Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Рейд выживших (СИ)
Когда Вовка прислал сообщение о том что им в Слуцком лагере освобождена большая группа пленных, создана Свободная от оккупантов зона, указывал месторасположение еще нескольких лагерей это имело эффект разорвавшейся бомбы. Практически сразу на самом верху было принято решение о проведении аналогичной операции в Лунинце, где по сообщению разведки находилось около 7 тыс. пленных. Для организации приема самолетов из Москвы в Ганцевичи была послана передовая группа, куда входил и Акимов. Как — никак он начальник особого отдела батальона, подразделения которого стояли в поселке и лично знал лейтенанта Сафонова, руководившего гарнизоном городка. Днем 23 июля полк был поднят по тревоге и самолетами переброшен в Шайковку. Ночью на полевые аэродромы Ганцевичей и Городищ стали садиться самолеты Московской особой авиагруппы и транспортного отряда группы Паршина. Доставив очередную партию бойцов, летчики забирали раненых и возвращались в Шайковку. За ночь все три батальона полка были полностью переброшены в район сосредоточения. Чтобы скрыть переброску полка были задействованы все имеющиеся в распоряжении Западного фронта тяжелые бомбардировщики ТБ-3 1–го и 3 — го тяжелых бомбардировочных авиаполков. Сбросив бомбы на головы врага в Пинске, Микашевичах, Житковичах, Ивацевичах, Лунинце, Бобруйске и Осиповичах бомбардировщики садились на аэродромах в Слуцке и Старых Дорогах, откуда забирали раненых и больных. Одновременно с эти проводилась заброска диверсионных групп под Каменец. На следующий день к лагерям военнопленных в Лунинце была послана разведка. Большую помощь нам оказали местные жители и партизаны. Они показали путь через болота в обход позиций занятых 2–м кавалерийским полком СС и полицейскими частями вермахта, вывели разведчиков к железнодорожной станции и лагерям военнопленных в урочище "Боханово" и хуторе Сосновка, что в 3 км восточнее Лунинца рядом с аэродромом. Информация, переданная Седовым, полностью подтвердилась. Охрану лагерей осуществляли несколько рот охранного полка. Железнодорожную станцию и склады прикрывали небольшой гарнизон и две зенитные батареи. Часть складов была уничтожена нашими частями при отходе. Теми же тропами через болота к лагерям удалось провести остальной личный состав полка. Сегодня днем совместными силами полка, боевой группы Сафонова и партизанами был нанесен удар по позициям 2–го кавалерийского полка СС, железнодорожной станции Лунинец и лагерям для военнопленных. Немцы оборонялись очень упорно, тем не менее, полк свою задачу выполнил. Пока часть бойцов уводила бывших пленных к Ганцевичам, остальные уничтожали инфраструктуру железнодорожной станции, складов и рвали железнодорожные пути в сторону Житковичей и Пинска. Сделав свое дело, полк вернулся на исходные позиции. Всех раненых и погибших удалось забрать с собой. По распоряжению Особой Группы НКВД подразделениям полка предписывалось продолжить свою деятельность на коммуникациях противника, действуя совместно с частями Слуцкой группой войск. Поэтому через пару часов группа старшего лейтенанта Акимова должна убыть в Слуцк и Бобруйск на соединение с батальоном и другом.
В кармане гимнастерки Сергей хранил для друга ценный подарок — удостоверение сотрудника НКВД и выписку из приказа о назначении лейтенанта ГБ Седова командиром 132 отдельным оперативным батальоном НКВД. Было и еще с чем поздравить — с награждением Орденом Ленина и медалью Золотой Звездой Героя за разгром Варшавского железнодорожного узла, захват высших чинов рейха и немецкого аэродрома в Пружанах. Было и еще чем обрадовать не только Вову но и остальных знакомцев. В кадрах, когда получал на Вовку удостоверение, сказали что все представления на награждения посланные Седовым утверждены. А на Седова послано представление на награждение второй Звездой Героя и что по выходу батальона к своим все получат заслуженные награды. Сергей тоже не остался без награды. Ордена Боевого Красного Знамени и Красной Звезды ему вручил сам нарком, как и дополнительный кубик в петлицу. Правда, Вовка немного опередил Сергея и в звании и наградах, но, да это не страшно. Успеем еще заработать.
Глава 22
26 июля 1941 г.
Следующий день не задался с самого утра. Для начала пришлось уговаривать Галину уехать в госпиталь в город. Несколько позже прилетели немцы на четырех Ю-88 и с высоты в километр бомбили плацдарм и наши позиции в захваченных поселках. К концерту присоединились и "гансы" с большими пушками. Длилось это около двадцати минут. Потом из Бобруйска прилетели практически на "бреющем" "сталинские соколы" и прекратили это безобразие, отбомбившись по позициям "оркестрантов". Досталось немцам и в воздухе. Два "Ишачка" пощипали им крылышки, а одного так вообще приземлили. Но и "соколятам" досталось. Две из трех "Чаек" возвращались назад с дымком.
Наслаждаться зрелищем падающего Юнкерса нам не дали. Вновь заработала артиллерия и по сообщению из Долгорожской Слободы и Хим на "штрафников" навалилась гитлеровская пехота. До обеда наши отбили две атаки, но потом не выдержали атаки роты танков и мотопехоты отступили в лес. Благо всех раненых заранее отправили к нам в тыл. Немцы их не преследовали, а выстроившись танковым клином, двинули по трассе на Бобруйск. В танковой колонне наряду с немецкими машинами шли и наши БТ, Т-26 и БА-10. Оставленные окопы стали обживать немецкие пехотинцы и даже артиллерию поближе к селу подтянули. Примерно тоже самое происходило и на Жлобинском направлении. Там бой развернулся за аэродром в Телушах и поселки Савичи и Ступени.
" Дорогих гостей" нам в Бабино долго ждать не пришлось. Немцы появились под канонаду контрбатарейной борьбы и разрывы снарядов. Кстати, разрывы ложились достаточно близко к нам. Видно немцы некупились на ложные цели, или разведка у них хорошо сработала.
Наши мины и артиллеристы сработали как надо. Во время и правильно. Раздолбать, а потом зачистить танковую и моторизованную колонну прямой наводкой артиллеристам большого труда не составило. Хотя и им прилетело. Два расчета сорокапяток пали вместе со своими орудиями. Досталось и бойцам "штурмового" батальона атаковавших колонну после артобстрела с флангов. Выжившие в противотанковом огне панцергренадеры просто так сдаваться не собирались. Они огрызались, как и чем могли, дело дошло до рукопашной и неизвестно чем все закончилось, если бы не удар "панцерников" и роты "офицерского" штафбата с фронта. В лесу тоже кипел бой, там сошлись штрафники и немецкая пехотная рота решившая атаковать нас вдоль края болота. Наших было больше, и они были злее и активнее. На плечах отступающих немцев мы ворвались в ранее оставленные поселки и выбили врага на исходные позиции. Нашими трофеями стали несколько пехотных орудий, 81 и 82 мм. минометы, десяток пулеметов. Были и танки, но с ними нужно было разбираться ремонтникам.
В отбитых поселках теперь уже нужно было закрепляться нам. Одни "штрафники", понесшие большие потери, удержать позиции вряд ли бы смогли. Свой штаб я разместил на окраине села Химы. Закапываться в землю и восстанавливать порушенное мы начали сразу. Обычно около 16 часов немцы прекращали атаки, но тут были, какие — то неправильные гитлеровцы. Останавливаться на паре атак они явно не собирались. До вечера мы удерживали поселок, отбили несколько атак, в том числе и танковую. У меня сложилось мнение, что немцы решили стереть нас в порошок. По нашим позициям работал десяток стволов артиллерии, минометы, отбомбилось звено бомбардировщиков. В поселке не осталось ни одного целого дома. Одним из первых залпов была уничтожена штабная рация, а проводная связь между подразделениями и поселками постоянно рвалась. Артиллерию, что была у нас собой, немцы повыбили. Атаки приходилось отбивать только пулеметами и минометным огнем. Потери в личном составе росли ежеминутно. В передышки между боями я старался отправлять раненных в тыл, но это не всегда получалось. Один из снарядов попал в землянку и похоронил сразу два десятка раненых "штурмовиков". Часть людских остатков разбросало по ближайшей территории. Подкрепления к нам не поступали, да и неоткуда им было появиться. К семи часам вечера немцы прорвали оборону и выбили "штрафников" из Долгорожской Слободы и Гончаровки. Мы оказались отрезанными от своих. В строю осталось чуть более четырехсот человек, половина, из которых была ранена. Тридцать бойцов были в тяжелом состоянии. В принципе мы решили две главные задачи: отвлекли часть резервов врага с Рогожского направления и не дали ему ворваться в Бобруйск. Можно отступить в лес, но тогда пришлось бы бросать раненых, с ними на руках нам было не оторваться от преследователей. Оставлять немцам тоже нельзя. Они их расстреляют, чтобы не мучиться. Около сотни ходячих раненых удалось отправить вглубь леса к краю болота и торфоразработкам. Что делать с тяжелыми я не знал. Нужно было в любом случаи оставлять группы прикрытия, считай смертников, так как отойти они уже не смогли бы.
