:
– Думаешь, она невзлюбила тебя? В смысле, ревнует? Джейс вроде ей не нужен.
– Ха! – Клэри слова Изабель слегка позабавили. – Нет, Джейс ей неинтересен. Просто у Алины что на уме, то и на языке. И кто знает, вдруг она права?
Распустив волосы, Изабель тоже подошла к окну. Небо успело расчиститься; дым ушел.
– Ты серьезно считаешь, что Алина права?
– Понятия не имею. Надо с Джейсом поговорить. Спрошу его обо всем, когда увижу на вечеринке. Или параде победы. Или как это здесь называется? – Клэри посмотрела на Изабель. – Как думаешь, на что будет похож праздник?
