Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович
— Я вот вам сейчас попозирую! — мстительно зашептал актер в интонациях Стивена. Поведя головой, он разглядел пустую двухлитровую банку из-под сока — Рута использовала ее как вазу.
«Годится!»
Вытянув засохший букет тюльпанов, Видов подгреб ближайшего скорпиона совком — и скинул его в банку. Второго… Третьего… Пятого… Все? А фиг там…
Став на колени, Олег пошарил веником под топчаном. Выбежал здоровенный экземпляр, в палец длиной.
— Иди сюда, зараза!
И в банке закопошились шесть арахноидов, путаясь ногами и хвостами. Правда, говорят, что у скорпиона не хвост вовсе, а вытянутое брюшко, но какая, к черту, разница? Всё одно — мерзость…
Победно улыбаясь, Видов тщательно застегнул полог, и отправился за холм — не выпускать же клешнятую братию рядом с палатками.
По ту сторону холма стыла ночь — огонь костра или свет фар не затмевал дисплей тепловизора. Олег вытряс членистоногих, и огляделся.
В сторонке, на песчаной возвышенности, стояли «три грации» — Рита, Инна и Наташа. Даже красотка Самохина признавала, что прозвище заслужено не зря — внешние данные прекрасной троицы могли растревожить любую мужскую натуру. Особенно Талия… А Рита и вовсе великолепна! Куда той Лолло!
Видов оценивающе пригляделся к Инне. Дворская не слишком уступала Наталье… Олег прерывисто вздохнул, вспомнив упругую податливость Инкиного четвертого размера.
Он беспокойно прислушался к себе. Да нет, ревнивое чувство потери не зудит в нем — Рута полностью, через край заместила Инну.
И лишь теперь Видов удивился. Женщины толклись на маленьком пятачке, жались друг к другу, а в их узком кругу будто калился невидимый огонь, подсвечивая эталонные, броские лица.
Поспешно сняв шлем, Олег погрузился в полную тьму, лишь голоса достигали ушей:
— Вон Большая Медведица! — мелодично измолвила Ната. — А вон — Кассиопея, она как буква «М»!
— А Южный Крест где? — вопросила Инна.
— В Южном полушарии! — хихикнула Рита.
«Три грации» любовались звездами. В пустыне светила казались крупнее и ярче — вселенная смахнула атмосферу, как пену с волны, и приникла к Земле бесконечной чернотой, жонглируя огненными шарами материи…
Видов снова нахлобучил шлем. Ах, вот в чем дело… Светилось украшение на груди у Талии — четыре камешка, покачиваясь, сияли, как маленькие фонарики.
— Товарищи женщины! — бодро окликнул «граций» Олег. — Поздравьте меня, я сделал открытие!
— Да-а? — смешливо затянула Наталья. — Ты нашел новую звезду на небе?
— Хех! Мне и тех, что на Земле, достаточно! Вон, вас тут целое созвездие…
— А Рута? — коварно пропела Инна.
— А где ты видишь Руту? — парировал Видов. — Талия, твоя подвеска светится в инфракрасе, как разогретый утюг!
— Это тепло ее пышных грудей… — томным голосом продекламировала Дворская.
— Ой, да ну тебя! — нетерпеливо отмахнулся мужчина. — Рит, примерь.
— Что? А ты где?
— Держи, — Олег снял шлем, — тут тепловизор.
— А-а… — со второй попытки Гарина напялила увесистую каску. — Ух, ты… Всё видать! Наташ! А в самом деле… Светятся! Серые камни! Нет, правда. Да ярко так! И твое лицо видать, и на Инкино свет падает!
— Да ну… — недоверчиво затянула Ивернева. — С чего бы им светиться?
— Фома неверующая! Инна, глянь!
— Как сюда… Ага! Надо же… Не подвеска, а подсветка!
— А ну-ка… — Наташа открепила украшение, и протянула, как она думала, Инне. — Приколи, я гляну.
— Ой, тухнет… — расстроился Инкин голос. — Держу!
Она нацепила подвеску на Мишину рубашку, которую надела без спросу — вместо сохнущей блузки.
— Это шлем? — прозвучал в темноте малость напряженный голос Наташи. — А где перед? А, всё… Вижу! Инка, я тебя вижу! Только ничего там не светится, подвеску еле видно…
— Да-а? — огорчилась Дворская. — Светилось же только что!
— Чего шумим? — послышался голос Гарина, как всегда, приправленный иронией. — Чего не спим?
— Здрасьте! — возмутилась Рита. — Мы ж еще не ужинали!
— Миш, — вставил слово Видов, — привет. Тут какая-то странность… Серые камни… Ну, подвеска Наташина, только что ярко светилась!
— В инфракрасном спектре, — авторитетно поддакнула Инна. — А сейчас потухла…
— Интере-есно… — пропел Гарин. — А где она?
— На! Ой! Она опять засветилась! Ярко так!
— Я ничего не вижу, — нервно сказала Талия.
— А я вижу! Подвеска в руке у Миши, и…
— Стоп! — в голосе Гарина зазвучал явственный азарт. — Наташка! Ты где? Дай руку!
— Левее! — регулировала Инна.
— Ага, попалась! Сейчас повешу…
— Ай, больно же! Прямо в грудь уколол…
— Извини, мне ж не видно…
— А мне видно! — возликовала Инна. — Подвеска опять светится! Только ты ее прицепил косо…
— Ой, я, кажется, поняла… — затянула Рита. — Серые камни реагируют на паранормов! У нормальных людей они…
— Но-но-но! — Михаил добавил в голос нарочитой чванливости.
— … У обычных людей, — поправилась Гарина, — вроде меня или Инны, иверниты никак себя не выдают. А как только они попадают в психодинамическое поле, сразу эффект инфракрасной флуоресценции!
— Это я открыл! — похвастался Видов.
Женский смех озвучил ночь.
— Родина тебя не забудет, Олежа!
— И Рута! — хихикнула Инна. Сняв с себя экипировку с ПНВ, она вернула ее со смехом: — Держи, «Фокс»!
— За научный подвиг надо выпить! — вдохновился Миша.
— Думаешь, Алька даст? — с сомнением сказал Олег, напяливая шлем.
— Спокойно! Я запасливый…
И в самый неподходящий момент зазвонил радиофон Гарина.
— Алё! Мариночка? Приве-ет!
— Ах, Мариночка… — затянула Рита, изображая ревность. — А ну, на громкую!
Миша, смешливо фыркнув, нажал на экран, и ночная пустыня огласилась грудным меццо-сопрано:
— Мишенька, привет! Прости, пожалуйста, что долго не звонила — всё выяснилось буквально час назад. В общем, смотри: в архиве Мингеологии документов по Максимилиану Иверневу очень мало, и все они не касаются южных границ — ни Империи, ни СССР. А вот по Иверневу-младшему информации побольше…
Видов заметил, как растревоженная Талия ухватилась за Михаила.
— Короче, смотри, — деловито продолжала начохр из далекого «сороковника». — Бумаги по Мстиславу Максимилиановичу я обнаружила в «Большом доме»! Да, да! Там нашлось письмо директора ВСЕГЕИ от марта семидесятого года с просьбой разрешить посетить кишлак Тахта-Базар «для проведения предварительных изысканий». Понимаешь? Там же граница рядом! А в кишлаке — штаб 68-го погранотряда…
— Понимаю, Мариночка! — энергично сказал Миша. — Спасибо тебе огромное!
Радиофон принес довольный смех.
— А тут уже очередь выстроилась! Из добровольцев! Умар… Рустам… Ромуальдыч… Все на низком старте! Да, чуть не забыла… До меня дозвонился профессор Дворский…
Инна моментально накрыла рот обеими ладонями, чтобы не выдать себя нечаянным восклицанием.
— … Федор Дмитриевич сказал, что ему из ВСЕГЕИ передали «по секрету» о твоем интересе к Тахта-Базару, и… что он тоже хотел бы принять участие в экспедиции, как геолог.
— Я завтра вылетаю, Марин, — заулыбался Гарин. — Пускай пакуют рюкзаки!
— Ну, тогда до завтра!
— Пока, «Роситочка»!
— И всё? — мурлыкнул радик.
— Целую! — бархатисто молвил Миша.
— А… где? — колыхнулся эфир.
— Везде!
— То-то же, — удовлетворилось меццо-сопрано, и отключилось.
— Ты опять нас покидаешь? — заныла Рита, водя руками.
— Полшага вперед, — сориентировал ее Видов, растягивая губы в улыбке.
Гарина нащупала любимого, и прижалась.
— Не слушай меня, — пробормотала она, — ты все правильно делаешь…
— Ты… — выдавила Талия с другого боку. — Будешь искать моего… папу?
— Лучше не думай об этом, Наташенька, — тихо и серьезно сказал Михаил. — Чтобы не надеяться зря. Двадцать восемь лет прошло!
— Я понимаю… — пригорюнилась Ната, и всхлипнула. — Ой, прости… Они сами капают…
Видов осторожно отошел и, еле слышно ступая, удалился. Пятый — лишний…
